Книга Последняя жертва - Райчел Мид

— Это беспрецедентно, — заметила мама, когда они оказались внутри. — Такой явки избирателей не было никогда. И уж точно на прошлых выборах.

— Почему их столько на этот раз? — спросила Лисса, стараясь успокоить дыхание.

— Потому что это сенсация — и убийство королевы, и путаница, внесенная тобой в толкование закона. Ну и еще то, что ты завоевала сердца всех простых мороев. И дампиров тоже. В одном из наших кафе висит знак дракона, знаешь ли. Думаю, даже кое-кто из королевских мороев симпатизирует тебе, хотя, может, просто чтобы насолить семье, с которой они враждуют. Но серьезно, если бы все зависело не только от Совета, но и от этих людей — и если бы ты имела право быть избранной, — думаю, ты победила бы.

Лисса состроила гримасу.

— Если честно, мне кажется, наших лидеров следует избирать всенародным голосованием. Каждый морой должен иметь право голоса, не только горстка элитных семей.

— Поосторожнее, принцесса, — поддразнил Лиссу Кристиан, беря ее под руку. — Именно с таких высказываний начинаются революции. Не все сразу, идет?

Толпа внутри не настолько обезумела, как та, что снаружи, но была близка к этому. На этот раз стражи подготовились к огромному стечению народа и с самого начала постарались держать все под строгим контролем. Они не пропускали больше того, что вмещал зал, и пресекали ссоры как королевских, так и простых мороев. Все равно Лиссе было страшно; она снова и снова напоминала себе, что, играя эту роль, помогает мне. Ради меня она была готова вынести все, даже фанфары. По счастью, она довольно быстро добралась до передней части зала, где, развернутые в сторону толпы, были установлены предназначенные для кандидатов три кресла. Руфус и Мария уже сидели, негромко переговариваясь со своими родственниками. Вокруг стояли стражи. Лисса сидела одна, конечно, но кивнула стражам, чтобы пропустили направляющуюся к ней Ташу.

Склонившись к Лиссе, Таша заговорила очень тихо, не спуская взгляда с Руфуса.

— Плохие новости, хотя… как посмотреть. По словам Этана, Даниэлла была у Татьяны той ночью. Они встречались наедине. Раньше он не заметил, что в записях этого нет. Кто-то из дежуривших стражей подправил их, но он клянется, что лично видел Даниэллу.

Лисса вздрогнула. В глубине души она надеялась — даже молилась, — что ошиблась, что, конечно, мать Адриана не могла сделать этого.

— Мне очень жаль, — сказала Таша. — Знаю, тебе она нравилась.

— Я больше волнуюсь за Адриана. Не знаю, как он это воспримет.

— Болезненно, — без обиняков заявила Таша. После того, что ей пришлось вынести с родителями Кристиана, она лучше любого другого понимала, что это такое — когда тебя предает семья. — Но он справится. И как только мы предъявим все доказательства, Дмитрий и Роза смогут вернуться.

Эти слова наполнили душу Лиссы надеждой, придали ей сил.

— Я так по ней скучаю, — призналась она. — Жаль, что ее уже нет здесь.

Таша сочувственно улыбнулась и похлопала ее по плечу.

— Скоро. Совсем скоро они вернутся. Просто преодолей и эту трудность. Ты сумеешь. И ты можешь изменить все.

Лисса не была в этом уверена, но Таша уже уходила, направляясь к своим «активистам», а ее место заняла… Даниэлла.

Она пришла поговорить с Руфусом, поддержать его. Вид ее был для Лиссы невыносим, и стало еще хуже, когда Даниэлла заговорила с ней.

— Не совсем понимаю, каким образом все это тебя касается, но желаю удачи. — Ее улыбка выглядела искренней, хотя не вызывало сомнений, какого кандидата она поддерживала. Потом на ее лице возникло выражение беспокойства. — Ты не видела Адриана? Я была уверена, что он здесь. Стражи должны были пропустить его.

Отличный вопрос. Лисса не видела Адриана весь прошлый день.

— Нет. Может, он опаздывает. Укладывает волосы или еще что-нибудь в этом роде.

«Надеюсь, не валяется где-нибудь в отключке».

Даниэлла вздохнула.

— Наверное.

Она отошла и заняла место среди зрителей. Заседание снова вел отец Адриана. После нескольких неудачных попыток успокоить публику он наконец добился тишины.

— На прошедшей неделе, — заговорил Натан в микрофон, — многие достойные кандидаты проходили испытания, необходимые, чтобы править нашим народом. Перед нами трое финалистов: Руфус Тарус, Мария Конта и Василиса Драгомир.

Натан назвал последнее имя с оттенком неприязни, но по закону Лисса могла произнести речь. И только затем, по тому же непоследовательному закону, выбывала из гонки. Чем это могло обернуться, трудно себе представить. Не исключено, что все выйдет из-под контроля.

— Эти трое продемонстрировали способность править, и, в качестве последнего шага перед голосованием, каждый должен изложить свою программу.

Руфус был первым. Он произнес в точности такую речь, как я ожидала, — обыгрывал страхи мороев, обещал высокую степень защиты, в основном с участием дампиров, хотя в детали не вдавался.

— Наша безопасность должна быть высшим приоритетом, — заявил он. — Любой ценой. Ожидают ли нас на этом пути трудности? Да. Будут ли жертвы? Да. Но разве наши дети того не стоят? Разве мы не переживаем за них?

Упоминать детей — низкий прием, решила я.

Он использовал и грязные политические трюки, пороча репутацию своих соперников. На Марию обрушился за то, что ее семья не проявляет особой активности, однако главной его мишенью стала Лисса. Он не забыл ничего — ни ее возраст, ни опасные последствия использования духа, ни тот факт, что само ее присутствие здесь — нарушение закона.

Речь Марии была гораздо более содержательной и обстоятельной. Она предлагала решения самых разных проблем, в основном вполне здравые. Не со всем я была согласна, но Мария, безусловно, выглядела компетентной и не стала опускаться до насмешек над соперниками. К несчастью, по сравнению с Руфусом ей не хватало харизмы; печально, но факт — это могло сыграть существенную роль. Наконец так же монотонно она произнесла последний пассаж, завершающий речь и ставящий крест на ее дальнейших перспективах.

— Таковы причины, почему я должна стать королевой. Надеюсь, вам понравилась моя программа и вы проголосуете за меня. Спасибо.

Она резко села.

И вот настала очередь Лиссы. Подойдя к микрофону, она внезапно ощутила себя так, будто снова угодила в навеянный кубком сон, когда мямлила, стоя перед Советом. Но нет, это была реальность. Сейчас она не провалится.

— Мы — люди войны, — громко и ясно заговорила она. — На нас постоянно нападают, и не только стригои. Мы сражаемся друг с другом, мы разобщены. Семья против семьи. Королевские против некоролевских. Морои против дампиров. И конечно, нас убивают стригои. Их, по крайней мере, объединяет одна цель: убивать.

Если бы я была среди зрителей, то от неожиданности подалась бы вперед — многие именно так и поступили. Ее слова потрясли всех.