Книга 1905 год. Прелюдия катастрофы - Алексей Щербаков

7) Даровое начальное обучение.

…Нам остается только сказать несколько слов о нашем отношении к другим русским партиям. В политической борьбе, то есть в борьбе за тот минимум свободы, который необходим нам для пропагандистской и просветительской деятельности, мы надеемся действовать заодно с либералами, так как мы не можем расходиться с ними, требуя ограничения самодержавия и гарантии личных прав. Только в дальнейшем будущем нас разведут с ними наши социалистические и демократические убеждения.

Что касается до социал — демократов, то наши разногласия с ними кажутся нам очень несущественными и лишь теоретическими.

Они сводятся к тому, что мы возлагаем больше надежд на непосредственный переход народного хозяйства в высшую форму и, придавая большое самостоятельное значение интеллигенции, считаем необходимым и полезным немедленное ведение политической борьбы с правительством.

На практике же, действуя во имя одних и тех же идеалов, одними и теми же средствами, мы убеждены, что всегда будем оставаться их ближайшими товарищами.

Примечание. Мы не претендуем как на безгрешность выставленных в этой программе положений, так и на безукоризненность ее внешней литературной отработки, но мы убеждены, что при широкой, внепартийной критике она послужит связующим звеном для всех революционных сил, направит эти силы к достижению заветного идеала в дружной и братской работе…

…Являясь террористической фракцией партии, то есть принимая на себя дело террористической борьбы с правительством, мы считаем нужным подробнее обосновать наше убеждение в необходимости и продуктивности такой борьбы.

Историческое развитие русского общества приводит его передовую часть все к более и более усиливающемуся разладу с правительством. Разлад этот происходит от несоответствия политического строя русского государства с прогрессивными, народническими стремлениями лучшей части русского общества. Эта передовая часть растет, совершенствуется и развивает свои идеалы нормального общественного строя, но вместе с этим усиливается и правительственное противодействие, выразившееся в целом ряде мер, имевших целью искоренение прогрессивного движения и завершившееся правительственным террором. Но жизненное движение не может быть уничтожено, и когда у интеллигенции была отнята возможность мирной борьбы за свои идеалы и закрыт доступ ко всякой форме оппозиционной деятельности, то она вынуждена была прибегнуть к форме борьбы указанной правительством, то есть к террору.

Террор есть, таким образом, столкновение правительства с интеллигенцией, у которой отнимается возможность мирного культурного воздействия на общественную жизнь. Правительство игнорирует потребности общественной мысли, но они вполне законны, и интеллигенцию как реальную общественную силу, имеющую свое основание во всей истории своего народа, не может задавить никакой правительственный гнет. Реакция может усиливаться, а с нею и угнетенность большей части общества, но тем сильнее будет проявляться разлад правительства с лучшею и наиболее энергичною частью общества, все неизбежнее будут становиться террористические акты, а правительство будет оказываться в этой борьбе все более и более изолированным. Успех такой борьбы несомненен.

Правительство вынуждено будет искать поддержки у общества и уступит его наиболее ясно выраженным требованиям. Такими требованиями мы считаем: свободу мысли, свободу слова и участие народного представительства в управлении страной. Убежденные, что террор всецело вытекает из отсутствия даже такого минимума свободы, мы можем с полной уверенностью утверждать, что он прекратится, если правительство гарантирует выполнение следующих условий:

1. Полная свобода совести, слова, печати, сходок, ассоциаций и передвижений.

2. Созыв представителей от всего народа, выбранных свободно прямой и всеобщей подачей голосов, для пересмотра всех общественных и государственных форм жизни.

Полная амнистия по всем государственным преступлениям прошлого времени, так как это были не преступления, а исполнение гражданского долга.

Признавая главное значение террора как средства вынуждения у правительства уступок путем систематической его дезорганизации, мы нисколько не умаляем и других его полезных сторон. Он поднимает революционный дух народа; дает непрерывное доказательство возможности борьбы, подрывая обаяние правительственной силы; он действует сильно пропагандистским образом на массы. Поэтому мы считаем полезной не только террористическую борьбу с центральным правительством, но и местные террористические протесты против административного гнета.

Ввиду этого строгая централизация террористического дела нам кажется излишней и трудно осуществимой. Сама жизнь будет управлять его ходом и ускорять или замедлять по мере надобности. Сталкиваясь со стихийной силой народного протеста, правительство тем легче поймет всю неизбежность и законность этого явления, тем скорее осознает оно все свое бессилие и необходимость уступок.

1886–1887

«Письмо киевского исполнительного комитета русской социально — революционной партии прокурору петербургской судебной палаты А. А. Лопухину»

Вслед за убийством генерал — адъютанта Мезенцева, в разных концах Петербурга были произведены аресты, очевидно находящиеся в связи с этим убийством. По всей вероятности, эти аресты повторятся и далее. Полицейские и третьеотделенские ищейки, во главе которых изволили стать Вы, не будучи в состоянии нанюхать следов лиц, совершивших помянутое убийство, кинулись наудачу, куда попало, в надежде где‑нибудь зацепить какое- либо полезное указание.

Очевидно, в Петербурге имеет повториться то же, что происходило в Киеве, после покушения на жизнь Котляревского, когда по распоряжению барона Гейкинга, массы ни в чем неповинного народа были схвачены, рассажены по тюрьмам и, несмотря на полное отсутствие улик, содержимы многие месяцы в одиночном заключении, с явной целью вымучить от них желаемые указания. Как было поступлено с Гейкингом — Вам известно.

Мы, члены И. К. Р. С.Р. П., объявляем Вам, что если Вы пойдете по стопам Гейкинга, то и с Вами будет поступлено так же: Вы будете убиты, как был убит Гейкинг, как был убит Мезенцев, которого убили мы, социалисты — революционеры, за все его злодейства против нас, о чем вскоре будет заявлено во всеобщее сведение в нашей революционной печати.

Мы не потерпим, чтоб за нас мучили людей, виновных только в том, что они разделяют с нами наши социалистические идеи. Распинайте, колесуйте нас, если смеете; но берегитесь коснуться наших ни в чем неповинных братьев по убеждениям!

Поэтому мы категорически заявляем Вам, что 1) если в течение двухнедельного срока, совершенно достаточного для полного выяснения дела, не будет выпущен на свободу каждый из арестованных, против которого не будет ясных улик в убийстве генерала Мезенцева; 2) если, в течение их содержания под арестом, против них будут предприняты меры, оскорбляющие их человеческое достоинство или могущие вредно отозваться на их здоровьи, — то смертный приговор над Вами будет произнесен.