Книга Тайная война против СССР и России. Начальник 1 отдела по борьбе с терроризмом УБТ ФСБ РФ о лихих 90-х - Александр Платонов

Побольше бы таких русских генералов, как Г. К. Хоперсков (справа) и Державу нашу восстановим. Кровавая зима 1995 года в Чечне

Много лет спустя – октябрь 2014 года. Санаторий «Дзержинский». Герой Российской Федерации генерал-лейтенант Г. К. Хоперсков вместе с временным его подчинённым в УФСБ ЧР полковником A. M. Платоновым.

Усиление межведомственного раскола на руку врагам России

Начало войны в Чечне внезапно совпало с рядом статей в газетах и выступлений по телевидению начальника ГУБОП МВД генерала М. К. Егорова о том, что УБТ ФСК работает неэффективно. Понятно, что такие публичные выступления, как правило, являются «заказными» и санкционированы кремлёвской властью, решающей свои очередные тайные цели. Ну, а у Егорова, по-видимому, было желание перетянуть «одеяло» борьбы с терроризмом на себя, выбив у правительства дополнительные структуры, должности и огромные деньги. Мотивировал он свои скабрёзные выводы тем, что УБТ ФСК за 1994 год вели более двухсот разработок с классифицирующим признаком «Террористический акт», а суды за этот же период не имеют ни одного приговора по этой статье. Все реализации УБТ лишь по статьям УК, отнесённых к компетенции милиции. Значит, и возглавить борьбу с проявлениями терроризма должно МВД. Вызвал к себе генерал Семёнов, и с возмущением сказал: «Как же так? Мы почти все теракты пресекаем на корню, а оказывается, плохо работаем? Степашин потребовал объяснений. Александр Михайлович. Подготовьте краткую справку-разъяснение подобного парадокса на доклад директору». Крайне огорчившись подобным плевком в наш адрес, ответил: «Анатолий Петрович. Вы же сами ответили на свой вопрос. Егоров, как милиционер привыкший работать от совершённых преступлений, а не упреждать их, видно не вдумывался в буквальный смысл статьи 66 УК РФ «Террористический акт». В ней сказано: «Убийство государственного или общественного деятеля или представителя власти или причинение этому же лицу тяжкого телесного повреждения…». По словам Егорова, получается, что мы, ведя разработку лиц, готовящих покушение на вышеперечисленных объектов, в угоду суду для статьи именно 66 должны довести контролируемых террористов до совершения убийства, а если не получится, то до тяжкого телесного повреждения? Это абсурд и противоречит нашей стратегической линии на упреждение терактов. Пусть Степашин позвонит Коржакову и скажет, что после заявлений начальника ГУБОП, мы перестаём упреждать, а будем ждать терактов в отношении охраняемых им лиц. Потом мы гарантируем поимку террористов, лишь сожалея о случившемся преступлении». Разъяснил генералу Семёнову, что мы свою работу строим на выявлении у разрабатываемых фигурантов любых криминальных эпизодов, сопутствующих их террористическим намерениям. При первых же благоприятных условиях стараемся тут же реализовать их путём задержания, последующего ареста разрабатываемых лиц. Попав в изолятор и затем в колонию, терактов они уже не совершат. При этом, как правило, работать приходится при выявлении и документировании фактов приобретения террористами орудий и средств террористической деятельности. В таких случаях чаще всего применяем статью 218 УК (ныне 222) «Незаконное хранение, приобретение огнестрельного оружия и взрывчатых веществ» (автор сократил полное наименование), которая, кроме милиции отнесена к компетенции и ФСК. Начальник УБТ с удовлетворением выслушал, а через два часа у него на столе лежала краткая справка. Вернувшись, домой, долго не мог заснуть, думая о том, что зачем же мы тогда пресекали готовящуюся террористическую атаку террористов на метро в Москве? К чему моя попытка договориться с «чеченской общиной» на её сходке? Дождался бы взрывов, и быстро разыскав исполнителей (ведь знал же их), а также организаторов, наверное, и награду получил. Только вот погибших людей не вернуть! Как после этого жить?! Утром вызвал к себе Литвиненко, которому пересказал суть возникшей проблемы и поставил задачу аккуратно довести её до Коржакова и Березовского. Мол, Егоров подстрекает нас не упреждать теракты в отношении охраняемых лиц. Он ли помог, или окружение Степашина сработало, но нападки на нас не только прекратились, но, наоборот, в УБТ инициативно ко мне зачастили начальники отделов ГУБОП с предложениями о совместной антитеррористической деятельности. Вот к этому-то и надо стремиться. Объединившись, всегда победим врага.

Лестные предложения, но уходить из сложившегося коллектива, когда идёт война, нельзя

В конце января, приняв дела, и возглавив УФСК по Москве и МО, генерал А. В. Трофимов, позвонил и предложил встретиться. Вечером, за рюмкой чая, обсудив ряд совместных разработок, он внезапно сказал: «Александр Михайлович. Как видишь, в столице дел непочатый край, а Центр позабирал к себе лучшие кадры. Предлагаю тебе должность начальника Службы по борьбе с терроризмом и бандитизмом, одновременно став одним из моих заместителей. Должность генеральская. Подумай хорошенько». В голове мелькнула мысль: «Видно Савостьянов настолько развалил хозяйство, что даже такому «Гераклу» как Трофимов туго приходится, очищая эти «Авгиевы конюшни». Вспомнив об активных и «нетрадиционных» методах работы, со всеми признаками с разрабатываемыми нами Лазовским и братьями Натаевыми, понял, что выправлять ситуацию будет крайне тяжело. Немного подумав, ответил: «Анатолий Васильевич. Но ведь значительно сужается ставший привычным для меня всероссийский оперативный простор. Да и работы сейчас с начавшейся грязной войной столько свалится, что без перевода в эту Службу костяка своего отдела вряд ли справлюсь. А они наверняка не захотят более высокие оклады и должности Центра поменять на московское управление». Трофимов со мной согласился, но заявил, что постарается премиями и иными надбавками компенсировать материальную сторону. В заключение мы договорились встретиться на следующий день. За это время я обещал переговорить для начала с Родиным и Гусаком, а затем принять окончательное решение. Как и ожидал, после моих слов о предложении Трофимова, Родин вместе с Гусаком приуныли, заявив: «Михалыч. За тобой, конечно, пойдём, если позовёшь. Но ведь только работать по-настоящему начали. Война началась, а коней на переправе не меняют. Может лучше у нас в УБТ, продолжим трудиться?». Посмотрел на них и сказал: «Спасибо друзья за готовность следовать за мной, но теперь понимаю – надо остаться и доделать много незаконченных дел именно в УБТ. Покончим с войной, а там видно будет!». С тем и ушёл к генералу Трофимову. Тот принял мой отказ с пониманием, и мы договорились о более эффективном взаимодействии.

После того, как под руководством славных генералов Л. Рохлина и И. Бабичева Грозный был захвачен, сложилась реальная перспектива полного разгрома дудаевских НВФ в Чечне. В этих условиях часть главарей этих формирований лихорадочно прилагали усилия по спасению своих жизней, вплоть до предложений сдать командованию ОВГ Дудаева с его окружением. Другие, наиболее отмороженные полевые командиры, продолжали вести переговоры с лидерами «ЧО» о поставках оружия в Чечню, а также о возможности совершения терактов в Москве. Наконец «выстрелил» новичок отдела капитан А. А. Яценко, ведущий разработку неизвестной нам ОПГ, сформированной из лиц, прибывших в столицу из ряда закавказских республик, включая Чечню. Плотный оперативный и технический контроль показал, что боевики разместились на снимаемых квартирах и ничем криминальным не занимаясь, ведут разведку вокруг объектов охраны первых лиц государства. Особо настораживал факт аренды ими кроме загородных домов, двух квартир на Кутузовском проспекте – правительственной трассе. Совокупность признаков свидетельствовал о подготовке ими какой-то крупной боевой акции, связанной либо с захватом заложников или вооружённом нападении на кортеж машин с руководителями страны. Нельзя было на тот момент использовать методы агентурного проникновения, так как бандиты совершенно не вступали в контакты с «ЧО», выступающей против проведения терактов в Москве. Служба «НН» обращала внимание на то, что члены ОПГ обладали навыками выявления возможно ведущегося за ними негласного наблюдения, а по внешним признакам многие явно имели значительный боевой опыт. Дело осложнялось тем, что один из установленных главарей ОПГ некий Бурдов, до увольнения работал старшим оперуполномоченным ВКР в одной из частей Закавказья.[478] В разговоре с собой по телефону они пользовались самодельной кодировочной таблицей, и, даже находясь наедине в квартирах или других помещениях, соблюдали условности. Тем не менее, нам удалось не столь сложные таблицы расшифровать, получив данные о готовности боевиков принять с Закавказья пару десятков гранатомётов и автоматов, похищенных с воинского склада и предназначенных для начала грандиозной, по их словам, акции. Часть вооружения уже находилось в тайниках, которые мы пока не выявили. Особую настороженность вызвал разговор, в котором один из разрабатываемых фигурантов заявил Бурдову: «Может потерпеть нам до 9 Мая, когда в Москву съедутся правители Запада, включая президента США. Вот тогда и «грохнем?!». Хотя главарь и резко пресёк «инициативу» рядового члена ОПГ, но мы должны были учитывать и то, что подобные планы могут возникнуть у заказчиков акции, находящихся в Чечне. 50-летие Великой Победы – это святой праздник, и омрачить его нельзя позволить всякой террористической мрази. Создали ОСГ из сотрудников отдела и следователей. Капитан Яценко остался вести разработку боевиков в Москве, а двое сотрудников срочно убыли в одно из Управлений ФСК на Кавказе. Предстояла сложнейшая задача выявить и взять под контроль местонахождение похищенного оружия и соучастников боевиков Бурдова.