Книга Нации и этничность в гуманитарных науках. Этнические, протонациональные и национальные нарративы. Формирование и репрезентация - С. Федоров

9. Luchickaja Svetlana. “Obraz Drugogo: opyt tipologii”, Vestnik RGNF 1. (2000). P. 72–80 (in Russian).

10. Mandevil’ Bernard. Basnja оpchelah. Moscow: Mysl’ Publ., 1974. 376 p. (in Russian).

11. Obolenskaja Svetlana, Germanija i nemcy glazami russkih (XIX v.). Moscow: IVI Publ., 2000. 209 p. (in Russian).

12. Repina Lorina. “«Nacional’nyj harakter» i «Obraz Drugogo»”, in Dialog so vremenem. Almanah intellektualnoj istorii 39 (2012). P. 9–19. (in Russian).

13. Russkij bytpo vospominanijam sovremennikov. XVIII vek. Moscow: Zadruga Publ., 1914. 434 p. (in Russian).

14. Sbornik imperatorskogo russkogo istoricheskogo obshhestva. Saint Petersburg: Tipografija Imperatorskoj akademii nauk, 1888. Vol. 61. 630 p. (in Russian).

Британские виги в политической пропаганде шотландских якобитов

Станков К. Н.

В современной историографии господствует представление, согласно которому после Славной революции 1688–1689 гг. история британского государства представляется как плавный эволюционный процесс становления конституционной монархии, постепенного роста роли парламента и других демократических институтов, построения гражданского общества – процесс, который практически не встречал на своем пути серьезных препятствий. По мнению большинства ученых Славная революция разрешила все внутренние конфликты в стране и способствовала ее дальнейшему процветанию.

Однако обращение к анализу источников этого периода позволяет утверждать, что в действительности ситуация была намного сложнее. В конце XVII–XVIII вв. существовало множество угроз как внешних, так и внутренних безопасности королевству Великобритания. К их числу можно отнести усилившуюся экспансию и борьбу Франции за гегемонию в Европе Франции, резкий социальный антагонизм между элитой и основной массой населения, явившийся одним из следствий промышленной революции XVIII в., и, как его следствие, рост пауперизма и преступности. Но, пожалуй, главным вызовом внутреннему миру на Британских островах стала деятельность якобитов. Первоначально это политическое движение зародилось как объединение сторонников свергнутого в ходе Славной революции короля Якова II Стюарта (само название движения происходит от латинского варианта имени монарха – Jacobus). Однако постепенно, по мере своего развития якобитское движение вобрало в себя практически все политические силы, которые были недовольны правительством, утвердившимся у власти после 1688 г.[567]

Большинство исследователей обходит вниманием тот факт, что в этот период становление британского государства в том виде, в котором мы его знаем сегодня, происходило в постоянной (и порой весьма острой) борьбе с противоположной тенденцией. Эту альтернативу в политическом, социальном и культурном развитии представлял якобитизм. В значительной степени большинство политических институтов Великобритании сложились в результате постоянной угрозы со стороны приверженцев низложенных Стюартов. Якобитизм явился своеобразной «теневой» стороной политического развития Британии в Новое время.

Всплески якобитской активности ознаменовывались мощными восстаниями, которые в большей или меньшей степени охватывали весь «британский архипелаг»: это восстания 1689–1691, 1715–1716 и 1745–1746 гг. С уверенностью можно сказать, что в ходе каждого восстания Британия погружалась в масштабную гражданскую войну. Так, например, во время якобитского восстания в Ирландии 1689–1691 гг. с обеих сторон сражались регулярные войска, которые возглавлялись опытными военачальниками – соперничающими монархами Яковом II и Вильгельмом Оранским. И якобитами, и оранжистами помимо собственных войск были мобилизованы значительные силы союзников: в рядах якобитов сражались французские, немецкие, валлонские и швейцарские солдаты, а на службе принца Оранского значились наемники со всей Европы, прежде всего, голландцы, датчане и имперцы. Второе «Великое восстание» 1715–1716 гг. всколыхнуло всю Шотландию и северную Англию. В 1745 г. шотландские горцы, составлявшие основу повстанческой армии принца Чарльза, прошли всю Шотландию, северные, западные и центральные графства Англии и едва не захватили Лондон.

Как и во время любой войны, противники разворачивали масштабную пропаганду, в которой и якобиты, и их противники пытались обосновать свои претензии на власть. Якобиты создали собственную идеологическую концепцию и определили, таким образом, свое место в социально-политической структуре Шотландии. Идеология якобитизма отличалась чрезвычайной эклектичностью и противоречивостью, однако в ней можно выделить основные постулаты. Прежде всего, сторонникам династии Стюартов было необходимо определиться со своей позицией по отношению к находившейся у власти в Великобритании политической элите, которая была представлена двумя политическими партиями: вигами и тори.

Ввиду значительных масштабов этой проблемы в рамках настоящего исследования основное внимание будет уделено лишь шотландским якобитам и их отношению к партии вигов.

Цель данной работы – определить отношение якобитов Шотландии, страны, где было наиболее развито движение к вигской партии не только в контексте северного королевства, но и всей Британии. Последнее позволяет оценить вигский фактор не только как локальный, но как глобальную угрозу в пределах всей трехкомпозитарной монархии, какой его видели сторонники низложенных Стюартов. В этой связи предпринята попытка показать на основании частной проблемы соотношение понятий «шотландскость» и «британскость» в общественной мысли региона на рубеже XVII–XVIII вв.

Вопрос о соотношении понятий «виг» и «якобит» в общебританском масштабе является весьма сложным. Хотя виги в основной своей массе поддержали приход к власти в Англии Вильгельма Оранского, однако на настоящий момент доказано, что Славная революция была инициативой скорее торийской партии[568], и, как доказывают М. Голди и К. Джексон, среди вигов было немало приверженцев Стюартов[569]. В Шотландии ситуация была совершенно иной. Здесь противоречия между якобитами и вигами носили более выраженный характер. Хотя в северном королевстве, как и в Англии, имели место отдельные случаи поддержки вигами Якова II, руководство партии рассматривали их не более как горстку отщепенцев и не воспринимали их в качестве серьезной политической силы. В то же время принадлежность к тори в северной Британии практически всегда означала поддержку низложенных Стюартов.

Источниковой базой исследования являются декларации низложенных Стюартов, партийная переписка и якобитский фольклор. На последний вид источников необходимо обратить особое внимание в силу специфики шотландского якобитизма. Основу якобитского движения в северной Британии составляли гэльские кланы Хайленда. В силу малограмотности населения этого наиболее удаленного от