Книга Шальные деньги - Йенс Лапидус

— Здорóво. Я — Даниэль. Как думаешь, скучно не будет?

Гость взглянул на него:

— Обычно не бывает. Только я вас первый раз вижу.

— Еще бы, я ж несколько лет в Нью-Йорке прожил, только-только вернулся. Офигительно красивый город. Уже назад тянет.

Слово за слово, подошли к подъезду. Хорхе успел подумать: а я ведь даже не знаю, в качестве кого меня позвали. Не успели подойти, как дверь отворилась. На пороге скуластый детина в пиджаке, прича с пробором. Еще один охранник, только прикид поцивильней. Поздоровался с собеседником Хорхе. Уставился на чилийца. Подозрительно.

Показал рукой: стой. Тормознул на самом пороге. Спросил имя. Хорхе с самым наглым видом ответил:

— Даниэль Кабрера.

— Вы знакомы с Класом? — удивился охранник.

Походу, тот гость, с которым вошел Хорхе. Тот уже снял плащ и скрылся за темной и тяжелой деревянной дверью.

— Ну конечно я знаком с Класом, — не моргнув глазом соврал Хорхе.

Однако охранник все еще мялся. Позвонил по мобильному.

Кивнул.

Обращаясь к Хорхе:

— Простите. Я не знал, что вы приглашены. Проходите, пожалуйста.

Хорхелито — Джеймс Бонд, тебе открыты все двери.

Теперь, когда Хорхе привел в замешательство хозяев, настал черед удивляться ему самому. Шел сюда, думая, что его припрягут как человека Ненада. А оказался гостем.

Ну, гость так гость.

Девушка из гардероба помогла снять куртку. Очень кстати. А то куртка здесь была совсем не в кассу. Девушка попросила сдать мобильный. Хорхе в тот момент не задумался почему. Послушно сдал. Было б из-за чего сыр-бор поднимать.

Не сразу просек. Ни когда Клас свой плащ сдавал, ни когда с самого куртку снимали. Только теперь рассмотрел гардеробщицу. Юбчонка что есть, что нет: едва доходила до половины попки, черные чулки стей-апс на кружевной резинке. Между резинкой и юбкой сантиметров двадцать возбуждающе-нежной кожи. Розовый топик — вырез не откровенно похабный, как у какой-нибудь заплечной пробляди, но достаточно выразительный, чтобы приковать к себе мужские взгляды.

Дело ясное, что это никакая не гардеробщица. Бери выше — служба по вызову.

Хорхе отворил темную дверь, за которой скрылся Клас.

Пошел по коридору. Туда, откуда шел звук. Клубняк. Смех, голоса.

В конце коридора такая же темная дверь. Едва Хорхе открыл ее, пахнуло сигаретным дымом.

Вошел.

Невероятно.

Полна горница людей.

Старперы. Навороченные, большинство в костюмах и при галстуках. Некоторые без галстуков, как Хорхе, верхние пуговицы на рубашках расстегнуты. Кто-то был в пиджаке и брюках, но непарных. Седина в висках. Щеки гармошкой. Контингент — от сорока до шестидесяти.

Несколько охранников. Эти помоложе. Только мужики. Грамотный прикид: пиджак, светлые брюки. Темная водолазка или рубашка без галстука. Меж гостей сновал Джетсет. В каждой руке по фужеру с шампанским.

Очуметь: все чиксы — вариации на тему гардеробщицы. Мини-юбки, мини-шорты, легинсы. Топики, бюстье, блузки не прикрывали наготу, а скорее подчеркивали ее. Торчащие из-под юбок подтяжки, разрывающиеся от силикона лифчики, шпильки и мокрый блеск для губ.

Девахи на любой вкус: субтильные, тонкие, высокие. Пышногрудые. Крашеные, блондинки, азиатки. Томные. Волоокие.

Но, как ни странно, Хорхе совсем не ощущал их распутства. Напротив, все было как-то по-домашнему. Затесался среди гостей. Грубо прикинул. Больше сорока мужиков и столько же, если не больше, девиц плюс с десяток обслуги. Технодолбежка. Огоньки сигарет в сморщенных руках.

Ясно как божий день, что они здесь замутили что-то типа вертепа, хотя в подробности Хорхе пока не въехал. Но сама атмосфера — как на какой-нибудь частной мегавечеринке. Чисто теоретически хозяин мог пригласить сюда приятелей и их подружек. Хотя нет, нереально — чтобы у каждого старпера была такая юная подружка? Слишком жирно. Или, к примеру, хозяин дома заказал эскорт-услуги, чтобы красавицы своими улыбками скрасили досуг гостей. Что-то подсказывало Хорхе, что одними улыбками дело не ограничится.

Заценил обстановочку.

Зал просторный. На потолке гигантская хрустальная люстра. На стенах световые пушки. По углам — колонки. Часть зала оборудована под бар — за стойкой парень и четыре девицы. Едва успевают подавать. Господа либо кучкуются сами, либо окружают себя стайками девиц. Прямо под люстрой дрыгаются пять чувих — в любом другом месте люди подумали бы, что чувихи тупо снимаются.

Хорхе встал у бара. Заказал джин-тоник. Засомневался. Как быть? Зачем только сюда приперся? КУДА ОН ПОПАЛ?

Сделал большой глоток. Попросил гаванскую сигару «Корона». Вещь. Барменша поднесла зажигалку. Миниатюрную, турбо. Сделала губки бантиком. Хорхе отвернулся. Закурил.

Надо собраться с мыслями. Не паниковать.

Спокуха.

Он кого-то из них знает? Кто-то из них его знает? Господа: холеные шведы. Осанка, улыбка, манеры. Как будто говорят: я крутой. Лица все незнакомые. Они его тоже не знают. Обслуга: сербские шкафы, Джетсет да несколько его помощников, мажоры. Вряд ли Джетсет вспомнит тот случай в «Харме», он тогда лыка не вязал. Опаснее всего то, что Джетсет может подозревать всех и каждого после замеса на Халлонберген. Впрочем, он же согласился устроить вечеринку. Значит, не очканул.

Хорхе не заметил ни Радо, ни Ненада. Надо бы выяснить, где они.

Беспокоиться не о чем — больше сотни персон. Гости думают, что он охранник, охранники — что гость.

Задумчиво озирал помещение. Размышлял над следующим ходом. Вдруг услушал беседу двух гостей, стоявших возле него в баре.

Один: с блуждающим взором. Неотрывно пялился на девиц. Другой: спокойней, солидно посасывал толстую сигару. Кажется, добрые приятели.

— А что, раз от раза тут все веселее.

Второй, с сигарой, засмеялся:

— Да уж, чертовски здорово организовали.

— А какие женщины! С ума сойти.

— Так в этом весь сок. Ты к Кристоферу Сандбергу не ходил два месяца назад?

— Нет, я с ним незнаком. А что, там тоже здорово?

— Ну, брат. Еще как. Все честь по чести, Кристофер Свену под стать.

— Я слыхал, Кристофер у вас дом купил.

— Так и есть. На Валевеген. Видно, предприятие не бедствует, раз такие хоромы прикупил, — усмехнулся собеседник.

— У него отличная позиция в Германии, насколько я понял.

— Да уж, там рынок на подъеме. За год вырос на тридцать процентов.

— Ух ты ж какая! Нет, глянь на эту, с косичками. Черт, какие прелести!

— Так бери.