Книга Охотящиеся в ночи - Яна Алексеева

Уткнувшись носом в грудь парня, я вдыхала чистый и свежий аромат родниковой воды со слабой примесью лимона. Это же Знающий… Знающий, молодой и неопытный. Только его и не хватало для полного счастья.

Неожиданно чья-то рука вздернула меня за шиворот и поставила на ноги. Силен, однако! И тут я увидела потрясающую картину «Поющий в ярости». В сузившихся глазах полыхала ярость, изо рта вырывалось злобное шипение — вылитый дракон, разве что огнем не полыхает!

— Если ты, ошибка Создателя, еще раз сунешься под руку, — он как следует встряхнул меня, — то я…

Что — ты? Я улыбнулась, возвела глаза к небу, потом указала пальцем на по-прежнему лежащего на камнях гостя:

— Это Знающий.

Альв глубоко вздохнул, тоже посмотрел на небо, ничего там не увидел и успокоился. Все-таки вспомнил. Знающие — неприкосновенны. К тому же, как ни странно, мой статус на данный момент выше, нежели статус альва. Для защитного контура, я имею в виду.

— Что здесь происходит, Жером? — раздался из-за забора чуть удивленный голос Павла.

Вот так я и узнала имя альва.

Молоденький Знающий, с извинениями и просьбой больше не нарушать границу, был отправлен обратно в город, да не с пустыми руками. Объемистый сверток, окутанный ароматом тлена и чайных роз, который вручил ему Пьющий кровь, изрядно оттягивал парню руки.

Когда мы остались втроем, я потребовала новостей. Все оказалось не так уж плохо. Но и не особенно хорошо. Павел сумел договориться с магистром Знающих, и его пустили в Архивную Ложу, но толку от этого было немного. Ни через официальные хроники, ни через кристаллы памяти нам не удалось установить имя моего отца. Ни один из высших, коих насчитывается не более семидесяти в волчьих семействах, не посещал город, где я родилась, в нужный период времени. Почему высший? Потому что, если бы мой родитель был из низших, после ритуала я бы осталась обычной Охотящейся, а я, сами знаете, во что превратилась.

Впрочем, кристаллы постоянно пополнялись, но часто с большим опозданием и устаревшей информацией. Так что еще были шансы узнать мою семейную принадлежность. Лет через …дцать регулярных посещений подземелий Знающих. А если учесть, что лично меня выпускать за ограду дома никто не собирается из-за весьма неординарной внешности… Ну уж нет, на многолетнее тюремное заключение я не согласна! Даже на столь комфортабельное!

А сами высшие оборотни признаваться в своем отцовстве что-то не спешили. Среди них считалось неприличным, хоть и не было запрещено, смешивать свою кровь с человеческой. Подобное потомство они приветствовали только у своих низших.

Я говорю «среди них», потому что ни одна семья меня не приняла. И никогда не примет. Таковы правила. Полукровке, каковой я являлась, для вступления в семью требуется поручитель, коим может быть только один из родителей-Охотящихся.

Как уже говорилось, никто из предполагаемых родичей признаваться в отцовстве не спешил. Хотя, скажи я им, кем являюсь… Есть два варианта развития событий, и наименее вероятный заключается в том, что новенькую с радостью примут в любую семью. Второй, наиболее вероятный: меня с еще большей радостью прикончат. И я не понимаю почему. Павел просто поставил меня перед фактом. Нескольких расплывчатых фраз о незыблемых традициях, моем странном происхождении и каких-то древних предостережениях оказалось для меня недостаточно, и тогда Пьющий кровь просто зло рыкнул: «Потенциальную опасность — уничтожают!»

Вот это оказалось более доходчивым. В принципе я с гордостью могу заявить, что действительно страшна. Особенно в гневе.

Между прочим, знаете, почему Павел не выпускает меня в город? Во-первых, скрывает собственный просчет. Я и выжить-то не должна была после участия в ритуале, не говоря уже о том, чтобы выйти сухой из воды да к тому же так сильно измениться и внутренне и внешне. На мне стоит личная метка Павла, по которой легко можно определить «автора» ошибки и принять меры к ее исправлению… Во-вторых, я до сих пор не знаю правил поведения в большом городе. Там я была царицей, а здесь — скорее нелюбимая падчерица. Могу оскорбить кого-нибудь непреднамеренно, и Павел заполучит еще одного кровного врага. И в-третьих, я не имею официального статуса. А это значит, что любой другой нелюдь имеет право попытаться уничтожить меня, если зайду на его территорию. Или просто ни за что, под хорошее настроение. Фактически я абсолютно бесправна и жива только потому, что таково желание вампира.

Вот какой заботливый у меня хозяин. И это меня бесит!

Жером, надо сказать, не просто так сюда пришел. Недовольно морща прекрасное лицо, он выслушал краткий пересказ наших приключений и, небрежно откинувшись в кресле, спросил:

— И что ты от меня хочешь?

— Жеро-ом! — укоризненно протянул Павел, ходя туда-сюда вдоль гостиной. — Посмотри на нее. И повнимательнее.

И альв посмотрел. Я, щелкнув когтями, ласково ему улыбнулась. А что такого? Мы же друзья.

— Хм, намекаешь на то, что нужна иллюзия?

— Догадливый!

Так-так, что за иллюзия? Подобравшись, я подалась вперед, внимательно следя за странным диалогом.

— И, наверное, плотную?

— Было бы неплохо.

— Да еще с эффектом полного осязания?

— И защитой от поиска, — небрежно продолжил Пьющий кровь, отодвигая штору и морщась от солнечных лучей, падающих на его бледное лицо.

— По стандартной таксе это будет стоить…

— Знаю, дорого, но ты сделаешь нам скидку.

— Ты в этом уверен? — насмешливо вздернул бровь Поющий.

— Полностью.

— И что ты можешь предложить?

— Информацию.

— Какую?

— Стоящую.

И вот так — в течение получаса. Они перебрасывались короткими отрывистыми фразами, а я, как робот, поворачивала голову от одного к другому. Это был вполне дружеский диалог. Охотники — недовольно поморщившись, я запустила клыки в очередной бутерброд, — своей выгоды никогда не упустят.

Охотники за наживой — неплохо звучит, да? Это я сама придумала.

Процедура создания иллюзии заслуживает отдельного описания.

Мы поднялись на второй этаж, в кабинет Павла. Я разочарованно огляделась. Ничего особенного. Ромбовидное помещение, вдоль стен — книжные полки, забитые пыльными фолиантами, у окна, занавешенного темными портьерами, пустой письменный стол, покрытый тонким слоем пыли.

Но когда Павел откинул ковер, лежащий на полу, в центре комнаты засияла колдовская шестилучная звезда. Капля крови хозяина — и к потолку вознесся столб тьмы, от которого я испуганно отшатнулась, едва не вылетев за дверь. Альв схватил меня за руку:

— Куда-а?

Хорошо ему! Да и Павлу тоже. Они воспринимают чары на магическом уровне, их тела приспособлены для этого. А я воспринимаю чары только обонянием. Запахи, запахи, запахи… Чужой страх, смерть, полынь, фиалки, мед, осень — все то, к чему уже успела принюхаться, вдруг ударило в нос концентрированным сгустком. Ароматы кружили голову, заставляя терять разум и щерить губы в кривой волчьей усмешке. Кровь! Убить!