Книга Прошедшее повелительное - Дейв Дункан

Оказалось, что не она одна обращает внимание на его улыбку. Олиммиар Танцовщица вела себя дура дурой, вертясь вокруг него ручной киской и краснея всякий раз, как он глядел на нее. Элиэль готова была ей глаза выцарапать. Да и замужние женщины тоже были не лучше. Если их мужья и замечали что-то, они молчали. Все знали, что на Д’варда можно положиться.

Пиол написал-таки оду отваге, и Тронг начал репетиции «Трастоса», хотя и «Варилианец» собирал каждый вечер полный зал.

Элиэль помогала Д’варду выучить его монолог. Конечно, он с трудом понимал смысл отдельных фраз и сильно сокрушался по этому поводу.

– Это же все… ну… как ты назовешь то, что все другие и так давно знают?

Элиэль никак не могла отыскать нужное слово, поэтому они обратились к Гольфрену который сказал, что это называется «банальность».

– Ну да, здесь сплошные банальности, – заявил Д’вард.

Гольфрен пробежал глазами его монолог.

– Конечно. Но разве не вся поэзия такова? Не так важно то, о чем она, как то, как она об этом говорит.

Д’вард подумал, потом рассмеялся и кивнул.

Зато он пришел в совершеннейший ужас, когда Гэртол Костюмер продемонстрировал его наряд.

– Вы хотите сказать, я должен выходить к сотням людей только в этом? Но там же будут дамы!

– Это традиционный наряд, – возразил старый костюмер, – и дамам понравится.

Д’вард казался потрясенным и сильно покраснел.

Его интересовало абсолютно все: политика и местные обычаи, география и торговля. Но больше всего, впрочем, его интересовали боги. Как-то раз Элиэль – случайно! – подслушала, как он спрашивал у Тронга, какие боги хорошие, а какие – плохие.

Тронг, ясное дело, пришел в ужас.

– Боги все добры и не ведают зла, сын мой, – пророкотал он, что на самом деле было строкой из «Суда Афароса», хотя Д’вард и не знал этого.

– Тогда откуда берется зло?

– Зло идет от смертных, если они не повинуются богам.

– Значит, вы одобряете то, что приходится делать женщинам в храме Нарша? – Голос Д’варда звучал скорее удивленно, чем возмущенно.

– Разумеется! – буркнул Тронг и поспешил уйти.

На следующий же день Д’вард отловил Пиола Поэта за обеденным столом и начал что-то записывать. Так уж случилось, что Элиэль как раз помогала Утиам искать потерянную сережку, и, шаря под соседним столом, она услышала часть разговора. Пиол, судя по всему, перечислял всех богов и богинь, каких только мог вспомнить. А Д’вард записывал, но не всех. Потом он ушел, оставив листок лежать так, что всякий мог подойти и прочитать. Никакой логики в его выборе богов она не нашла: Пет’р, Д’мит’рий, Кен’т, Д’вард, Алис.

Правда, он все равно произносил их имена неправильно. Да и почерк его оставлял желать лучшего.

На следующий день, когда они репетировали в роще под мостом, а Д’вард сидел с Дольмом под кустом, Элиэль случайно проходила как раз мимо этого куста – с другой стороны.

– Я знаю Т’лина Драконоторговца, – говорил Дольм, – но не очень хорошо. По-моему, он шпионит на кого-то. Возможно, на обе стороны, возможно – на четыре или пять. Да и почти все странствующие торговцы поступают так. Все вейлы вечно разнюхивают друг про друга – Джоалия, Таргия, Ниолия и все их вассалы.

– А странствующие актеры?

– Еще бы! Когда мы вернемся в Юрг осенью, Амбрия напишет отчет ниолийскому послу.

Ого! Элиэль этого не знала! Она переместилась чуть поближе.

– Политический шпионаж? – спросил Д’вард. – А что, боги тоже играют в такие игры друг с другом?

– Вполне возможно. По крайней мере некоторые.

– Насколько я понимаю, за несколько тысяч лет можно перепробовать все?

Дольм усмехнулся:

– Я думаю, да. Мне полагалось докладывать Зэцу обо всем, что могло бы интересовать его, – о назревающей войне или о чуме, например. Но у меня только раз случился повод для этого, в Нарше, две недели назад.

– Ну и как ты это делал? Писал богу письмо с сообщением?

– Ну, пришлось совершить ритуал.

– Объясни, пожалуйста.

Очень похоже на Д’варда – не знать, что такое ритуал!

Но Дольм не смеялся.

– Ритуал – это такая процедура, выполнения которой требует бог. Жрец приносит в жертву курицу одним образом для того, чтобы добиться предсказания, другим – для испрашивания божьей милости или исцеления. Это действует, потому что так повелел бог.

– Значит, это все равно что писать имя и адрес на письме? Когда ты делаешь определенные вещи в определенном порядке, бог знает, что это обращаются к нему и чего от него ожидают?

– Я никогда не задумывался над этим, но да, вполне возможно.

И как это Д’варду удается видеть вещи не так, как всем остальным?

– Меня обучили ритуалу, позволяющему обращаться к богу лично, – продолжал Дольм. – Это нелегко, особенно если твой бог – Зэц. Часть церемонии специально задумана на редкость неприятной, да это и понятно. – Он нервно усмехнулся. – К счастью, Зэц одобрил мою преданность и, надо признать, хорошо отблагодарил меня.

– Можно спросить, как?

Дольм вздохнул:

– Ну, в основном наслаждением от насилия. Но он также исцелил рану, которую я нанес себе во время ритуала. Если бы не он, я бы истек кровью.

И тут Д’вард задал вопрос, от которого Элиэль чуть не лопнула:

– На кого похож Зэц?

Последовала долгая пауза, прежде чем Дольм ответил:

– Трудно сказать. Он носит балахон Жнеца. Я ни разу не видел его отчетливо.

– Это и подсмотрела тогда Элиэль?

– Она подглядела только ритуал. Я уверен, она сбежала еще до появления Зэца, иначе ее не было бы сейчас с нами. В жизни не знал ребенка хотя бы на четверть столь несносно любопытного!

И он еще осмеливается называть ее ребенком!

Д’вард еще не закончил свои расспросы.

– А зачем ты вызывал тогда Зэца?

– Из-за того, что произошло в храме. Тронг принес жертву Оис. Жрец был очень удивлен результатом. Мелкие ритуалы вроде этого – совершенно обычное дело, и я понял – богиня сама имеет в этом какой-то интерес. Решив, что она недовольна моими ночными делами, я доложил все своему господину. Впрочем, Зэц и так уже знал, что случилось. Он сказал мне, что во всем виновата Элиэль и что богиня сама справится с этим.

Наступила тишина, нарушаемая только отдаленными восклицаниями Тронга.