Книга С открытым забралом - Михаил Сергеевич Колесников

с ним, если он хлеба не дает? Что кулак, что середняк — разница невелика.

— Я вас под суд отдам! За нарушение советской законности! То, чем вы занимаетесь, — провокация, — возмущенно проговорил Валериан Владимирович.

Он не хотел запугивать, не надеялся, что угроза произведет действие, так как не верил в силу угроз: если человек в чем-нибудь убежден, угрозой его не возьмешь. Просто гнев непроизвольно вырвался наружу. Но произошло невероятное: Легких, заикаясь, стал оправдываться. Дескать, как продкомиссар он отвечает за снабжение Самары хлебом, но ведь он руководствовался самыми лучшими намерениями и просит не сердиться, если что делал не так. И Троцкий и Шляпников одобрили его действия. Мол, надеяться на союз с мужиком — пустая затея, так как мужик — мироед, и только крайними мерами можно что-нибудь из него выколотить. Легких был бледен, и руки мелко дрожали.

Куйбышеву стало противно. Сорвался-таки... Стыдно было своего поведения. Он еще никогда ни на кого не кричал — всегда помогала ирония. Это действеннее начальственных окриков. Разумеется, с врагами миндальничать нельзя. Но разве этот Легких враг? Просто дуролом, максималист, привыкший чувствовать себя этаким беспощадным якобинцем. Таких сейчас много. Всех под суд не отдашь.

Надо терпеливо воспитывать.

И, переходя на деловой тон, сказал:

— Договоримся так: «летучие отряды» — это самодеятельность, и мы сегодня же их распустим. Изъятое зерно у середняка вернуть. Тоже — сегодня. Семена! Сеять пора, а вы ликвидировали, по сути, семенной фонд. Этак губерния ничего не посеет, а отвечать нам с вами. Партийными билетами.

— Как прикажете! — с готовностью подхватил Легких. — Это мы мигом...

— Ну, без приказов. По совести. Не вернете зерно — запросы, ходоки одолеют: мол, заменили продразверстку налогом, а выходит обман...

Он действовал теперь спокойно, хотя очень часто с трудом подавлял рвущийся наружу гнев. Гнев — признак бессилия. В отношениях с официальными лицами нужно быть официальным, опираться на закон. Нарушитель советской законности легко уязвим, какими бы фразами он ни жонглировал. Как говорит Фрунзе: «Держись за дубок — дубок в землю глубок».

Он забыл, что командирован в Самару временно. Известное дело — «временно». Послали Григория Ивановича Петровского на Украину в девятнадцатом временно — до сих пор там и перебираться в Москву не собирается.

Куйбышев укреплял партийные и профсоюзные организации, занимался кадрами, труддезертирами, устройством беспризорников в детские дома, посевной, топливом, транспортом, мобилизовал, приводил в движение.

Ему нравилось здесь.

Уплыли, растаяли льдины. Закачались на волнах лодки. Очнулись от зимней спячки белые пароходы, поплыли вверх и вниз по матушке, по Волге.

Валериан Владимирович сидел на берегу и следил за кутерьмой лодок и катеров на реке. Синь была как в те времена, когда они любили ходить по этому берегу с Паней. Накренясь, устремлялись к водной глади чайки и, схватив рыбешку, взмывали в слепящий простор.

О, Волга, после многих лет

Я вновь принес тебе привет...

Волга всегда рождала у него представление о свободе, о безмерности. Он знал ее от Нижнего, от Казани до Астрахани. Для него она была живым существом, добрым, широким. Ее пресный сырой запах преследовал его в песках Туркестана. Если бы отвлечься от всего, он хотел бы быть волгарем. Волгарь... Что это такое? Профессия? Принадлежность к Волге? Кого можно называть волгарем? Волжанин — это одно, а волгарь — совсем другое. Волжанин — тот, кто родился на Волге, он может быть аптекарем или парикмахером. Волгарь имеет дело с Волгой. У волгаря зеленые глаза, они впитали цвет воды. Волгарь тот, кто не может существовать без Волги, так как жизнь ему будет не в жизнь.

«Я волгарь», — подумал он о себе. Он любил все это: горы на том берегу (их, правда, и горами назвать нельзя — так, возвышенности); зеленые острова в сверкании струй, косые паруса, слепящий простор, когда смотришь по течению. Когда сидишь один на один с Волгой — отдыхаешь душою. Наверное, лучше всего быть бакенщиком. Ты всегда один на один с нею... У каждого человека есть свой особый уголок земли, даже если ты не родился здесь, а пришел сюда, увидел и влюбился. Уголок принял тебя, так как вы поняли друг друга. Даже самый несентиментальный должен хотя бы изредка приходить в этот свой уголок, чтобы отдышаться, взглянуть на себя из некой голубой дали. Если ты в суете дел не написал стихов, то вспомни стихи других, помечтай в тиши. Оно нужно иногда, отрешенное состояние. Человек должен философствовать. У древних греков это была чуть ли не обязанность — философствовать. Например, эллинов очень занимал вопрос, что такое талант. Аристотель считал, что это способность человека к успешному выполнению какого-либо дела. Один гражданин больше пригоден к военному делу, другой — к ремеслам, третий — к занятиям наукой, четвертый — к искусству. А к чему пригоден ты? Можно ли назвать приверженность к партийной работе талантом? Да так ли уж это важно? Важно другое: я хочу счастья для людей. Не сытости, не комфорта, с которыми иногда связывают понятие о счастье. Как говорил Гераклит: «Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, мы бы называли счастливыми быков, когда они находят горох для еды». Счастье, наверное, имеет смысл только тогда, когда оно для всех. Не для избранных счастливчиков, а для всех. Он вспомнил Файзуллу Ходжаева, который как-то сказал:

— Когда мясо делят в темноте, выигрывает счастливый. Но мы не хотим больше делить мясо в темноте: пусть каждому будет по труду.

Общее счастье... Маркс видел счастье в борьбе. Дзержинский как-то сказал:

— Что такое счастье? Если переводить это понятие в образ поэтический, то высшее счастье для человека, какого он может только достигнуть, — это быть светлым лучом для других, самому излучать свет.

Феликса Эдмундовича недавно назначили народным комиссаром путей сообщения, оставив при том народным комиссаром внутренних дел и Председателем ВЧК. Управление железными дорогами теперь в надежных руках.

Быть светлым лучом... Но это счастье опять же для тех, кто ставит перед собой такую задачу, счастье для борцов. А что такое счастье для всех людей? Может быть, райское блаженство? Но блаженство — это не счастье, это состояние экстаза, эйфории, своеобразное опьянение. «Блажен, кто смолоду был молод...» Или если брать экономическую сторону: будут ли люди счастливы, получив все по потребностям, как то должно быть при коммунизме? И что такое потребности? Да, будут счастливы, если получат по потребностям. Потому что главная потребность — это потребность