Книга Миры Стругацких. Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар - Игорь Минаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По закопченным стенам мечется отсвет множества факелов.
Крики за окнами:
— Румата-Искатель! Дьявол!
Человек за грубым, неструганым столом, кажется, не слышит криков. Чертит что-то рассеянно на разложенном перед собой листе бумаге.
Крики усиливаются. Похоже, толпа заводит себя сама. Потом — истошный вопль:
— Бей дьявола! Сожжем сатану, как ведьму спалили.
Все так же неспешно человек протягивает неправдоподобно длинную руку, снимает с гвоздя чахлую лампадку и аккуратно посылает ее по диагонали — в противоположный угол.
Пламя озадаченно пригасает, а потом весело подскакивает. В свете начинающегося пожара влажно поблескивает черным длинный предмет в его руке…
— А потом? — спросила Анка.
Пашка отвел глаза, несколько раз хлопнул себя ладонью по колену, наклонился и потянулся за земляникой у себя под ногами. Анка ждала.
— Потом… — пробормотал он. — В общем-то никто не знает, что было потом, Анка. Передатчик он оставил дома, и, когда дом загорелся, на патрульном дирижабле поняли, что дело плохо, и сразу пошли в Арканар. На всякий случай сбросили на город шашки с усыпляющим газом. Дом уже догорал. Сначала растерялись, не знали, где его искать, но потом увидели… — Он замялся. — Словом, видно было, где он шел.
(Аркадий и Борис Стругацкие. Трудно быть богом)
Факты были гораздо проще и в то же
время много сложнее этих выдумок.
А. и Б. Стругацкие. Извне
Гриф G
Лето 78 года. КОМКОН-2
— …Такие вот дела, — подытожил Экселенц. — А тут еще и Максим уезжает… Как же все это некстати сейчас…
Он замолчал. Надолго. Я тоже молчал. Потом он поднял голову, посмотрел на меня своими зелеными глазами и задумчиво спросил:
— Ты помнишь дело «Урод»?
— В общих чертах. Столько лет прошло… И потом, я работал тогда только на первом этапе…
— Так, — сказал Экселенц. — А историю Томаса Нильсона помнишь?
— Помню, конечно, — ответил я. — Как не помнить…
— Хорошо, — сказал он. — Но прежде чем я переключу связь и ты начнешь принимать дела, я расскажу тебе еще кое о чем. Слушай и запоминай. Материалов в архивах ты не найдешь. Итак. Проект «Метагом»…
* * *
Это не мемуары. Мемуаров я никогда не писал. Не до того, честно говоря, было. А может быть, еще и потому, что по работе приходилось довольно часто знакомиться с подобной литературой. Вот, например, одна артистка, не то Кунертова, не то Томанова (или, может быть, Наскова?.. не помню уже…), рассказывала как-то о своем муже, знаменитом звездолетчике: «Через два года стартовала Первая звездная. Ее вел ближайший друг Вали, Антон Быков. Еще через год улетел Горбовский».
Стоп, стоп, пани Кунертова! Давайте, пожалуйста, кое-что уточним. Ну, ладно, Горбовский, о нем разговор отдельный,[14]не все в курсе… Но при чем тут Антон Быков, внук Алексея Быкова? В то время, если не ошибаюсь, в 2016 году, Антону Быкову если и было, то от силы всего несколько годиков… Или время не то? Или все же не Антон Быков, а? М-да… Горазды же авторы подбрасывать читающим ребусы…
Поэтому воспоминания Максима Каммерера я прочитал очень внимательно. И не один раз. Речь в данном случае не идет о документах, которые он приводит, — большинство их мне хорошо известны. Дело в другом: рассказав о многом, не сказать ничего лишнего — вот ведь что главное. Правда, у читателей его мемуаров может сложиться впечатление, что непосредственный комконовский начальник Каммерера слишком уж часто болел в самый неподходящий для дела момент. Слабо он, начальник, контролировал ситуацию, даже Комова пришлось вызывать на подмогу. По крайней мере, мне показалось именно так. На самом же деле важно другое: во время описанных Максимом событий, в дни Большого Откровения (которые, Максим прав, в действительности были последними днями БО), контролировать его начальнику было уже нечего. Да и, собственно, незачем.
Эта история началась для меня в конце двадцатых годов, когда я стажером пришел в КОМКОН-2. Настоял на этом переходе Капитан. Я как раз вернулся с Трансплутона, исхудавший и злой от пережитого там ужаса. Вот тогда он и предложил мне заканчивать со всеми этими «штурм унд дрангами», в которых недолго, мол, и шею свернуть (зря он, конечно, о шее так, но чего уж теперь…), а пора, значит, заняться делом. И для начала, после непродолжительного отдыха и курсов спецподготовки, меня определили в ведомство Фишера, участвовать в разработке и испытаниях моделей механозародышей. В то время это было очень актуально. «Эпоха эмбриомеханики и Д-принципа», как сказал Горбовский. И потом, я же был биологом. Но истинной целью моего стажерства у Фишера было не это. Имперсонация по классу «ноль», то есть в условиях Планеты. Желательно в среде профессионалов — Десантников, Следопытов. Комконовские аналитики всерьез считали, что это будет посложнее, чем, к примеру, изображать из себя шамана-эпилептика перед меднокожими варварами. Плюс испытание в реальных условиях новинки — так называемой ментальной маски. Натурщиком для моей маски был выбран Федор Семенович Ашмарин, бывший Десантник. И ничего, поверили, получилось очень даже правдоподобно. Как тогда сказал этот парень, Сорочинский, кажется? «Он прожил такую жизнь, какую мне никогда не прожить. Да и многим другим тоже. Но все-таки он уже прожил». «Ага, вот так, наверное, и приходит старость», — подумал тогда я, покосившись на лежавшего ничком Гальцева, который, как и я, тоже был Десантником. Плохим, правда, Десантником. И это уже была не легенда. А там как знать, как знать… Мне надо было срочно связываться с руководством, да и с Комовым не мешало бы переговорить. Еще пара-тройка таких экспериментов, и я действительно поверю в собственную старость и немощь… Хотя больше всего «Ашмарину» тогда хотелось подняться на конус вулкана Алаид и, стоя на его белой вершине, часами смотреть в синее-синее небо — «небо, под которое возвращаются»… Вскоре, однако, меня ждало совсем другое небо. И возвращаться под него мне не хочется и сейчас, спустя многие годы.
* * *
Того, что они говорят, они не знают.
Когда (бывало, чтобы) женщина зачала от женщины?
Апокрифическое Евангелие от Филиппа
В обширной «люденовской» литературе, издаваемой Институтом исследования космической истории (ИИКИ), имеет хождение миф, будто коренных обитателей джунглей Пандоры, аборигенов с «амазонками», в тридцатых годах прошлого века обнаружил именно я. Это не так. Гуманоидную пандорианскую, с позволения сказать, «цивилизацию» открыл в 33 году Рудольф Сикорски. Сикорски, будучи руководителем КОМКОНа-2 и имея большой опыт работы в экспериментальной истории (к слову, Рудольф Сикорски в экспериментальной истории — это отдельная и весьма поучительная тема, ждущая еще своего исследователя. Почему не пишут, спросите? Вы беседовали когда-нибудь с Экселенцем? «Не отвлекайся», — обронит в лучшем случае. И все. Исследуй после этого и пиши…), уж никак не мог пройти мимо Пандоры. По крайней мере как турист или на отдыхе он там бывал, и неоднократно. Хотя кто такой Сикорски-турист-на-отдыхе, я лично представить себе не могу.
