Книга Триада: Кружение. Врачебница. Детский сад - Евгений Чепкасов

– Ты что, с ума сошла?! Что с тобой?

– Они меня убьют, – ответила она, словно в беспамятстве. – Но я их всё равно из садика выгоню!

– Ты температуру мерила? – испуганно поинтересовался Гена, прикладывая похолодевшую ладонь к горячему материнскому лбу, потом увидел градусник и посмотрел на ртутный столбик. – Когда мерила?

– Два часа назад.

– Что у тебя болит?

– Ничего. Только озноб. И еще сон приснился, очень плохой…

– Я вызываю «скорую».

– Погоди!

– Не мешай!

Врачи, приехавшие на «скорой», диагностировали грипп, поставили жаропонижающий укол с димедролом, рассказали, чем сбивать температуру и как лечиться, и уехали. Тамара Ивановна вскоре заснула, но спала неспокойно, постанывала, и Гена горько думал, сидя рядом: «Неужели это из-за меня? Неужели из-за игры? О ком она говорила в бреду? Кто ее убить собирается?» Если бы он знал, что произошло накануне вечером в детском саду, многое прояснилось бы. Впрочем, через несколько дней, когда мать начала выздоравливать, она рассказала ему кое-что из произошедшего.

Итак, накануне вечером Тамара Ивановна пришла на заседание эзотерического клуба, возглавляемого Олегом, и сделала то, о чем договорилась с братом Григорием. После первых нескольких фраз, произнесенных Тамарой Ивановной, Олег прервал ее и направился к двери со словами: «Пойдем выйдем». За дверью он терпеливо выслушал все ее претензии и требования и спокойно ответил:

– Ты знаешь, что если не будет эквивалента, то нарушится вселенское равновесие. Я не собираюсь его нарушать, поэтому не буду давать тебе знания бесплатно.

– Но разве этот садик – не эквивалент? То, что я тебе дала крышу над головой, – не эквивалент?

– Я плачу аренду за помещение, эта плата является эквивалентом за крышу над головой, а ты в этой системе никак не задействована. Если ты хочешь получить знания, то должна дать мне денежный эквивалент. Некоторые считают, что деньги – самый грязный эквивалент из возможных, но это неверно. Деньги – эквивалент всего, а значит, это самый точный эквивалент. Деньгами всегда можно уравновесить весы, что бы ни лежало на другой их чаше. Как заповедал Микао Усуи своему ученику Хаяши, лечение и обучение не должны быть бесплатными, иначе люди не научатся благодарности.

– Но ведь Христос лечил и учил бесплатно, а Он тоже был великим махатмой, ты сам говорил… – возразила Тамара Ивановна.

– И как Ему отплатили? – усмехнулся Олег. – Распяли, да и дело с концом. А брал бы плату, не нарушал бы законов Вселенной – тогда бы, может, и пожил бы подольше.

– Значит, без денег я тебе не нужна? – спросила ученица с обидой. – А если я устрою так, что тебя попрут отсюда? Как тебе такой эквивалент?

– Тогда я просто найду другое помещение, – ответил учитель и на мгновение прикрыл глаза веками, после чего продолжил: – Но тебе я не завидую. Если ты так сделаешь, то я тебя к себе уже не пущу. И еще ты будешь болеть.

– Почему буду болеть? Ауру продырявишь, что ли? Так я умею защищаться – сам научил, – сказала она почти презрительно.

– Да при чем тут аура!.. – эмоционально воскликнул он, примолк, мысленно читая мантру, и спокойно произнес: – Аура здесь ни при чем, а вот карма – при чем. И законы Вселенной, которые тебе не изменить, тоже при чем. Всё просто: если ты завяжешь, то начнешь болеть, а можешь и загнуться. Я к этому руку не приложу, но так будет. Ведь мы же не картошкой торгуем: знания и умения исходят от высших духовных сущностей, а энергия денег, которые ты мне платишь, восходит к этим сущностям. Каждый новый ученик повышает ценность учения своим жертвоприношением, а каждый отщепенец понижает эту ценность. Сейчас ты пытаешься плюнуть в Космос – неужели ты думаешь, что обратно ничего не свалится? Но это еще полбеды. Ты ведь не только учиться должна, но и лечить, и брать за лечение деньги. Если денег будет много, то гармония с высшими силами восстановится, и можешь меня тогда послать куда подальше. Но ведь я знаю, что в тебе нет коммерческой жилки! Ты будешь лечить только себя, брата, изредка какую-нибудь подружку, а брать деньги за свое умение ты постесняешься. И научить ты тоже никого не сможешь, хотя право учить у тебя уже есть. Ты будешь пустоцветом, бесполезным пустоцветом, а пока от тебя всё-таки есть польза. Ты состоишь в группе, участвуешь в семинарах, помогла нам с этим помещением, приводила новых людей. Но главное – самосовершенствовалась. В нашем городе только три человека прошли четвертую ступень, и ты среди них. И что же – ты собираешься всё это перечеркнуть? Да скорее тебя перечеркнут! И правильно сделают.

– Кто перечеркнет? – спросила Тамара Ивановна, щуря левый глаз от внезапной жуткой мигрени.

– Перед смертью увидишь. Или сначала во сне. Но помни, что твои действия в любом случае кармичны и отразятся на следующих воплощениях…

– Знаешь что, Олег?

– Что? – улыбнулся он, неверно оценив ситуацию.

– Да пошел ты! – ответила она с шальной легкостью, развернулась и зацокала прочь, не забыв поставить защиту, чтобы Олег, если ему вздумается погрозить ей вослед пальцем, не располосовал ауру.

Грипповала Тамара Ивановна дней десять, как и положено. За время болезни она сделала несколько важных звонков. Выйдя на работу в последних числах октября, она узнала, что с ноября клуб будет проводить свои заседания и семинары в другом месте.

* * *

В воскресенье, на следующий день после ролевой игры, Гена исповедался отцу Димитрию, и ему полегчало. «Сколько раз падаешь, столько раз и поднимайся, – сказал священник ободряюще. – И не впадай в уныние». Услышав над собой разрешительную молитву, юноша заплакал тихо и радостно, а когда он поцеловал крест и Евангелие, на металлическом окладе книги осталась слезинка.

Вернувшись домой, Валерьев узнал от матери, что звонил Артурка Иванов.

– А ты как? – спросил сын.

– Получше. Тридцать семь и четыре. Голова тяжелая. Горло. Сопли. Обыкновенный грипп.

– А вчера помирать собиралась, – улыбнулся Гена. – Лекарства пьешь?

– Пью. Завтра за больничным пойду.

– Это хорошо, – рассеянно проговорил он, набирая номер Артурки.

Настроение Иванова, просочившееся в телефонную трубку, ему не понравилось, и он обещал зайти через полчасика. Наскоро пообедав и прошагав пару кварталов, Гена сдержал обещание.

На кухонном столе у Артурки стояла бутылка дорогой водки, полная на треть. Две трети ее содержимого, судя по Артуркиному виду, находились в его желудке.

– Садись, – сказал он гостю и достал вторую чашку.

– Ты же знаешь, я водку не пью, – ответил тот, присаживаясь и внимательно глядя на друга.

– Сделаю тебе «кровавую Мэри».

Гена с интересом наблюдал, как водка сбегает по ножу, краю чашки и образует над томатным соком прозрачный слой. «Всё равно что запить водку соком, – подумал он, готовясь к неприятной процедуре. – И где же ваши принципы, Геннадий Владимирович? Да при чем тут принципы?! Его нужно поддержать – вот и всё…» Водки хватило на два раза. Соку Артурка не жалел. Пили молча.