Книга Огненный бассейн - Джон Кристофер

Хуже всего, как и говорил Ле Перре, было чувство беспокойства. Мэтью постоянно ощущал чуждость того мира, который обнажился неожиданно вокруг. В серой предрассветной полумгле стояли скалы и рифы самых невероятных форм и очертаний. Долгие столетия здесь катились морские волны; море сохранилось в запахе гниющих водорослей, в лужах, задержавшихся среди скал, в дохлых крабах и омарах. Казалось невероятным, что море не возвращается. Мэтью поймал себя на том, что все время прислушивается, ожидая услышать отдаленный гул, который превратится в гром возвращающихся мстительных волн.

Светлело, и очертания менялись, мрачная загадочность скал уступала место рваному богатству форм и красок с выступами розового и желтого гранита, с ослепляющими вспышками белого мрамора на сером фоне. Но тревожное чувство осталось: Мэтью окружал чужой мир, и он шел по нему, как браконьер. Ему начали попадаться знакомые предметы, унесенные из разрушенного города в объятиях отступавших волн: разбитый фарфор, часть стула, прогнутая велосипедная рама, холст, который мог быть произведением искусства, но теперь представлял собой гниющую смесь полотна и краски. Эти предметы не успокоили его; наоборот, ему стало еще хуже. Их несоответствие указывало на его собственную неуместность. Там, где справа на горизонте показалась разрушенная башня Брегона, он нашел газовую плиту, целую, но вырванную из своих переплетений и труб. При виде этой плиты, торчащей из песка, он почувствовал холодок страха.

Он находился в самом узком месте пролива между Гермом и Бордо, когда услышал крик. Далекий и слабый, это, несомненно, был крик человека. Солнце взошло, лучи его согрели Мэтью. Он взобрался на скалу и посмотрел назад. Скалы, песок, полосы грязи и воды. Но тут он вновь услышал крик. Голос детский и, несомненно, знакомый…

Мэтью сложил руки вокруг рта и громко закричал:

— Я здесь!

Голос его эхом отдавался вокруг:

— Здесь… здесь… здесь…

Подбежав к нему, Билли задыхался и плакал. Лицо его было покрыто грязью, в которой слезы проделали полоски. Он смотрел на Мэтью с тревогой и надеждой.

Мэтью спросил:

— Что ты здесь делаешь, Билли? Ты пошел за мной. Почему?

— Я хочу идти с вами.

Мэтью покачал головой:

— Слишком далеко и трудно. Тебе лучше вернуться.

Билли сказал:

— Я знал, что вы уйдете. А сегодня утром вы вышли из палатки, и я видел, как вы взяли ружье. Я понял, что вы уйдете сегодня. Я держался подальше и потерял вас и не знал, что делать. Но потом пошел на утесы и увидел вас. Вы были далеко. Я побежал и пытался вас догнать. Но не смог и заблудился. Тогда я начал кричать. — Он снова посмотрел виновато. — Я не хотел кричать, чтобы не услышали Миллер и все остальные, но я заблудился.

Мэтью снял со спины рюкзак и посадил Билли рядом с собой.

— Я пойду один, Билли, а ты должен вернуться в лагерь. Там за тобой могут присмотреть, а я не могу. Пойми, это разумно.

— Я не пойду, мистер Коттер.

— А кто будет смотреть за Паутинкой?

— Она теперь их. Они ее заставляют все время работать.

Мэтью показал на рюкзак.

— Здесь продукты. На одного, а не на двоих.

— Я не буду есть много. — Мальчик порылся в карманах и вытащил несколько плиток шоколада, грязных, но целых. — Я их сберег.

Мэтью молча смотрел на него. Существует множество возражений, но ни одно из них не убедит мальчика. Единственный выход — быть строгим: сделать гневное лицо и приказать ему возвращаться. К тому времени, как он достигнет лагеря, Миллеру и другим будет уже поздно предпринимать что-нибудь. Может быть, мальчика побьют за то, что он не поднял тревогу, когда уходил Мэтью. И на пути назад он не заблудится: остров хорошо виден.

Все это разумно. Невозможно предсказать опасности и трудности, ждущие впереди. Ему едва хватит пищи и воды, а рисковать жизнью мальчика нельзя. У мальчика только одежда, которая на нем, единственная пара обуви, которая изорвется на полпути.

Но Мэтью знал, что не отошлет мальчика назад по этой враждебной, чужой местности.

Он сказал:

— Хорошо, Билли. Посмотрим. Возможно, мы оба повернем назад, если придется трудно.

7

К середине дня стало облачно, но потом снова выглянуло солнце, и стало еще жарче. Родной остров превратился в туманные холмы позади. Впереди возвышались утесы Олдерни. Мэтью был рад обществу мальчика, рад его щебету, на который можно было отвечать или нет — как захочется. Он все еще не принял решение, следует ли им идти. Пока идти было легко; было много ровных полос, по которым они продвигались быстро. Пришлось сделать только один значительный обход, огибая длинный бассейн, окруженный острыми, покрытыми водорослями скалами. Вода в бассейне была чистой и прозрачной, и они видели в глубине рыбу; Мэтью решил, что глубина бассейна не менее 20–30 футов.

Поскольку особой срочности не было, время от времени они отдыхали. Уже к вечеру они остановились у скалы ярдов в двадцать высотой. На разных уровнях риф был усеян небольшими бассейнами, полными водой. Билли, как и всякий ребенок на морском берегу, начал карабкаться на скалы. Он устанет, подумал Мэтью и позвал мальчика.

— Сейчас! — ответил Билли. — Я поймал…

— Что?

Билли с триумфом продемонстрировал омара примерно в девять дюймов в длину, яростно размахивавшего хвостом.

— Прекрасный экземпляр, — сказал Мэтью, — но лучше положить его на место, прежде чем я проголодаюсь.

Билли спрыгнул, продолжая крепко сжимать омара за место позади головы.

— Так я об этом и думал, мистер Коттер! Он пойдет нам на ужин.

— Не думаю, чтобы я мог съесть омара сырым. А как приготовить его, не знаю.

— Тут есть сухое дерево.

И правда, они все еще находились в районе, покрытом обломками, которые волны унесли с восточного берега острова. Видны были кирпичи, большой гранитный блок, кожух пылесоса, обломок кухонной раковины и много кусков дерева: спинка стула, разбитая оконная рама, изогнутая рама кровати. А немного позади, к счастью, скрытые скалой, два переплетенных обнаженных тела, которые могли быть связаны с кроватью; Мэтью не рассматривал их внимательно.

Он сказал:

— Я не захватил спичек. И нам не в чем готовить.

— У меня есть лупа.

Неуклюже действуя свободной рукой — сломанная рука срослась, и повязку убрали, но свобода движений еще не восстановилась, — Билли достал из кармана увеличительное стекло, которое Мэтью нашел в развалинах аптеки и принес ему как игрушку.

— Я могу добыть огонь, мистер Коттер. А омара мы поджарим на углях. Так делают на южных морях.

Мэтью с уважением посмотрел на него.

— Билли, ни у одного великого вождя не было таких гениальных идей.