Книга Сломанные ангелы - Ричард Морган

– Сян… Эй, Сян! Да открывай же гребаные глаза! Соображаешь, где мы?

Он заморгал, уставившись на меня с удивленным, как у ребенка, выражением.

– Э-уа-а-а…

– Мужик, мы снова на родном берегу. Явился "Клин" и забрал все тела с корабля. "Клин" Кареры, мои старые друзья по оружию…

На фоне товарищей по оружию от меня, по-видимому, исходил какой-то особенный оптимизм – впрочем, прибитый к земле тетраметом, радиацией и близким знакомством внеземными странностями. К тому же неизвестно, стоял ли наш купол на видеопрослушке или нет?

– Черт, они вытащили нас, Сян! Это сделал "Клин".

– "Клин"… Вот оно как.

В глазах "Маори" я отчетливо видел, как Сутъяди с трудом осмыслил ситуацию. Подумав, он сказал:

– Да, отлично… "Клин" Кареры. Не думал, что они занимаются спасением погибающих.

Присев на край койки, я изобразил ухмылку.

– Они пришли за мной. Не знаю, поверишь ты или нет.

Несмотря на элемент игры, с этими словами внутри появилось теплое чувство. С позиции Леманако и остальных выживших бойцов из 391-го взвода такая трактовка событий выглядела близкой к истине.

Сутъяди приподнялся на койке.

– Раз ты так говоришь… Кого удалось вывести?

– Всех, кроме Сунь. И ее можно вернуть. – Я сделал жест, показывая в угол.

Лицо Сутьяди едва уловимо дернулось. Его память уже работала, восстанавливая разорванные будто шрапнелью события.

– Ты видел? Как это произошло. Там.

– Да, видел.

– Там были призраки, – сказал он, понизив голос.

– Сян, для опытного ниндзя ты рассуждаешь поверхностно. Кто скажет, что мы видели на самом деле? Не исключено, что там была видеозапись.

– По-моему, "призрак" – хорошее определение, – сказала Амели Вонгсават, уже пришедшая в себя и сидевшая на постели напротив Сутьяди. – Ковач… Хочешь сказать, за нами явился "Клин"?

Кивнув, я пристально посмотрел на Вонгсават:

– Только что я сообщил эту новость Сяну. И все привилегии "Клина" остались за мной.

Вонгсават поняла. Она моментально справилась со своими рефлексами. Ее лицо даже не дрогнуло.

– Тебе хорошо. Кому еще сказать, что мы живы?

– Выбирай.

Дальше было легче. Вордени приняла новое воплощение Сутьяди с деланным безразличием лагерника – тайком из рук в руки и без эмоций. Не подкачал и Хэнд, подсознание которого явно подготовили неплохо. Он принял участие в общей партии не моргнув глазом. Что уж говорить о Депре – убийце, привыкшем действовать под прикрытием и вполне профессионально.

Поверх всей этой картины ненужной, затрудняющей восприятие рябью лежали частные воспоминания о последних секундах, прожитых нами на марсианском корабле. В них была молчаливая боль. Боль, разделенная на всех поровну. Никто не хотел переступить черту и вплотную подойти к этой боли. Мы останавливались ровно за полшага, ограничиваясь намеками. Прикрывшись напускной бравадой, произносили ничего не значившие слова, эхом отдававшиеся по ту сторону ворот в глубокой и черной пустоте.

Оставалось верить, что фонтан эмоций скроет перевоплощение Сутьяди от глаз и ушей возможных наблюдателей. В какой-то момент я сказал так:

– По крайней мере понятна причина, из-за которой марсиане оставили корабль на орбите. Она состоит в полной свободе от воздействия радиации или биологической гибели экипажа. Там нечего зачищать. Только представьте: всякий раз вести битву с военным объектом, экипаж которого восстает из праха, стуча костями.

Депре значительно произнес:

– Я не верю… Не верю в призраков.

– По-моему, их это вовсе не трогает.

– Ты веришь, что марсиане ушли? Ушли совсем. Оставив за собой нечто… Нечто вроде призраков?

Вордени отрицательно покачала головой.

– Если так – почему никто не видел их раньше? В последние пять столетий мы раскопали достаточно марсианских руин.

Сутьяди нервно заметил:

– Я слышал, как они… Они кричали от боли. Это было всеобщее страдание. Возможно – гибель огромного экипажа. Наверное, никому еще не случалось пройти мимо… Мимо смерти стольких существ. Там, в Лэндфолле, ты говорила, будто марсиане сильно опередили нас в своем развитии. Не исключено, что они не способны умереть вот так, все сразу. Они наверняка могли переходить в иное состояние.

Я только хмыкнул в ответ.

– Неплохой трюк – если уметь им пользоваться.

– Мы, к примеру, не умеем, – сказала Вордени.

– Возможно, со временем научимся. Если вокруг будет постоянно витать нечто такое. Всякий раз, когда применяется оружие массового уничтожения.

– Ковач, не говорите ерунды, – встав с постели, злобно встрял Хэнд. – И вы все тоже. Слишком долго вы слушали антигуманные и упаднические речи этой женщины. Марсиане никогда не стояли выше нас. Хотите знать, что видел лично я? Два корабля стоимостью в несколько жалких миллиар-дов, занятых повторением одного и того же бессмысленного цикла. Битва, не решившая ничего тысячи лет назад и не разрешившаяся ничем на наших глазах. В чем отличие от ситуации, которую мы имеем здесь, на Санкции IV? Эти существа могли убивать друг друга, и только. Так же, как мы.

– Браво, Хэнд. – Вонгсават нарочито медленно похлопала в ладоши. – Тебе следовало выбрать карьеру политика. Одна незадача: второй корабль вовсе не выглядел марсианским. Так, госпожа Вордени? Совсем иная конфигурация.

Взгляды присутствовавших устремились на археолога. Вордени сидела, понурив голову. Наконец Таня очнулась и, встретив мой взгляд, спокойно кивнула:

– Действительно, второй корабль не был похож ни на что, виденное раньше. И я никогда о таком не слышала. – Археолог глубоко вздохнула. – В то же время это прямое свидетельство. Того, что марсиане противостояли кому-то еще.

В аудитории нарастало немое, тяжелое предчувствие. Оно витало где-то рядом, заставляя скорее прекратить обсуждение непонятной темы. Казалось, всем вот-вот откроется тайное предостережение и прозвучит общий сигнал к побудке, заставляя очнуться человеческую расу.

Мы не принадлежим этому миру.

Нам позволили несколько сотен лет играть в песочницах, оставленных марсианами примерно на тридцати планетах. Никто из взрослых не пришел и не позаботился о нас. Никто не предупредил, что именно появится из-за забора и как следует это встретить. Предзакатный свет струился с безмятежного неба, освещая крыши соседних домов, и на пустых улицах внезапно появились незнакомые тени.

Хэнд продолжал говорить:

– Чушь. Сфера обитания марсиан сократилась в результате бунта. Об этом существует целая теория, освященная Гильдией. Не так ли, госпожа Вордени?