Книга Страх и отвращение предвыборной гонки '72 - Хантер С. Томпсон

* * *

Но сейчас эта безграничная, слепая вера начинает улетучиваться. Сказывается проклятие Иглтона. Даже такой гений, как Фрэнк Манкевич, не может толком объяснить, почему в последнее время от Восточного до Западного побережья над Макговерном глумятся как над «просто еще одним политиком». Манкевич по-прежнему является движущей силой этой хромающей на обе ноги кампании. Он был ее «мозгом» с самого начала, и пока это работало, все было прекрасно, но, похоже, теперь работать перестало, и трудно не думать, что Фрэнк ответственен за все, что происходит сейчас, как был ответственен и полгода назад, когда Макговерн появился из ниоткуда, прокатив по Нью-Гэмпширу, как снежный человек в трипе под спидом.

Если в ноябре Джордж проиграет, это произойдет ни из-за Ричарда Никсона. Вина будет лежать на его «мозговом тресте», на тех, кто убедил Джорджа в том, что вся эта фигня о «новой политике» прекрасна для предварительных выборов, но никогда не сработает против Никсона, так что после Майами ему придется отказаться от своей первоначальной политической поддержки и быстренько перейти к консолидации с теми, кого он только что побил: с блоком Мини / Дейли / Хамфри / Маски — остатками некогда могущественной демократической «Коалиции Рузвельта».

Макговерн согласился. Он отправился в Техас и поддержал Линдона Джонсона; он пересмотрел свою экономическую программу, чтобы сделать ее более приемлемой для Уолл-стрит; он отправился в Чикаго и поддержал весь список кандидатов Дейли / демократов, в том числе прокурора штата Эда Ханрахана, который до сих пор находится под следствием по обвинениям, выдвинутым в связи с его ролью в полицейской облаве на местную штаб-квартиру «Черных пантер» три года назад, в результате чего произошло убийство Фреда Хэмптона.

В стремительно пролетевшие недели с марта по июль атмосфера в тесной штаб-квартире Макговерна на Капитолийском холме была настолько напряженной, что от одного вида людей, которые работали там, начинало корежить.

Помещение, которое занимала штаб-квартира, было ненамного больше, чем находившийся в пяти кварталах от нее личный командный пункт Макговерна в офисном здании сената, — размером где-то с олимпийский бассейн. В одном конце здания был продуктовый магазин, в другом — винный, перед входом — затененный деревьями тротуар. В последний раз я был там за две недели до предварительных выборов в Калифорнии. Я заехал на моем синем «вольво» на тротуар и остановился прямо перед дверью. Краус пошел внутрь, чтобы найти Манкевича, а я решил взять «Баллантайна».

— Это в кредит? — спросил продавец.

— Именно так, — сказал я. — Запишите на Джорджа Макговерна.

Он кивнул и начал выписывать счет.

— Эй, погодите! — воскликнул я. — Я пошутил. Вот наличные.

Он пожал плечами и принял три купюры…

Когда я дошел до офиса Фрэнка и рассказал ему, что произошло, он не удивился.

— Да, нам дают в кредит, — сказал он, — и даже там, где мы и не просили об этом.

* * *

Это было в мае, когда волна популярности Макговерна нарастала. Но теперь все по-другому, и получить кредит уже не так просто. Новая штаб-квартира на Кей-стрит — это восьмиэтажная могила, которую когда-то занимал джаггернаут «Маски в президенты». Большой Эд отказался от нее, когда выпал из гонки, и после этого она около месяца пустовала, но, когда Макговерн разбил Хамфри в Калифорнии и стал очевидным выдвиженцем, его советники решили, что настала пора заполучить новый, более просторный штаб.

Выбор сразу пал на здание Маски — хотя бы потому, что оно сдавалось дешево и уже было оборудовано фантастическим лабиринтом телефонных линий, необходимых для штаб-квартиры президентской кампании. «Человек из штата Мэн» и его армия высокопоставленных покровителей уже позаботились об этом.

Не все в штате Макговерна с энтузиазмом восприняли идею сменить штаб-квартиру. Это решение было принято в Калифорнии за несколько дней до предварительных выборов, и я помню, как спорил по этому поводу с Гэри Хартом. Он настаивал на том, что это необходимо, потому что им нужно больше места… Даже с позиций сегодняшнего дня мои доводы в пользу сохранения первоначального штаба выглядят иррациональными. Я сказал, что это вопрос кармы, духовной преемственности. Кроме того, я провел какое-то время в штаб-квартире Маски в вечер предварительных выборов в Нью-Гэмпшире, когда атмосфера этого места здорово напоминала камеру смертников в Синг-Синге. Так что мои воспоминания об этом здании приятными не назовешь, но мои доводы, как им показалось, носили налет мистицизма. А Гэри рассуждал с точки зрения жесткой адвокатской логики и политического прагматизма.

Таким образом, штаб-квартира Макговерна после Майами переместилась из офиса между винным и продуктовым магазином на Капитолийском холме в «могилу» Маски на Кей-стрит, в фешенебельный район. Их радовало то, что это самый центр и по соседству есть большая парковка. Кроме того, в здании было два лифта и 16 санузлов.

В первом штабе был только один санузел с картонной стрелкой на двери, которая перемещалась в три разных положения: мужчины, женщины и свободно.

Также там был холодильник — маленький, но в нем всегда находилось несколько банок пива даже для зашедших журналистов. Никто не отвечал за пополнение запасов, но никто и не выпивал последнее пиво, не купив еще… (Или, может быть, все это с самого начала было заманухой. Может быть, у них была огромная заначка за черным ходом, но они держали в холодильнике только две или три банки, так что любой, кто выпивал одну, чувствовал себя обязанным в следующий раз принести шесть… Но я сомневаюсь в этом: даже такой хитрый арабский ублюдок, как Рик Стернз, не додумался бы до такого.)

Но какого черта? Все это теперь в прошлом. После недельного обследования здания новой штаб-квартиры Макговерна единственным холодильником, который я обнаружил, оказался тот, что стоял в офисе финансового директора Генри Киммельмана на шестом этаже. На прошлой неделе я заходил туда с Пэтом Кэдделлом, чтобы посмотреть телевизионный выпуск новостей Кронкайта и Чанселлора. (Они идут каждый день в 18:30, и все в здании на час замирает, потому что сотрудники собираются у телевизоров посмотреть «ежедневный облом», как некоторые это называют.) И только у Киммельмана есть общедоступный цветной телевизор, так что во время часа новостей его кабинет, как правило, бывал переполнен.

Но, к сожалению, потом телевизор накрылся. Одна из трубок перегорела, поэтому все на экране приобрело фиолетовый оттенок. Когда показывают Макговерна, произносящего речь, которую кто-то из присутствующих написал несколько часов назад, его лицо по ящику в кабинете Киммельмана выглядит так, будто он говорит со дна плавательного бассейна, наполненного дешевой фиолетовой краской.

Это не слишком приятное зрелище, и большинство штатных сотрудников предпочитают смотреть новости по черно-белым телевизорам внизу, в политическом отделе…

Что? Мы, кажется, ушли в сторону. Я говорил о своей первой встрече с холодильником в кабинете Генри Киммельмана, когда я искал пиво, но не нашел его. Единственное, что было в холодильнике, — это баночное мартини, по вкусу напоминающее тормозную жидкость.