Книга Голос Бездны [= Тучи над Андро ] - Игорь Пронин

- Нет, - помотала коротко остриженной головой Дженис. - Это вот она сестра. А вы его вылечили, да?

- Вылечил, - кивнул кюре, озирая комнатку. Теперь, когда в ней расположились четырнадцать человек, она больше не выглядела уютной. - Тогда я сразу расскажу. Этот колдун сделал с мальчиком что-то ужасное. Я и не думал, что такое возможно... Он каким-то образом оставил в нем слепок себя. Когда два дня назад мне удалось разбудить Томпа, он так хохотал, таким взрослым, мерзким голосом... Это было ужасно. Но с помощью Матери-Девы и моих скромных познаний в медицине я сумел добраться до настоящего Томпа. Правда, мальчик почти ничего не помнил, но постепенно опять становится собой. Вот сегодня утром вспомнила Анджалу.

- Спасибо вам, господин кюре! - Анджала повалилась на колени и обхватила колени Энджо изуродованными ладонями. - А где же он?

- Спит на крыше. Я считаю, что больным очень полезно спать на крыше в полнолуние, ночное светило вытягивает из них зло... Правда, приходится привязывать его, но это ничуть не мешает. И совершенно безопасно, мои кошки поднимут рев, если на крыше появятся чужие. Если ты хочешь взглянуть, то с той стороны дома приставлена лестница. Только прошу тебя, будь осторожна, там не хватает одной перекладины и...

Он не договорил, уставившись на открытую дверь, оставленную выбежавшими Анджалой и Дженис. Лоло, чуть помедлив, скользнула за ними.

- И кошки, - договорил кюре. - Впрочем, к женщинам они относятся лучше. Ну что ж, господин Грамон... Одобрить ваше поведение не могу, но всегда рад гостям. Может быть, перекусите?

- Нет, мы сразу спать, - не дала Джея мужу времени согласиться. - Денек выдался тяжелый, и если вы не против...

- Да-да, конечно, - замахал руками старик. - Мы, с мужчинами, пожалуй вообще лучше пойдем спать в церковь. Я прихвачу соломы и мы чудесно устроимся. Заодно господин Грамон сможет рассказать мне, что же все-таки опять стряслось в Бахаме.

- С удовольствием, - пообещал Хью, выходя на воздух.

2

Грамону не спалось, и виной тому была не жалкая кучка соломы, кое-как брошенная на бревенчатый пол церкви. Спал коротышка великолепно в любых условиях. Но сознание того, что в этот раз он находится в бегах не один, а вместе со всем семейством, делало его беспомощным, как ребенок. Хотелось немедленно что-то предпринять. Но что?

- Расскажите дальше, - попросил Джемс. - Как у вас там на Гате все получилось? Там ведь Черное Вуду... Ой, ничего, что я в церкви это сказал, господин кюре?

- Ничего, - ответил из темноты старик. - Может, оно действительно там? Вот про наши джунгли церковь имеет мнение, что никакого Вуду там нет, а все это обман и суеверия. А про Гату... Мне тоже интересно послушать.

- Там что-то черное... - начал Хью. - Не знаю, как еще объяснить... Если это Вуду, то действительно черное. Капитан Триполи дал мне двух матросов, и мы вошли в джунгли. Местность там не похожа на нашу, я не видел ни гор, ни лугов. Джунгли, джунгли, может быть, на всем острове.

- А он большой? - спросил Джемс.

- Моряки говорят, что очень большой. Во много-много раз больше Андро. Может быть даже такой же большой, как Куба. Король не приказывал мне обплыть его кругом, или составить карту. Ему было нужно понять, что там, на этом острове, почему вудуисты считают Гату своей родиной. Может быть, оттуда к ним приходит их колдовская сила?.. Простите, господин кюре, я хотел сказать - суеверия. Вместе с двумя матросами я отправился искать воду. На галере было две лодки, одну из них повредил спрут, а на второй нас доставили к берегу. Мы вошли в джунгли и сразу почувствовали эту черноту...

Точнее сказать, сперва ее почувствовал один из моих матросов, Самбо. Это был очень веселый и здоровый малый, весь в татуировках, в левом ухе три клыка чаки, а в правом - четыре. Если вы не знаете, то это означает, что он трижды обплывал Андро, и имел четыре путешествия на острова. Это, то есть, было пятое. Такие уж у матросов обычаи, господин кюре, не смейтесь. Так вот как только Самбо оказался в джунглях, как его стала бить мелкая дрожь. У него даже голос задрожал.

- Господин лойнант! - говорит он мне. - Что-то я себя плохо чувствую! Что-то здесь нехорошо!

- Помолчи, - отвечаю. - Иди вперед, да по сторонам смотри, чтобы какая-нибудь змея на голову не свалилась.

На земле мне всегда легче. Джунглей я не боюсь, потому что к тому времени уже пять лет отлазил по ним за вудуистами, для меня джунгли - дом родной. Не смейся, Джеймс, это тебе так кажется, что они страшные, пока живешь на побережье. А на самом деле... Но на Гате особенные джунгли, это мы очень быстро поняли.

Сначала поразила тишина. Попугаи - они ведь не могут молчать, особенно если видят человека. А тут те же самые птицы, что и на Андро, но сидят как мертвые, только некоторые тихо-тихо фрукты грызут. На нас даже не смотрят, а ведь так не бывает. Змей, кстати сказать, я там не видел ни одной. Может быть, они уплыли оттуда?.. Я знаю, что змеи умеют хорошо плавать.

Самбо шел впереди - он самый рослый, дорогу нам прорубал. У него была большая матросская сабля, такими купеческие команды любят друг друга сечь, если где-нибудь на островах или у Кубы пересекутся. Я шел вторым, как раз набивал трубку. И вдруг Самбо остановился. Я ткнулся ему в спину.

- Мать-Дева, господин лойнант! Это же олень!

- Ну и что ты так на него уставился? - спрашиваю, а тем временем подныриваю ему под руку, чтобы тоже оленя видеть.

Наш, островной олень, ростом по пояс человеку. Конечно, у него еще есть шея, голова, холка... Одним словом, там был совершенно другой олень, но точь в точь как наш. То есть, я хочу сказать, что... Это трудно объяснить. Этот олень был раза в два больше, но не в этом дело. Совершенно черный, даже рога черные, и глаза как угольки. Он стоял и смотрел на нас, не двигаясь, и даже не дыша. Олени так себя вести не могут: они подрагивают, фыркают, вообще должны убегать. А этот просто стоял, будто ждал чего-то.

- Нечего на него пялиться! - подошел наш третий. - Капитан нам только про воду говорил, но мы и мяса прихватим, радоваться надо!

Фабьен подошел и рубанул оленя своей саблей, такой же как у Самбо. Он ударил очень сильно и олень умер почти сразу, то есть он не вскинулся, не вздрогнул, не издал ни звука. А из глубоко разрубленной шеи хлынула кровь. Угадайте, какого цвета?

- Не обижайтесь, высокий господин Грамон, - захихикал Энджо, - но это похоже на страшные сказки, как раз из тех, что любят рассказывать моряки.

- Я не обижаюсь... - Хью вытащил было трубку, но вовремя вспомнил, что они находятся в церкви. - Но я не моряк. И кроме того, я провел в джунглях годы, на моих руках кровь сотен... Простите, кюре. Но служба есть служба, а король Том XXXI, дай Мать-Дева ему здоровья, если он конечно жив, требовал искоренить эту заразу. Поэтому если я захочу рассказать вам страшную историю, я просто припомню, как мы лет восемь назад окружили Три Деревни...