Книга Воин Сновидений - Ирина Сербжинская

Но великий маг зачарованный-то меч вынимать что-то не спешил и правильно делал! Понял небось, кто Мору улизнуть дал!

Невзначай на девицу покосился – та на великого мага глаза таращит… ну это понятно. Это уж как всегда. Он – мужчина хоть куда: высокий, синеглазый, темноволосый…

Тьфу. Даже досадно как-то стало. Что она на него так таращится, могла бы и на него, Джулиса, внимание обратить… в конце концов, кто ее спас? Вот то-то.

«О другом бы подумал, – ехидно напомнил внутренний голос. – Заварил ты, братец, кашу, не расхлебаешь!»

Ну сил никаких нет его слушать!

Тут воздух в портале рябью пошел, задрожал, искрами рассыпался – и исчезло все. Только пыль на обочине дороги взметнулась да листья сухие ветром раскидало.

«А Тавул-то здесь остался, – довольно промурлыкал голос. – Так что конец тебе. От смертельного заклятия не отвертишься!»

Так. Все. Кончилось терпение.

Сказал решительно:

– Да пошел ты!

И добавил, куда именно голосу идти следует. Слышал от Адольфыча пару словечек и запомнил, вот и пригодилось.

Голос-то, как адрес услышал, хрюкнул смущенно и умолк.

Вот так-то!

Сати и Никита переглянулись.

На обочине дороги крошечный смерч кружил прошлогодние листья и травинки.

– Сражение магов, – благоговейным голосом произнес невидимка. – Будет сражение магов! Надеюсь, Тильвус победит, иначе… – Тут он умолк, словно прикусил язык. – Ох… рад тебя видеть, Тавул… – робко пролепетал он. – Рад, что ты не…

– Погоди-ка, – протянула Сати, рассматривая Марксиста. – А разве этот-как-его-там не умер? Брось, Джулис, ты что-то путаешь. Ты же сам говорил мне, что он скончался много лет назад в собственной постели, окруженный толпой безутешных родственников! – недоверчиво проговорила она.

– Скончался, – пролепетал невидимка. – Окруженный. Но… как же? А… э…

– Бедняга Джулис, – снисходительно проговорил знаменитый нищий. – Ну успокойся, я, как видишь, жив и умирать не собираюсь. Может, потом как-нибудь.

– А как же толпа безутешных родственников? – настойчиво спросила Сати. – И смерть в своей постели?

– Дались тебе эти родственники, – отмахнулся Марксист. – Ну явилась на мои похороны целая толпа, не выгонять же? А со смертью и того проще. Потрудился я за свою жизнь немало, смертельные заклятия всегда в цене… но тут такая штука: у всякого, кого я отправил на тот свет, обычно имелась целая куча родни! Братья, сестры, дяди, племянники… Все они почему-то желали свести счеты именно со мной, а не с тем, кто заказывал и платил за отсроченное заклятие! С годами я уж этакой несправедливости и удивляться перестал! Хотя, пока был молод, полон сил, меня это даже забавляло. Отправлял этих горе-мстителей на тот свет пачками, развлекался, да и квалификацию поддерживал. Но в конце концов это стало утомлять. Все время одно и то же! Подкуп слуг, наемные убийцы, яд… ну надоело! Бывало, ждешь, надеешься, вдруг кто-нибудь придумает что-то новенькое – ан нет! Все по старинке: яд, подкуп, наемники… сколько можно? А потом желающих свести счеты стало что-то многовато. Вот я и решил умереть, – философски сказал Марксист и пожал плечами. – Ну то есть это все так думали.

– Кто же умер вместо тебя? – с опаской спросил Джулис.

– А, – махнул рукой Марксист. – Один из этих мстителей. Я наделил его своей внешностью, уложил в постель, применил любимое заклятие, – городской нищий скромно улыбнулся. – И дело с концом!

– Высшая магия, – благоговейно проговорил Джулис.

– Непревзойденное искусство, ведь почтить твою память явилось немало магов, и никто, никто из них не заподозрил обмана!

– Ну некоторые-то знали, – хмыкнул Марксист. – Тильвус, Фиренц, еще кое-кто.

– Ничего себе! – проговорила изумленная Сати и переглянулась с Никитой. – Так ты, вы… наемный убийца? Истребитель магов? Может, ты еще и Воином Сновидений был? – подозрительно спросила она.

– Скажешь тоже… Нет, Воином я не был. А маги… Ну умерли и умерли, делов-то. А вот кролика жаль… хороший кролик был. Ласковый.

Сати и Никита переглянулись, вид у обоих был слегка ошарашенный.

– Так это с тобой Тильвус советовался? – уточнил сисадмин.

– Со мной, со мной. Странное дело: заклятие только что распалось само по себе! Никогда такого не видел.

– А ведь это я… – робко начал невидимка.

– Кстати, Джулис, – произнес Марксист небрежно, но в голосе его проскользнуло что-то такое, отчего зубы бедняги невидимки снова застучали. – Адрик мне сообщил кое-что. В прежние времена к магам, что пытались обманом выведать секреты чужих заклинаний, применяли заклятие «скрюченные руки». Простенько, но мучительно. Люблю такие.

– Я… я не… я…

– Это ты пробрался в библиотеку и нарушил заклинания?

– Я… больше никогда!

– Само собой. Во-первых, я посоветовал Адрику наложить режущие заклятия, так что следующий любопытный лишится пальцев, а во-вторых, что касается тебя…

Со стороны невидимки донеслись нечленораздельные звуки, и Сати поняла, что настало время вмешаться.

– Погодите, погодите! – решительно сказала она. – Марксист… или как там тебя? К твоему сведению, Джулис только что спас мне жизнь. Он самый настоящий герой. Правда, Джулис? Ну он что-то немного заикаться стал, не обращай внимания… Но тем не менее. Обещай, что ни ты, ни Тильвус пальцем его не тронете! Обещай! Слово мне дай. Ну «честное магическое» или что там у вас?

Марксист тяжело вздохнул.

– Погоди, это еще не все. Пожалуйста, сними с него заклятия. Долго ему невидимым мучиться? Сделай его видимым, и пусть он к себе отправляется. Что тебе, трудно, что ли?

– Мне ничего не трудно, – ворчливо сказал знаменитый нищий, покосившись на невидимку. – Но это не положено. Он должен понести наказание, а я так давно не упражнялся в своем ремесле!

– Наказание-шмаказание… На ком-нибудь другом поупражняйся.

– Вот именно! А я тебе газеты свежие завтра принесу и журнальчик прихвачу. И каждую неделю носить стану, честное слово!

Марксист посмотрел на Сати, на Никиту, поколебался и махнул рукой:

– Так и быть. Ладно, Джулис, скажи спасибо, они только что сохранили твою шкуру. Но смотри, если проболтаешься в Доршате, что видел меня здесь… – Он помедлил и произнес многозначительно: – Я все еще непревзойденный специалист в области отсроченных смертельных заклятий, ясно?

Невидимка заторопился.

– Я не… никогда! Никогда! Никому! Буду нем!

– Будешь, – снисходительно кивнул Марксист. – Проваливай. Чары невидимости исчезнут в портале.