Книга Хозяйка Англии - Элизабет Чедвик (Англия)

– Покойный король был мне вместо отца, – тихо сказал Бриан. – Я чту память о нем, поэтому служу его дочери по мере своих сил. И я буду верен вам до последнего дыхания.

Она протянула руку, преодолевая расстояние между их лошадьми, и слегка коснулась его рукава. Бриан сглотнул ком в горле и стиснул зубы.

Окруженный бодро бегущими собаками, галопом подъехал Генрих. Матильда убрала ладонь с рукава Фицконта, и Бриан поднял руку, чтобы потереть затылок, будто зачесалось, но, увидев, что она смотрит на него, не донес руку до шеи и только проверил, хорошо ли застегнута брошь на воротнике его плаща.

Когда они вернулись в замок, Матильду ждал гонец, прибывший от Жоффруа. Он опустился на колено и передал императрице запечатанное письмо; глаза его сияли.

– Прекрасные новости, госпожа! – прокричал он. – Руан сдался графу Анжуйскому. Нормандия завоевана!

Матильда торопливо сломала печать и развернула письмо. Радость победы охватила ее, но к ней примешивалась досада: успех Жоффруа только подчеркивал ее неспособность отвоевать и удержать власть в Англии. Ее дорогой муженек ухватил то, что упорно не давалось в руки Матильде.

– Великолепная новость! – воскликнула она, подавив горькие мысли и отдавшись сладостному триумфу.

Жестом приказав гонцу подняться с колен, Матильда сняла с пальца перстень и отдала его посланцу в награду за то, что он принес хорошие вести. Генрих внимательно следил за происходящим.

– Папа победил? – Он торжествовал. – Я знал, что так будет!

Мальчик вынул свой игрушечный меч и отсалютовал им. Тут же стояли Роберт и Бриан, и оба широко улыбались. Доброе известие быстро, как огонь, распространилось по замку и всюду вызвало радость. Пусть в Англии все еще идет затяжная война, но Нормандия уже наша. Матильда отвернулась. Ей надо было успокоиться, потому что в письме содержалась и другая новость, пронзившая ей сердце.

Роберт распорядился прикатить бочку лучшего вина. Вечером будет пир, и слуги облачат ее в украшенные драгоценными камнями шелка и меха, чтобы чествовать победу Жоффруа – ведь это и ее победа тоже, и Генриха. Она будет веселиться так неистово, с таким размахом, что никто не заметит, как кровоточит ее душа.

Генриху уже пора было готовиться ко сну, но, когда Матильда вошла в его спальню, он все еще расхаживал в праздничном наряде. На кровати была набросана всякая всячина – все сообразно его интересам: уздечка, перчатка, на которую сажают сокола, шахматная доска, две книги, несколько клочков пергамента с чертежами и небрежной писаниной… и терьер Буян, подарок Мод Уоллингфорд. Буян размазал по вышитому стеганому одеялу следы грязных лап и живота. Увидев Матильду, он принялся стучать хвостом по кровати, словно бил в барабан, и она быстро отвернулась, чтобы не стать жертвой его энтузиазма. Довершал весь этот кавардак раскрытый сундук для одежды и разбросанные по полу вещи.

– Где твой камергер? – строго спросила мать сына.

Генрих уже не нуждался в няньке, но кто-то должен был помогать ему в быту.

– Я сказал, что справлюсь сам. – Он упрямо насупился. – Я достаточно взрослый.

– Неужели? – Она оглянулась вокруг. – Здесь просто свинарник.

– Я как раз собирался все прибрать, но сначала надо было вывести Буяна погулять.

Это объясняло следы грязных лап и почему Генрих еще не переоделся.

– И часто ты бродишь вокруг замка по ночам?

Сын пожал плечами:

– Если я не могу уснуть, то разговариваю с солдатами или просто гуляю и думаю. Иногда читаю, или пишу кое-что, или сам с собой играю в шахматы.

Учитывая его неуемную энергию, Матильда догадывалась, что сын не очень-то много времени проводит в бездействии. Но насколько хорошо она знает свое чадо? Генрих достаточно умен и крепок духом, чтобы быть королем, к тому же образован и любознателен. Удивительно, откуда в нем эта жажда вихрем нестись по жизни? Возможно, эта черта у него от деда. Что, если в детстве ее отец был таким же, а затем время и груз королевской ответственности загасили в нем этот пыл?

– Папа ждет тебя в Нормандии, – начала она. – Ты провел в Англии достаточно времени и познакомился с теми, кто поможет тебе взойти на престол. Теперь ты нужен отцу. Даже когда ты будешь королем здесь, то не перестанешь быть герцогом там, и баронам необходимо напомнить об этом.

Она наблюдала, как сын внимательно слушает ее и взвешивает каждое слово, и видела рассудительного взрослого человека, а не одиннадцатилетнего подростка. Матильда изучала выражение его лица и понимала, что уже совсем скоро, независимо от возраста, он будет способен принять на себя управление страной.

– Когда надо плыть? – В его голосе не было сожаления, но не обнаруживал он и горячего желания уезжать.

– Как только подует попутный ветер. И когда уложат твои вещи. – Она окинула бедлам в его комнате многозначительным взглядом.

Генрих вскинул подбородок:

– В следующий раз, когда приплыву в Англию, я стану королем.

У Матильды к горлу подступил ком.

Пусть ей никогда не стать английской королевой, но она будет матерью величайшего христианского короля – в этом нет никаких сомнений. Не беда, что у него еще не пробился первый пушок над губой и ростом он ей по плечо.

– Да, – ответила она. – Это твое предназначение.

Глава 51

Замок Райзинг, Норфолк, позднее лето 1144 года

Мама, мама, вон замок! Я первый увидел!

Уилкин, прыгая от восторга, показывал пальцем на что-то белое на горизонте. Вилл сказал ему, что скоро можно будет разглядеть замок, и мальчик долго стоял на носу корабля и смотрел вдаль, сгорая от нетерпения.

– Молодец, – похвалила Аделиза и взяла на руки двухлетнего Годфри, чтобы он тоже увидел, как корабль приближается к суше. – Смотри, вон замок!

– Самук, – повторил Годфри.

– Почти доплыли, – сказал Вилл трехлетней дочери, сидевшей у него на плечах; ее светло-золотые кудри взъерошил свежий морской ветер.

Над унылыми вересковыми пустошами новый замок Райзинг торчал, как единственный зуб во рту старика. Его окружали низкие стены, представляющие собой слабую защиту, но не для сражений был он построен. Вилл хотел, чтобы замок возвышался над окрестностями и служил тихой гаванью в хаосе войны.

В плетеной дорожной колыбели шестимесячный Рейнер[7]закричал, как птенец чайки. Няня вынула его из кроватки, но Вилл протянул руки:

– Дайте мне.

– Господин, пеленки мокрые.

– Ничего. Я подержу, пока вы достаете свежие.

Взяв на руки младшего ребенка, Вилл повернул его лицом к берегу, туда, где виднелись беленые стены Райзинга. Он хотел, чтобы все дети посмотрели, как они подплывают к замку, независимо от того, понимают, что это, или нет. Строительные леса еще не разобраны, и не все стены покрашены, но замок уже выглядит превосходно, особенно на фоне синевы неба и моря и зелени ухоженных полей, на которых пасутся овцы.