Книга Кровь слепа - Роберт Уилсон

Фалькон не очень вписывался в аудиторию — он то и дело озирался по сторонам на лица любопытствующих, моргал от фотовспышек. Наконец очередь дошла и до него. Его речь была последней, а значит, и не столь важной. Он зачитал заготовленный Эльвирой текст, а затем добавил и кое-что от себя:

— Не следует забывать, что все сказанное здесь сейчас есть результат огромных и во многих отношениях бескорыстных усилий людей, остающихся в тени, работающих не напоказ и не для славы, но с полной отдачей и самоотверженностью. Они работают неустанно, постоянно сталкиваясь с опасностью, чтобы обеспечить жизнь и безопасность жителям Севильи, они обезвреживают убийц и бандитов, очищают от них городские улицы, чтобы горожане — мужчины, женщины и дети могли жить без страха и опаски. Я считаю, что пора хоть на этот раз назвать их поименно. Это старший инспектор Хосе Луис Рамирес, младший инспектор Эмилио Перес, детектив Хулио Баэна, детектив Карлос Серрано и детектив Кристина Феррера. Мне хочется поблагодарить их всех.

Он сел на место. Комиссар Эльвира был раздосадован этим отступлением от заготовленного сценария. Послышались одинокие хлопки отдельных слушателей, к ним присоединились и другие, и вдруг весь зал, стоя, разразился аплодисментами невидимым и неслышимым героям. Эльвира улыбнулся и, растаяв, стал принимать эти не совсем заслуженные им похвалы, лесть и поклонение.

Когда все потянулись в личные апартаменты мэра, где подали напитки, Фалькон попросил Эльвиру о короткой аудиенции. Беседа их длилась всего минуты две, после чего они расстались, присоединившись к собравшимся. Позднее должен был состояться ужин, на который, как полагается, пригласили и Фалькона. Однако он вежливо отклонил приглашение. Присутствие на ужине молчаливого и словно не одобрявшего все происходящее инспектора выглядело бы странным, и сам он казался бы там белой вороной.

Фалькон отправился домой. Он принял душ и переоделся. Абдулла отказался поехать с ним на ужин к Консуэло. Ужин задумывался праздничный, а он был в трауре. Фалькон поехал в Санта-Клару, где за ужином собралось все семейство. Сестра Консуэло и ее домашние тоже присутствовали. Семья праздновала благополучное возвращение домой Дарио. Консуэло испекла праздничный пирог, и настроение у всех было праздничное — как на дне рождения. Они ели и пили. Потом гости разошлись, а хозяева удалились в спальни.

Во втором часу ночи Консуэло и Фалькон, обнявшись, лежали под тонкой простыней, скрадывающей очертания их тел.

— Я хочу, чтобы ты переехал ко мне и мы жили вместе, — сказала Консуэло.

— Хорошо, — ответил Фалькон. — Только лучше бы это было не здесь.

— Чем же плохо здесь?

— Ничем. Но вечером я вышел в отставку и больше не являюсь старшим инспектором отдела по расследованию убийств севильской полиции.

— Это твое собственное решение или тебя сняли с должности?

— Нет, я сам сделал этот шаг.

— Шаг серьезный. Когда это ты решил?

— Впервые мне пришло это в голову в машине, когда мы с тобой возвращались после той истории с русскими. Потом — когда я отправлялся убить Мустафу Бараката. Я понял тогда, насколько я переменился и что вряд ли смогу отныне делать свою работу. Ты должна быть рада. Тебе ведь никогда моя работа не нравилась.

— Не стану делать вид, что это не так. Чем же ты собираешься заняться?

— Так далеко вперед я еще не заглядывал.

— Продай дом. Живи на вырученные деньги. Может, живописью займешься?

— А может быть, выучусь водить яхту, — сказал он, гладя ее плечо. — И чтобы всегда возвращаться к тебе.

— Мы можем поселиться у моря в Валенсии, — сказала она. — Агент по недвижимости опять звонил сегодня.

— Я уже чую аромат паэльи, разносящийся по берегу.

И, отвлекшись от мыслей о будущем, он вспомнил, что сделал незадолго перед тем, вечером. Заметив засохшее растение в кадке, сунутой в темный угол двора, он выдернул его из земли и отнес на помойку.