Книга Дисфункция реальности. Увертюра - Питер Гамильтон

Морщась от бесконечных царапин, Лоуренс внимательно и целенаправленно осмотрелся, и продолжал свой безумный бег.

* * *

Пауэл Манани привык видеть мир глазами Ворикса. Это был серо-голубой мир, как будто все в нем было построено из сочетания тенистых слоев. Деревья над головой тянулись вверх и терялись в почти туманной вуали неба, а кусты и трава угрожающе смыкались перед самой мордой, темные листья хлопали, как карты, бросаемые профессиональным игроком.

Здоровая собака бежала по старой звериной тропе, преследуя Лоуренса Диллона. Запах молодого ивета был повсюду. Он был масляным туманом на следах, оставленных на глинистой почве, он сочился с листьев, сквозь которые продирался ивет. Местами в губчатую почву впитались капли крови из разбитых ног. Вориксу даже не надо было прижимать свой нос к земле.

Чувства непрерывным потоком текли в голову Пауэла, неустанная работа мышц, толкающих бедра. Вывалившийся из пасти язык, ударяющее в ноздри горячее дыхание. Он был повторением тела Ворикса, их мозг работал в прекрасном согласии. Точно так же, как когда собака настигла Дугласа. Животные охотничьи инстинкты и человеческое умение слились в согласованную машину разрушения, знающую точно, куда нанести удар, чтобы вызвать максимальный урон.

Пауэл все еще чувствовал, как мягкая плоть поддалась под сжимающимися челюстями, кровь еще долго сочилась между клыками после того, как они проткнули парню глотку, разорвав сонную артерию. Иногда легкий бриз, казалось, приносил захлебывающиеся в бульканье крики Дугласа.

Но это только вступление. Вскоре перед собакой предстанет Квинн. Квинн, который будет верещать от страха. Точно так же, как это, наверное, делал маленький Картер. Эти мысли подхлестнули их обоих, сердце Ворикса восторженно забилось.

Запах следа пропал. Ворикс протрусил еще несколько шагов, затем остановился и поднял тупую морду. Пауэл знал, что хмурые морщины появились и на его лице. Моросил дождь, но этого было явно недостаточно, чтобы смыть такой сильный запах следа. Он уже почти догнал Лоуренса, ивет не мог далеко деться.

Позади собаки послышался глухой шлепок. Ворикс обернулся со скоростью электрона. Лоуренс Диллон стоял в семи метрах от него, присев на окровавленных ногах так, как будто собирался вот-вот прыгнуть на собаку, нож в одной руке, в другой — своего рода петля из лианы.

Парень, должно быть, вернулся и забрался на одно из деревьев. Хитрый, подлец. Но это ему все равно не поможет, с Вориксом такое не пройдет. Его единственный шанс был прыгнуть с ножом на собаку и всадить его, пока ни пес, ни Пауэл не сообразили, в чем дело. А он это упустил.

Пауэл засмеялся, когда собака побежала. Лоуренс крутанул лианой. Слишком поздно Пауэл понял, что на конце веревки привязан тяжелый овальный камень. Ворикс уже прыгнул, когда мозг надсмотрщика выкрикнул предупреждение. Лоуренс уже метнул свое оружие.

Почти со слышимым свистом веревка обмоталась вокруг передних лап собаки, крученая веревка с болью врезалась в мех. Камень сильно ударил его по голове, вызвав болезненный сноп искр, ментальная родственная связь вызвала у Пауэла головокружение. Ворикс, пошатнувшись, рухнул на землю. Он изогнулся и попробовал добраться до веревки зубами. Неимоверно тяжелая масса, чуть не переломав ему хребет, обрушилась на него. Удар вышиб воздух из его легких, и у него перехватило дыхание. Треснуло несколько ребер. Задние лапы отчаянно забились, стараясь сбросить ивета.

Мучительный приступ боли пронзил мозг Пауэла Манани. Он громко вскрикнул и, пошатываясь, закружил на месте. Надсмотрщик почувствовал, как одно его колено отказало и онемело. На какое-то мгновение родственная связь ослабла, и он увидел столпившихся вокруг него удивленных поселян. К нему потянулись руки, чтобы поддержать его.

Ворикс замер от шока и боли. Он совершенно не чувствовал одну из своих задних лап. Пес заерзал на скользкой глине. Его нога, судорожно дергаясь, лежала на окровавленной траве.

Лоуренс отрезал ножом вторую лапу. Кровь шипела и испарялась, пузырясь вокруг круглого желтого лезвия.

Вокруг обеих ног Пауэла сжался ледяной обруч. Он тяжело осел и, расставив ноги, уселся на землю, из его полураскрытых губ вырывалось хриплое дыхание. Мышцы на бедрах охватили неудержимые спазмы.

Лезвие впилось в сустав нижней челюсти, пронзая мышцы, кости, хрящи. Его конец вышел в пасть и отрезал большую часть языка.

Пауэл закашлялся, хватая ртом воздух. Его тело непроизвольно дрожало. Его вырвало прямо на бороду.

Из изувеченной пасти Ворикса вырвался мучительный визг. Наполненные мукой глаза вращались, ища своего мучителя. Лоуренс нацелил свои удары на передние лапы животного и отрезал их на уровне колен, оставив собаке обрубки.

На дальнем конце темного, закрученного тоннеля Пауэл увидел, как подросток со светлыми, песчаного цвета, волосами ходит вокруг собаки. Он плюнул в обезображенную морду.

— Не так-то ты, черт подери, и умен теперь, а? — выкрикнул Лоуренс.

Пауэл едва его слышал, казалось, голос ивета исходит со дна глубокого каменного колодца.

— Хочешь опять поиграть в погоню, песик?

Лоуренс сделал несколько танцевальных прыжков и рассмеялся. Ворикс слабо шевелил своими обрубками, как бы пародируя бег рысцой. Этот вид вызвал новый взрыв смеха у ивета.

— Побегай! Давай, давай побегай!

Пауэл застонал в бессильной ярости. Родственная связь начала ослабевать, пронзенные мучительной болью мысли собаки превратились в тонкую ниточку. Он закашлялся и почувствовал во рту привкус желчи.

— Я знаю, что ты слышишь меня, Манани, сволочь поганая, — кричал Лоуренс. — И я надеюсь, что твое сердце от вида этих обрезков обливается кровью. Я не собираюсь убивать твою ищейку быстро и точно. Нет, я собираюсь оставить ее здесь валяться в собственных дерьме и крови. Ты будешь чувствовать, как она умирает все время, как бы долго это ни продлилось. Мне нравится эта идея, потому что ты по-настоящему любил эту собаку. Брат Божий всегда наказывает тех, кто доставляет ему неприятности. Ворикс — это своего рода предзнаменование, понял? Я делал это с ним, думая о том, что с тобой сделает Квинн.

* * *

Дождь уже шел вовсю, когда Джей вела Санго, светло-коричневую лошадь Пауэла Манани, которую он держал с задней стороны дома под навесом, служившим стойлом. Мистер Манани сдержал свое слово, данное ей на «Свитленде»: он позволил ей ухаживать за животным, помогать его кормить, выводить на дрессировку. Два месяца назад, когда в Абердейле спала первоначальная горячка, связанная с постройкой домов и возделыванием полей, он начал учить ее ездить на лошади.

Абердейл оказался не совсем тем мирным, сельским местечком, о котором она мечтала, но он тоже был по-своему хорош. И Санго сыграл в этом большую роль. Джей твердо знала только одно: ни в какую аркологию она возвращаться не хочет.

По крайней мере, не хотела до сегодняшнего дня.

Сегодня утром в джунглях случилось что-то такое, о чем никто из взрослых не хотел говорить. Она, как и все другие дети, знала, что Картер мертв, больше им ничего не сказали. Но на пристани произошла ужасная драка, женщины плакали, некоторые мужчины тоже, но все старались скрыть это. А двадцать минут назад у мистера Манани случился ужасный припадок, он выл и задыхался, стоя на коленях.