Книга Четвертое сословие - Джеффри Арчер

— Она мусульманка. Родив внебрачного ребенка, она навсегда лишилась возможности выйти замуж. Они немного строже относятся к этим вопросам, чем англиканская церковь.

Редактор вытащил из папки фотографию и положил на стол Армстронгу. Армстронг взглянул на симпатичную азиатку с маленьким мальчиком на руках. Сходство ребенка с отцом было очевидным.

Армстронг поднял глаза на Шарпа.

— Как вы догадались, что я вызвал вас именно по этому поводу?

— Я решил, что вы отменили наш совместный обед не для того, чтобы поболтать с Реем Аткинсом о переходе Брэдфорда в низшую лигу в этом сезоне.

— Нечего тут острить, — рявкнул Армстронг. — Вы прекратите свое расследование, причем немедленно. Если даже намек на эту историю появится хотя бы в одной из моих газет, можете не выходить на работу на следующий день.

— Но… — опешил редактор.

— И пока вы здесь, можете оставить папку у меня на столе.

— Что?

Армстронг свирепо посмотрел на редактора, и тот покорно положил пухлую папку на стол. Потом молча повернулся и вышел.

Армстронг чертыхнулся. Если уволить Шарпа сейчас, он побежит прямиком через дорогу и отдаст историю «Глоуб». С какой стороны ни посмотреть, его решение обойдется ему в кругленькую сумму. Он снял трубку.

— Памела, соедини меня с мистером Аткинсом в министерстве торговли и промышленности.

Через несколько минут в трубке раздался голос Аткинса.

— Это общедоступная линия? — спросил Армстронг, зная, что государственные служащие часто прослушивают разговоры на случай, если их министры берут на себя обязательства, которые им потом придется выполнять.

— Нет, тебя соединили с моим личным номером, — заверил его Аткинс.

— Я говорил с интересующим нас редактором, — сообщил Армстронг, — и могу тебя успокоить — мистер Камминс больше не будет тебе докучать. Еще я предупредил его, что если увижу хоть малейшее упоминание об этом инциденте в моих газетах, он может искать себе другую работу.

— Спасибо, — поблагодарил министр.

— И, думаю, тебе интересно будет узнать, Рей, что досье мистера Камминса по этому делу лежит сейчас на моем столе, и сразу после нашего разговора я его уничтожу.

— Ты хороший друг, Дик. Вероятно, ты спас мою карьеру.

— Такая карьера заслуживает спасения, — сказал Армстронг. — Помни, если нужно, я всегда готов тебе помочь.

Как только он положил трубку, в кабинет заглянула Памела.

— Пока вы говорили с министром, опять звонил Стивен. Соединить вас?

— Да. А потом мне нужно будет, чтобы ты кое-что для меня сделала.

Памела кивнула и скрылась за дверью. Через минуту зазвонил один из телефонов на столе. Армстронг снял трубку.

— В чем проблема, Стивен?

— Никаких проблем. У меня состоялся обстоятельный разговор с поверенными Шерон Левитт, и мы договорились о некоторых предварительных условиях соглашения — если, конечно, они устроят обе стороны.

— Рассказывай, — велел Армстронг.

— Похоже, у Шерон есть любовник, он живет в Италии, и…

Армстронг внимательно слушал отчет Стивена о результатах переговоров, которые тот провел от его имени. Его губы растянулись в улыбке еще до того, как адвокат закончил свой рассказ.

— Кажется, все складывается удачно, — сказал он.

— Да. Как прошла встреча с министром?

— Хорошо прошла. Он столкнулся примерно с той же проблемой, что и я, вот только ему не повезло так, как мне. В отличие от меня, у него нет человека вроде тебя, который мог бы разобраться с его проблемами.

— Мне нужно что-то из этого понимать?

— Нет, — ответил Армстронг. Положив трубку, он вызвал секретаршу.

— Памела, когда напечатаешь сегодняшний разговор за обедом, положи копию в эту папку, — он показал на стопку бумаг, которые Дон Шарп оставил на столе.

— И что потом делать с этой папкой?

— Запри в сейф. Я скажу тебе, когда она мне снова понадобится.

Если редактор «Лондон Ивнинг Пост» просил о личной встрече с Китом Таунсендом, ему немедленно давали зеленый свет. Всем на Флит-Стрит было известно, что Таунсенд всегда готов принять сотрудников Армстронга, если они располагают интересной информацией о своем боссе. Не многие пользовались этим гостеприимством, потому что все знали — если попадутся, будут уволены в тот же день и больше никогда не получат работу ни в одной газете Армстронга.

Уже давно руководители уровня Дона Шарпа не связывались с Таунсендом напрямую. Он подозревал: мистер Шарп уже знает, что дни его сочтены, и решил, что ему нечего терять. Но, как и многие другие до него, он настоял, чтобы встреча состоялась на нейтральной территории.

Таунсенд всегда снимал для этих целей апартаменты «Фитцалан» в гостинице «Хауард», потому что она находилась недалеко от Флит-Стрит, но при этом не была логовом вездесущих журналистов. Один звонок Хитер старшему швейцару — и все было готово с соблюдением мер предосторожности.

Шарп в подробностях пересказал Таунсенду разговор, который состоялся между ним и Армстронгом после обеда его босса с Реем Аткинсом, и ждал его реакции.

— Рей Аткинс, — повторил Таунсенд.

— Да, замминистра промышленности.

— Человек, который примет окончательное решение, кто получит контроль над «Ситизеном».

— Точно. Вот почему я подумал, что вы должны немедленно узнать об этом, — сказал Шарп.

— А папка осталась у Армстронга?

— Да, но мне нужно всего несколько дней, чтобы сделать дубликаты. Если вы опубликуете эту историю на первой полосе «Глоуб», уверен, в сложившихся обстоятельствах Комиссии по монополиям и слияниям придется вычеркнуть Армстронга из списка кандидатов.

— Возможно, — задумчиво произнес Таунсенд. — Как только соберете все документы, пришлите их прямо мне. Поставьте мои инициалы, К.Р.Т., в нижнем левом углу пакета, тогда его никто, кроме меня, не откроет.

Шарп кивнул.

— Дайте мне неделю, максимум две.

— А если в итоге я стану владельцем «Ситизена», — сказал Таунсенд, — можете быть уверены, вы получите работу в газете.

Шарп хотел спросить, какую именно работу, но Таунсенд добавил:

— Побудьте в гостинице еще минут десять.

Когда он вышел на улицу, старший швейцар приложил руку к фуражке. Возвращаясь в машине на Флит-Стрит, он был уверен, что «Ситизен» у него в кармане.

Молодой привратник видел, что двое мужчин приехали по отдельности и уезжали тоже по отдельности. Он дождался, когда его начальник пойдет пить чай, снял трубку телефона и набрал номер.

Десять дней спустя Таунсенду пришло два пакета с инициалами К.Р.Т. в нижних левых углах. Хитер, не открывая, оставила их на столе. Первый был от бывшего служащего «Нью-Йорк Таймс», который прислал ему полный перечень книжных магазинов, поставлявших сведения для списка бестселлеров. Две тысячи долларов — вполне разумная плата за эту информацию, подумал Таунсенд. Он отложил перечень в сторону и открыл второй конверт. Это был многостраничный отчет Дона Шарпа о заместителе министра промышленности.