Книга Пират Ее Величества - Николай Курочкин-Креве

Явившись дождливым летним днем, с увесистыми кошелями в заплечном мешке и в рундучке, Федор поселился у Кэт. Узнав даже не его самого, а его шаги на лестнице, Кэт отпихнула очередного приятеля, кратко сказав: «Быстро одевайся, приятель, и ходу! И забудь сюда дорогу на будущее!» Быстро одевшись, она явилась черному от загара Тэду, запаленно дыша, и мало что не удавила в объятиях. Прозабавлявшись с вдовушкой более месяца, Федор вышел на поиски интересной работы. Слух, что Дрейк собирает всех своих для какого-то дела, гулял по Плимуту. Какое это дело, никто понятия не имел. Ясно было одно: коли всех собирает, дело предстоит большое! Он перво-наперво заглянул в контору Хоукинзов. Но уже знакомые клерки, огорченно опуская глаза, признались:

— Тут мы не в деле, приятель. Нам вообще не положено ничего ни знать, ни краем уха слышать. Но тебя-то мы знаем, и потому не для разглашения можем шепнуть: наша фирма в этом деле — всего-навсего дольщики без права голоса. Впрочем, в этом деле быть рядовым дольщиком без права голоса незазорно! Тут такие же безголосые, как граф Лейстер, к примеру…

— Ого! — изумленно ответил Тэд.

— Ага, — ответил клерк.

— Тогда надо в другом месте справки навести, — озабоченно сказал Федор-Тэд и пошел прямиком к дому Дрейка. В доме горели огни и слышен был шум большого застолья. Но новый привратник, важный, как лорд-казначеи (и вообще похожий на лорда Берли, даже чуток и лицом; насколько Федор знал хозяина этого дома, тот вполне мог из-за сходства и нанять этого «вельможу»; еще, небось и приплачивал особо за поддержание сходства!), не хотел впускать! Тогда Федор подавил вспышку обиды и гнева, напомнив себе, что привратник — не хозяин, и почти добродушно сказал:

— Ну и ладно. Нельзя — значит, нельзя. Но записку можете хозяину передать?

— Ого! А ты уверен, что умеешь писать?

— Читайте сами, ежели грамотный, — сухо ответил Федор.

Привратник, хмыкнув, достал из шкафа клочок бумаги в одну шестнадцатую листа и письменные принадлежности. Федор посмотрел на величественного холуя и, мстительно посмеиваясь, написал нижеследующее: «Фрэнк, здравствуй. Это Тэдди Зуйофф. Толстозадый инквизитор у входа меня не впускает, приняв за чужака. Передай, когда удобно прийти. Привет миссис Мэри и всем нашим». Толстяк взял записку, пошевелил губами и угрюмо сказал:

— Сам ты инквизитор. Хорошо, я передам твою записку. Подожди. — И медленно удалился внутрь дома, заперев дверь за собой. Федор остался ждать, мечтая о полном посрамлении привратника. Скажем, мистер Фрэнсис выйдет сам… Или нет. У него же гости. Прикажет принять немедля… Или даже лучше…

Тут двери распахнулись и, впереди привратника, выскочили миссис Дрейк и добрый старый Том Муни.

— Боже мой, Тэд! Совсем большой! Я-то собралась чмокнуть тебя по-матерински! — вскричала хозяйка большого белого особняка. А Том молча облапил, сдавил на мгновение короткими стальными ручищами и выдавил из себя:

— Крепок. Годишься в большое дело. Мэри, а ты чмокни его по-сестрински, раз уж он так сильно вырос.

Миссис Дрейк поцеловала Федора в щеку, они подхватили Федора с обеих сторон под руки и потащили вверх по парадной лестнице. Привратник с перекошенным от изумления лицом поднял оставленные Федором рундучок, мешок и дубинку — и перетащил в свой закуток, бормоча под нос:

— Странные люди, однако, ходят к хозяевам. Как есть побродяжка, и неблагонамеренный притом. А его хозяйка целует, и мистер Муни обнимает. А уж он-то, мистер Муни, без сомнения, самый здравомыслящий человек изо всех, кто здесь бывает регулярно. Нет, но ведь чистейший пират! Черномазый. И даже не англичанин, судя по выговору. Но грамотный, и языки знает. «Толстозадый инквизитор» ведь по-испански написал, и почти что без ошибок. Ох, сложное место мне спроворил тезка хозяина!

(Привратник имел в виду своего шефа, мистера Фрэнсиса Уолсингема. Сидел он здесь не для слежки за хозяином, входившим в те две дюжины подданных Ее Величества, в коих шеф был уверен, по его словам, не менее, чем в себе. Он охранял. И фиксировал непрошенных гостей, постоянно отирающихся возле дома и проч. Испанский он знал хорошо, ибо два года отсидел в свое время в тюрьме Кадиса.)

8

А Федор попал в шумное застолье, среди которого никого не смущал его малопрезентабельный костюм, а не менее половины собравшихся (всего было человек тридцать!) были ему давно и хорошо знакомы.

— Ну что, Тэдди, отдыхать после Турции будешь или готов в новый поход? — весело спросил хозяин дома.

— Как раз отдохнул и начал искать подходящее дело.

— И попал сюда. А если поход на три года и опасный, как никакой другой?

— Если с вами, то готов!

— Ну и молодец. Ты принят. А кем точно — разберемся позднее.

— На борту, — сказал Муни, ухмыляясь, — Фрэнсис любит иметь в команде людей, о которых ни один инспектор не сможет сказать, матросы они или офицеры, и вообще, кто они такие и зачем. Возьми того же Диего.

— Том, добавь: они-то всегда и оказываются самыми полезными! — перебил Дрейк. — Так ты пойдешь в поход до мест, которые в десять раз дальше от Англии, чем Новый Свет?

— Я-то пошел бы. А разве есть места, настолько отдаленные? — прикрыв глаза и прикидывая расстояние по карте, ответил Федор.

— Таких мест полно, Тэдди. К примеру… Плимут!

Федор два раза мигнул, потом побелел как мел и вполголоса спросил:

— Господи, неужто? По следам дома Фернана и дома Себастиана?!

— Тэд, ты первый, кто понял меня с полуслова! — торжественно провозгласил Дрейк. — Уж не знаю, что ты там делал в Турции, а вернулся готовым командиром. Том, впишешь мистера Зуйоффа в роль первым помощником на «Бенедикт»?

Муни сказал:

— Если Тэдди-паша не побрезгует. Видишь ли, Тэдди, я в первый раз иду с Фрэнсисом в качестве капитана. Правда, скорлупки в пятнадцать тонн. Она мало чем отличается от пинассы, разве прочностью набора.

— С Томом пойду кем угодно, — твердо сказал наш герой.

— Тогда в роль «Бенедикта» впишем мистера Зуйоффа как первого кандидата на пост четвертого помощника капитана. Ну, сейчас я кратко изложу, что будет, где, когда и с кем. А уж потом отпущу его к вам, — последняя фраза была обращена к миссис Мэри.

— Хорошо. Только один вопрос, можно? — спросила хозяйка дома, вышколенная повелителем ее не хуже мусульманских женщин.

— Один — можно, — милостиво согласился мистер Фрэнсис. И миссис Мэри, глядя круглыми от предвкушения черными глазами на иноземца, превратившегося у нее на глазах в загадочного мужчину, спросила:

— Тэдди, а… Гарем у вас был?

— А то как же. Но небольшой. Так, четыре жены и три подруги. Семерка — счастливое число, мэм, — добродушно объяснил Федор.

Немногочисленные дамы взволновались и, шушукаясь, выбрались из-за стола — щелкать орехи в комнатах хозяйки и обсуждать нравы мусульман.