Книга Последний Завет - Филипп Ле Руа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй, ты куда?
– В свою комнату.
Он бросился за ней по лестнице в костюме Адама.
– Шмотки мои отдай!
– Оденемся наверху, там спокойнее.
Она натянула джинсы и свитер, зашнуровала кроссовки «Рибок» и посмотрела на Ника, облачавшегося в свой костюм, который она ворохом бросила на кровать. Колоссу было явно не по себе. Его маленький умишко метался, пытаясь принять какое-то решение. Остаться или бежать? Цепляться за задницу этой итальянки означало навлечь преследование мафии на свою собственную.
– Увези меня отсюда подальше, Ник.
Карла ждала его в дверях, с сумкой на плече. Отныне решения принимала она.
– Э, послушай… То, что ты просишь, – дело нешуточное.
– Как и то, чем мы только что занимались.
– И куда ты хочешь, чтобы мы поехали?
– Выбор есть. За воротами целый мир.
– Коченок нас где угодно достанет.
Она кивнула ему на прощание и побежала прочь. Увлекаемый каскадом событий, Ник устремился за ней следом. Догнал возле гаража.
– Где «рейнджровер»? – спросила она.
– В починке.
– Ключи от «мерседеса» у тебя?
– Я не имею права…
– Ключи, Ник!
Он снял блокировку бронированного автомобиля. Карла открыла дверцу, бросила дорожную сумку на сиденье, вставила ключ в замок зажигания и уселась за руль. Чья-то стальная рука выдернула ее оттуда так стремительно, словно сработала катапульта. Сначала ее мотало во все стороны, потом швырнуло на капот, и она оказалась лицом к лицу с Олавом Аськиным. Убийцей, правой рукой Коченка. Владимир свел с ним знакомство, когда этот бывший офицер, прошедший Афган, Чечню, поработавший на фашистскую русскую организацию РНЕ, предложил свои услуги мафии. На его счету помимо военных преступлений были и этнические чистки, и теракты против неславян, и боевая подготовка членов Русского Национального Единства, и участие в государственном перевороте 1993 года, и заказные убийства. Мистер К. обычно использовал его как последнее средство.
– Кто вы? – спросила Карла.
Ник валялся на земле.
– Ты, оставаться здесь, сука итальянская! – прорычал Олав на ломаном французском.
– Я должна ехать к своему мужу. Вы позволите?
– Если ты ехать, ты сдохнуть.
Карла заупрямилась и попыталась улизнуть, несмотря на предупреждение. В конце концов, ее тут считают женщиной хозяина. Реакции Аськина долго ждать не пришлось. Он вытащил девятимиллиметровый парабеллум и упер ствол в ее спину.
– Да что с тобой, Олав? – спросил Ник, медленно вставая с земли и потирая ушибленный затылок.
– Всем оставаться.
– Мне велено отвезти мадам Шомон к хозяину, – солгал Ник.
– Исключено.
Несмотря на приказ, Ник все-таки направился к «мерседесу». Аськин дважды выстрелил. Шофер с воплем упал. Из его ног хлестала кровь. Карла оцепенела. Похоже, Аськин был неуправляем и полон решимости. Он велел Нику заткнуться, набрал номер на мобильном телефоне, сказал что-то по-русски и выслушал ответ.
– Всем оставаться! Коченок велел.
– Где Владимир?
– Двигай назад, шлюха итальянская!
Карла огляделась. Ее сумка лежала на сиденье «мерседеса». Дверца была открыта, ключ торчал в замке зажигания. Достаточно было повернуть его на четверть оборота, чтобы покинуть это проклятое место. Прислонившись спиной к колесу бронированной машины, пригвожденный к земле Ник стонал, пытаясь нашарить что-то в пиджаке. Искал свое оружие. Но тщетно. Карла вытащила его, когда несла одежду к себе в спальню. Закусив губу, она уставилась на нацеленный в ее сторону парабеллум.
– Надо вызвать «скорую», – сказала она.
– Нет.
Олав выстрелил в третий раз. Карла закричала. Пробитая пулей голова Ника стукнулась о землю.
– «Скорая» больше не нужна. Теперь давай в дом.
Она подчинилась. Аськин помог ей, дотащив за волосы до крыльца. А войдя в холл, внезапно шваркнул о мраморную колонну.
Когда Карла пришла в себя, она лежала на полу у входа, Владимир гладил ей лоб.
– Как ты, милая?
Она оттолкнула его, чтобы ощупать свой череп. Убрав руку, увидела, что пальцы в крови.
– Всего лишь небольшой ушиб, – успокоил ее Коченок.
Он был один. В его кармане зазвонил мобильный телефон. Он что-то сухо ответил и оборвал разговор.
– Не беспокойся, Аськина тут больше нет, и я отпустил прислугу, чтобы ты была спокойна. Вилла в нашем полном распоряжении, кроме нас – никого.
– Кто он такой, этот тип?
– Ты пыталась улизнуть от него?
– Он убил Ника.
– Знаю, знаю. Он сейчас как раз им занимается. Куда ты хотела с ним бежать?
– Где Леа?
– Олав мне сказал, что ты трахалась с Ником.
– Ты ее тоже держишь взаперти?
Диалог двух глухих.
– Учитывая твое безответственное поведение, я принял кое-какие меры.
– Мое безответственное поведение?
– Твое бегство с незнакомым типом из ФБР, с которым ты умудрилась спутаться; риск, которому ты подвергала дочь, утащив ее вместо школы в опасную поездку на Аляску; таинственная смерть твоего мужа, в которой ты замешана, если верить обвинениям твоей свекрови; эти бессмысленные метания между желанием остаться со мной и сбежать; неуместная сексуальная связь с одним из моих служащих незадолго до его гибели… Я уж не говорю об этой несуразной стрижке, о краже машины, о взрыве в твоей квартире… Список можно долго продолжать.
– Ты рассчитываешь удержать меня насильно?
– Тебе требуется психиатрическая помощь. Обнаружение тела Этьена и эта гнусная история с опытами совершенно тебя потрясли.
– Хочешь запереть меня в психушку?
– Я собираю свидетельства, чтобы поместить тебя на лечение. Не беспокойся, через несколько месяцев ты станешь такой же, как прежде.
– А прикинуться, будто хочешь обезобразить меня кислотой, это не поступок сумасшедшего?
– Так тебе понравился мой розыгрыш?
– Мерзавец!
– Впервые в жизни я лил девяностоградусный спирт на чье-то лицо. Впервые также предлагаю кому-то второй шанс.
– О каком шансе ты говоришь?
– О шансе жить.
– С тобой?
– Ты мне это должна.
– Вот как? И почему же?
– Потому что я все тебе простил, и если ты до сих пор жива, то лишь потому, что я так захотел. Это относится и к тебе, и к Леа.
