Книга Сплетающий Души - Кэрол Берг

Я на цыпочках завернула за угол, поднялась по последнему пролету и прошла по коридору. Деревянный пол третьего этажа был покрыт толстым слоем пыли, без отпечатков следов. Не было и мебели. Тусклый солнечный свет из мутного круглого окошка в дальнем конце коридора освещал лишь стоявший у стены потертый кожаный сундук, отделанный потускневшей латунью, и два сломанных стула, задвинутых в угол. За открытыми дверьми виднелись небольшие пустынные комнаты. Закрытые были простыми, без пометок. Кладовые и комнаты учеников, как сказал Барейль.

Последнюю дверь справа, казалось, некогда штурмовала орава мальчишек. Выбоины, царапины и подпалины испещряли ее ровную поверхность. Вблизи можно было различить следы крупной витиеватой буквы «В», дерзко вырезанной на дверной панели, а потом тщательно соскобленной.

Я осторожно нажала на ручку и толкнула дверь от себя. В отличие от других комнат, виденных мною в этом коридоре, помещение оказалось просторным и светлым. Мебель в ней стояла простая: кровать, стол, два кресла, плотно набитая книжная полка и узорчатый желто-зеленый ковер. Но главным ее украшением было высокое, под потолок, окно, выходящее на сверкающее среди зеленых холмов озеро, живой пейзаж, которого на самом деле никогда не существовало поблизости от этой комнаты — комнаты чародея. Вен'Дар стоял, глядя в волшебное окно, его рука поглаживала короткую бородку. Вечернее солнце окутывало его золотистым сиянием, возвращая седеющим волосам их юношеский цвет. Наставник не шелохнулся, когда я вошла в комнату.

— Мастер Вен'Дар, — позвала его я.

Он вздрогнул и обернулся.

— Госпожа Сериана! Что вы здесь делаете? Как вы нашли меня?

— Догадка друга.

— Барейль… Ему не следовало. Вы должны быть во дворце.

Я закрыла за собой дверь и подошла к ковру.

— Почему? Объясните мне.

Он вновь отвернулся к окну.

— А вы не говорили с ним?

— С тех пор как он велел мне бежать из Калле Рейн и прятаться — нет. Я даже не знаю, от кого или чего я пряталась.

— Принц известил Мен'Тора и Раделя о том, что встретится с сыном на третий день после моей «смерти». Они оба приехали к пещерам, надеясь застать его сразу после обряда. Разумеется, чтобы убедиться, что его решимость не поколеблена. Принц ухитрился избежать встречи с ними, когда отправился следом за вами, но приказал Барейлю выйти из пещер в положенное время и сообщить им, куда он направился. Он не мог дать совету Наставников повод усомниться в своей верности или намерениях. Не раньше, чем он узнает больше. Он просто не ожидал, что они так скоро его настигнут.

— Что они сделали с Гериком? Что задумал Кейрон?

— Сударыня, я…

Вен'Дар был так умиротворен, так уверен в себе, в своей башне и пещерах Лаеннары, но теперь его молчание было тяжелым затишьем летнего вечера, когда на горизонте маячат грозовые тучи. Он потеребил бородку, его взгляд метнулся от меня к окну и вернулся обратно.

— Ваш сын во дворце. Много лет назад там была устроена камера для тех дар'нети, которых следовало держать… лишенными колдовских сил.

— Значит, он в тюрьме.

Легким движением руки и плеча Вен'Дар признал это.

— Что с ним будет? Я знаю, Кейрон был здесь меньше часа назад. Что он сказал?

Вен'Дар поморщился.

— Больше я вам ничего сказать не могу.

— Не можете или не хотите?

Он покачал головой и указал мне на кресло.

— Присядьте со мной. Выпьем по стаканчику вина, поговорим немного. Возможно, я помогу вам понять.

Я не двинулась с места.

— Герик — мой сын. Я имею право знать, что с ним произойдет.

— Сударыня, — ответил он, — прошу, не спрашивайте у меня того, на что я не могу ответить.

Кейрон считал Вен'Дара человеком, ставящим веру в Путь дар'нети выше безопасности, выше удобства, выше всего прочего, что он ценил. Человеком безупречно честным. Даже за наше непродолжительное знакомство я видела достаточно, чтобы согласиться с этим мнением. Ни сарказм, ни ярость, ни лесть, ни слезы не помогут мне добиться от Вен'Дара того, чего он не намерен делать.

— Тогда скажите мне, Наставник, кому вы дали эту клятву: Кейрону или Д'Нателю?

Он вздрогнул, словно я ударила его. Потом, тяжело вздохнув, посмотрел мне прямо в глаза.

— Я не знаю. Я надеюсь. Я поставил… слишком многое… на ответ. Но я не знаю.

Я подошла к его окну и взглянула на безмятежный сельский пейзаж. Вен'Дар мудро хранил невозмутимость, пока я не заговорила снова. Только один человек мог знать, что происходит. И только в одном месте я смогу хоть что-то сделать.

— Я должна увидеть Герика, — наконец произнесла я.

Вен'Дар, морщась, потер затылок и кивнул.

— Я согласен. Вы должны.

Я настолько приготовилась к отпору, дальнейшим заявлениям о собственной неосведомленности или клятвам, что даже начала заикаться.

— Но… Ну, тогда… Вы отведете меня?

— Если я не буду осторожен, принц снимет с меня голову. Лучше нам отправляться сейчас. Чем раньше, тем лучше. Но я умоляю вас, сударыня, потом… делайте то, что попросит принц. Наша единственная надежда — в его мудрости и в тех усилиях, которые мы приложили, чтобы привести его к этому мигу с его истинным сердцем. Вы не должны показываться, пока он не будет готов открыть свой замысел. Его враги должны верить, что вы мертвы.

— Я подумаю об этом после того, как увижусь с Гериком.

Когда мы крались вниз по лестнице, я не увидела Барейля, но не отважилась задерживаться ради его поисков, чтобы Вен'Дар не передумал. Дульсе сам сообразит, что произошло.

Мы покинули сад вокруг Дома Наставников по тенистой тропинке и через небольшую калитку, спрятанную в путанице разросшегося плюща, которые, казалось, сделались еще гуще, когда мы попытались сквозь них продраться. Вен'Дар провел меня по городу, задерживаясь на каждом повороте, чтобы взмахнуть рукой — как будто сметая песок с дороги перед нами. Ни один взгляд не остановился на нас по пути во дворец.

Вскоре Вен'Дар уже вел меня по длинному, уходящему вниз коридору в самом сердце крепости авонарских принцев. На серых полированных стенах висели лампы, зажигаясь, когда мы приближались, и угасая, когда мы проходили мимо, — маленькое чудо волшебного города. В другой жизни я бы спросила Вен'Дара, как это соотносится с известной мне наукой и природой. В другой жизни я могла представить его присоединившимся к восхитительной виндамской компании, спорящим с моим кузеном Мартином о подобающем использовании магии и сравнительных достоинствах обычного и мысленного разговоров. В этой жизни мой сын не оказался бы пленником моего мужа.

Когда мы подошли к окованной металлом двери в конце коридора, Наставник прижал палец к губам. Потом он на мгновение ушел в себя, столь явно устранившись от общей со мной действительности, что я почти ожидала его исчезновения. Но вместо этого он слегка развел в стороны руки с обращенными вверх ладонями, словно рассыпая пригоршню семян перед стайкой птиц. Открыв глаза, он снова прижал палец к губам и осторожно потянул на себя огромную дверь.