Книга Почему мы болеем? Виртуальные реальности болезней и зависимостей. Выход есть! Теория и практика - Юлия Яценко

«Я прошел два сеанса лечения по методу «Форсаж». Во время первого сеанса доктор попросила меня мысленно представить бутылку водки. Манипулируя прибором, постепенно эта представленная и явно виденная бутылка с водкой сначала становилась пустой, а затем исчезала совсем. Потом также мысленно я представлял рюмку с водкой. После манипуляций произошло то же самое: рюмка сначала опустошалась, а затем исчезала. Было предложено представить праздничное застолье. Постепенно бутылки со спиртным исчезали таким же образом.

По окончании сеанса минут через десять наступило обильное мочеиспускание, которое затем периодически продолжалось (минут через 15–20). Появилось ощущение опьянения. Утром было ощущение похмельного синдрома, но желания опохмелиться совершенно не было. К вечеру головная боль уменьшилась. В гостинице вечером за ужином я сам разливал водку на троих человек, но мысль выпить у меня даже не возникла.

После этого был проведен второй сеанс. Я пришел к доктору в прекрасном настроении. Голова не болела. Был абсолютно спокоен. Произошло просто чудо: после второго сеанса испытал блаженное состояние.

Свидетельствую об исключительной эффективности метода «Форсаж»» (Ш-в, 48 лет).

В аретее алкоголизма очень важным является момент привязанности человека к неалкогольной реальности. Если у человека нет ценностей и цели жизни в неалкогольной реальности, то ему очень трудно в ней удержаться, что часто приводит к срывам при полном отсутствии тяги к алкоголю. В этом смысле родственники, близкие и сам человек должны постараться восстановить или создать ценности и оправданность жизни человека. Иногда такой ценностью является даже собака, с которой человек начинает дружить. Человека необходимо морально поддержать в его намерении жить трезвой жизнью, в его стремлении восстановить свой социальный статус, если у него самого не хватает стремления к жизни.

За счет того, что на второй и особенно на первой стадии виртуализированности образа у большинства людей еще не утеряны связи с неалкогольной реальностью, эффективность метода «Форсаж» почти одинакова и для первой, и для второй стадии виртуализированности алкогольного образа и составляет, соответственно, 93 и 88 процентов.

Приведем пример аретеи второй степени алкогольной аномии.

«Все мое детство прошло рядом с алкоголиком – отцом. Постоянно – ругань между родителями, пьяные застолья на кухне с друзьями, дальше – бессонные ночи, когда он рыскал по всей квартире в поисках спиртного. Я тогда думал, что уж я так пить никогда не буду. Первый раз попробовал сухое вино в 15 лет, водку почти в 18 лет, пиво начал пить после 23 лет. Женился, родились первые дети. Все шло так же, как у всех. Употреблял спиртное только с гостями, по праздникам. Казалось, что так будет всегда. Но ближе к 30 годам частота приемов стала увеличиваться: то был повод на работе, то тяжелый день, то плохое настроение. Но я считал, что это все контролируется мною, ведь я не ударялся в запой, а шел утром по делам, на работу, делал все нужное по дому, был хорошим отцом и мужем.

За последние три года приемы спиртного стали практически ежедневными, если не крепкое, то пиво – обязательно. К пиву очень пристрастился, выпивал по 5–7 бутылок ежедневно.

Прием спиртного происходил, как правило, уже вечером после работы, что меня до поры успокаивало. Хотя постоянно по утрам испытывал угрызения совести и давал себе клятвы больше не пить. Но, увы, наступал вечер, и обязательно находился повод (как правило, с друзьями).

Затем мне стало не хватать спиртного, если я не выпил. В такие дни я пил один перед тем как идти домой.

Начались ссоры с женой. Я понял, что стал алкоголиком и самому мне бросить пить не удастся.

Были мысли закодироваться, но все тянул из-за того, что мне казалось, что это очень искусственное, не естественное внедрение в мою психику.

Жена узнала о методе «Форсаж», решили попробовать. После первой же процедуры почувствовал душевный подъем, появилась уверенность, что я могу и должен бросить пить, что с меня уже достаточно, что жить можно намного интереснее и полнее, чем жил я. Пропала тяга к спиртному. В компании я мог спокойно отказаться от спиртного, приходилось, правда, отшучиваться, ссылаться на временные трудности, хотя я всем, не скрывая, сказал, что пить не буду в течение длительного времени. К моему удивлению, за первую же неделю у меня начали проходить «болячки», которые я безуспешно пытался лечить уже более года. Намного улучшился сон. Раньше с полночи – бессонница, теперь до утра – как младенец. Я убедился и уверился окончательно, что пить я брошу – это лучше. Вторая процедура для меня была не совсем объяснима. У меня то отнимали, то возвращали способность чувствовать реальный запах спирта. У меня забрали способность представить в уме образ бутылок со спиртным, способность вызвать ощущение вкуса спиртного, его запах. Я пытался, но никак не мог представить себе накрытый праздничный стол с обильной выпивкой. После этого я перестал постоянно концентрироваться на бутылках в витринах коммерческих ларьков. Я перестал вообще думать о спиртном, хотя страха перед ним я не испытываю. Я знаю, что я могу в любой момент бросить мою трезвую жизнь и начать пить опять. Но зачем??? После того как я уже не пью почти месяц, я не хочу пить сознательно.

У меня улучшились отношения в семье, на меня с доброй завистью смотрят жены друзей да и сами друзья стали говорить, что действительно надо «сбавлять обороты»» (К-ин, 48 лет).

Трудность аретеи третьей степени алкогольной аномии заключается даже не в том, чтобы вывести человека из виртуальной реальности и блокировать его виртуальный алкогольный образ, а в том, что ему некуда возвращаться. У него уже ничего не осталось в неалкогольной реальности, в этой жизни, что могло бы его здесь удержать и поддержать: семья разрушена, социальный статус потерян, человеческие отношения утрачены. Его никто не ждет, он никому не нужен, ему нечего здесь делать.

Третья степень алкогольной аномии, соответствующая третьей стадии алкоголизма, в мировой практике фактически не лечится; единственное, что достигается с помощью традиционных методов лечения, – это временное купирование запойного состояния. Благодаря методу «Форсаж» эффективность аретеи относительно третьей стадии виртуализированности алкогольного образа составляет 33 процента.

Приведем случай аретеи третьей стадии алкогольной аномии.

«Что такое «дно», не горьковское, а московское, мне знакомо не понаслышке. Я алкоголик в третьем поколении, у меня в роду все мужчины пили и умерли либо с перепоя, либо от болезни сердца. Сам я попробовал спиртное в пять лет, когда отец, похмеляясь, налил мне граммов 50 водки. Помню, как выпил залпом, и у меня глаза вылезли из орбит, закружилась голова, и я упал замертво. Мама что-то со мной делала, кричала, била отца, дальше ничего не помню. С тех пор, когда уходили гости, я тихонько подкрадывался к столу, выливал остатки алкоголя в стакан, забирал его в свою комнату и ночью потихоньку выпивал, но не все сразу, а понемногу. Так пристрастился к спиртному, но, как ни странно, окончил восемь классов, торговый техникум, но работать по специальности долго нигде не мог, так как постоянно срывался. Прошел ЛТП, затем женился, но жена и ребенок не смогли остановить меня. Жена мучилась со мной несколько лет, а затем взяла дочку и ушла к своей матери, я остался один в квартире, родители жили отдельно, с моей бабушкой. Началась райская жизнь: пьянки, встречи с друзьями, продажа вещей, продолжалась такая жизнь до тех пор, пока были деньги и вещи на водку. Когда все было продано и пропито, я просто жил на улице, собирал бутылки, ходил на свалки, бомжевал, питался отбросами, наверное, продал бы и квартиру, если она была бы моя, и если я расскажу, что было дальше, вы мне не поверите: я валялся у магазина, весь трясся, мне было так плохо, что я ничего не видел и решил, что умираю и наконец-то смогу освободиться от этого ужаса и кошмара, в котором жил последние годы. Очнулся от того, что какой-то мужчина вливал мне водку в рот. Когда я пришел в себя, то этот совершенно посторонний мужчина сказал мне, что какая-то женщина послала его за бутылкой водки, чтобы похмелить меня, и когда я пришел в себя, она ушла, сунув в карман карточку, – мужчина указал на карман, где лежала визитная карточка, на ней был написан адрес кабинета, где работала эта женщина врачом. Я не сразу решился пойти на прием, много думал, для храбрости напился и пришел на прием спустя месяц или два – не помню, вид у меня был ужасный, я был одной ногой в кроссовке, а другой – в ботинке, без носков, грязный и замызганный. Доктор договорилась с психиатрической больницей № 13, куда на психперевозке я был доставлен, где я пролежал около двух месяцев. Тяга уменьшилась, но не ушла, я хотел вновь начать по чуть-чуть, но, так как принимал в больнице титурам и знал, чем это чревато для здоровья, то прежде решил поговорить с тем доктором, которая просто спасла мою жизнь. Конечно, я поправился, откормился в больнице, побрился, и доктор не сразу меня узнала. Я рассказал Юлии Тимофеевне, что тяга сильная, боюсь пить, чтобы не развалилась печень, и не знаю, что мне делать, и она начала со мной работать. В первый же сеанс сняла мне тягу, провела пять сеансов, настроение мое выровнялось, появилось полное равнодушие к алкоголю, и я захотел попробовать жить нормальной жизнью. Жена не верила мне и не хотела возвращаться в хлев, которым была моя квартира. Я не знал, что делать: у меня не было денег, на бутылки, сданные в магазин, ремонт не сделаешь, я стал работать рабочим у коммерческих киосков, подносил товар, разгружая его, моя торговая сметка обратила на меня внимание торговцев, я стал самостоятельно торговать на рынке, имел уже часть выручки для себя, через год стал челночить на хозяина, сколотив необходимую сумму, занялся самостоятельным бизнесом. Турция – рынок, рынок – Турция, так продолжалось около года, пока в поездке не познакомился с коммерсантом – владельцем магазина, он и предложил прийти к нему на работу заведующим отделом. Я поработал на хозяина и продавцом, и заведующим отделом, и менеджером, и товароведом. Постепенно обрел связи, отремонтировал свою квартиру, купил какую-никакую мебель, наконец, вернулась жена, и у меня появилась уверенность в завтрашнем дне. Мысль об алкоголе даже не посещала мою голову, но раз в три месяца я навещал доктора, особенно в первые годы трезвой жизни Юлия Тимофеевна очень помогала мне. И, наконец, наступил день, когда я стал владельцем собственной палатки. Отмечали это событие в ресторане «Закарпатские узоры», я знал, что могу выпить, но потеряю все, что обрел, и я не стал этого делать, ведь тяги не было, да и не хотелось подвести доктора и жену. Путь от забулдыги до владельца палатки, затем до директора фирмы я прошел за пять лет трезвой жизни, найдя свое место в жизни, обретя вновь свое «Я» и свою семью, я не позволю, даже если появится тяга, взять алкоголю верх надо мной. За эти годы от инсульта умер мой пьющий отец, я теперь за главного для своей семьи и семьи мамы» (Д-в, 45 лет).