Книга Принцесса лилий - Юлия Галанина

Жанна и Жерар – оба – густо покраснели.

Жерар вспомнил подозрительный скрип за дверью, на который в пылу страсти не обратил внимания. Ему очень захотелось выйти и треснуть хозяина по морде, чтобы не подглядывал. Но он сдержал себя и просто подошел к двери, чтобы хоть сейчас хозяин не имел возможности ни подслушать, ни подсмотреть.

– Мы сейчас с Масруром здесь приберемся, – командовала Жаккетта. – Станет чисто и уютно.

– Надо вернуться в замок до бала – ведь ты должна успеть сделать мне флорентийский каскад, – напомнила Жанна. – И должна вам сказать, что наши наблюдения тоже были не пустыми. Виконт сейчас в доме, кого-то ждет.

Рыжий пират подошел к окну, глянул – и сказал:

– А я знаю кого. Только что в его дом зашел Людовик Орлеанский собственной персоной. А вы знаете, почему имя Людовик так любимо нашими королями?

Жаккетта хотела сказать привычное «не знаем», но Жанна, получившая кое-какое образование в монастыре, с удовольствием ее опередила:

– Знаем! Ведь это имя Хлодвиг[30]. И Карл Великий дал своему сыну это имя в честь знаменитого меровингского короля Хлод-Вига. То есть «Прославленного в боях», наследника Хильдерика.

– С образованными дамами неинтересно жить! – разочарованно заявил рыжий пират.

– Разумеется, – улыбнулась Жанна и процитировала по памяти епископа Григория Турского: «После кончины Хлодвига его сыновья Тьерри, Клодимир, Хильдебер и Клотар приняли в наследство королевство и разделили между собой на равноценные части. А королевство Хлодвига было обширным, ибо он победил своих врагов Сигебера, Харариха, Рагнахара, Рихара, Ригномера и забрал их земли себе».

– Какое варварство, – возмутился рыжий пират. – От одних имен словно песок на зубах.

– Это я завела речь о Хлодвике? – с удовольствием уточнила Жанна.

Рубашка наконец-то поддалась, и Жанна почувствовала себя одетой почти прилично.

– Скажите лучше, чем может быть вызван визит Орлеанского к Бурбону?

– Когда принцы лилий начинают вот так вот шастать друг к другу в гости после совместных пирушек, речь, скорее всего, идет о зарождении нового заговора, – меланхолично сообщил рыжий пират. – Странные дела творятся: наследников короны мы наблюдаем, а госпожу Фатиму не наблюдаем… Интересно знать почему?

Масрур что-то сказал.

– Не знаю, – ответил ему рыжий пират. – Может быть, и потащит.

– Кого потащит? – удивилась Жаккетта. – Куда?

– Масрур говорит, что не потащит же виконт госпожу Фатиму на бал. А я думаю, что на бал, может быть, и не потащит, а в замок вот – запросто. Но Масрур хочет этой ночью попытаться-таки проникнуть в дом сборщика налогов и выяснить все самому. Потому что если даже там не будет госпожи Фатимы, то обязательно должны остаться следы ее благовоний. А это нам скажет, что она здесь и жива.

– Конечно, жива, скажете тоже! – обозлилась Жаккетта. – И вообще, хватит болтать, мне еще госпоже Жанне прическу делать. Выходите отсюда, я буду подметать!

* * *

По дороге обратно Жанна чуть не заснула в экипаже, и обессиленный Жерар чувствовал себя не лучше. У обоих глаза закрывались сами собой.

Жанне не хотелось ни на какой бал, ей хотелось вытянуться на кровати в полный рост, обхватить руками подушку и уснуть.

Видя такое положение вещей, рыжий пират велел Жанну не будить, и она около часа продремала прямо в экипаже, склонившись на плечо Жерара.

Жаккетта бдительно стерегла сон влюбленных внутри, Ришар – снаружи, а рыжий пират пошел прогуляться по замку.

Вернулся он с новостями, что Луи Орлеанский в замке.

И пора бы госпоже Жанне просыпаться, вечер не за горами.

Жанна нехотя оторвалась от Жерара. Вышла из экипажа. Сделала вид, что она около конюшни вообще случайно, – и в сопровождении Жаккетты пошла к башне, предвкушая длиннющий подъем наверх. Рыжий пират и Жерар решили остаться пока внизу, помочь с украшением гвардейского зала для бала, чтобы лишний раз не попадаться на глаза госпоже де Шатонуар.

Баронесса в комнате только-только отошла ото сна. И вкушала легкий завтрак, принесенный с кухни молчаливой камеристкой.

– О, девочка моя! – обрадовалась баронесса, увидев Жанну. – Ты с прогулки? Очень полезное для здоровья занятие – ты сразу посвежела, щеки горят, а губы словно нацеловал кто, хотя мы знаем, что это декабрьский ветер…

– Да, на улице свежо, – подтвердила мило Жанна.

– Ты будешь неотразима, – пообещала ей госпожа баронесса. – Подкрепись хорошенько – и пора собираться. До бала каких-то жалких три часа, времени в обрез!

– Как хорошо, что мы живем в этой комнате, – невпопад заметила Жанна, присаживаясь к столику. – Так тихо.

– Да уж конечно, – довольно подтвердила баронесса, которая в глубине души так и не смогла для себя решить: уважение это к ней со стороны сильных мира сего или пренебрежение. – Там же, в комнатах, примыкающих к южному крылу, вечный шум-гам, смешно сказать, шпалерами укромные уголки выгораживают, чтобы человек мог на кушетку прилечь и отдохнуть.

Жанна ради компании тоже что-то пощипала с тарелок, выпила бокал вина.

Наконец с едой было покончено.

Настала пора приступить к главному священнодействию.

Жанна надела свежую рубашку, и Жаккетта принялась облачать госпожу в королевский подарок.

– Удивительно, до чего щедр наш молодой король, – не сдержала удивленного возгласа баронесса де Шатонуар, увидев затканный золотыми лилиями бархат глубокого, как небо, голубого цвета.

– Роскошный дар, – подтвердила Жанна, гладя рукой шелковистую поверхность юбки.

Жаккетта туго зашнуровала на ней расшитый золотым шнуром лиф и начала возиться с рукавами, добиваясь, чтобы рубашка выглядывала красивыми складками.

Волосы у Жанны были еще распущены и волнами струились по спине.

– Такая красота обязательно должна быть увенчана гербом с лилиями! – авторитетно заявила баронесса.

– Вы опять? – возмутилась Жанна.

– Молчу, молчу, – как-то подозрительно легко отступила баронесса. – Тем более что мне тоже нужно одеваться.

Это стремительное отступление встревожило Жанну не на шутку.

Покой и умиротворение в душе, вызванные ласками Жерара, стремительно улетучивались. Придворное платье сдавило, словно оковами. Неуверенность, страх, отчаяние – все вернулось.

«Надо дожить до Королевского совета, – сказала сама себе Жанна. – Не раскисай. Надо дожить до Королевского совета». У нее почему-то озябли руки – не то от волнения, не то от прохлады в комнате. Жанна принялась их растирать, согревая пальцы. «Надо дожить до Королевского совета».