Книга Русское язычество. Мифология славян - Николай Иванович Костомаров

Сокил з орлом купаеться,

Сокил орла питаеться:

«Чи не був, орле, на в крайни,

Чи не бачив, орле, чумачий?» —

«Всих чумакив орда взяла,

Котрих старих порубала,

А молодих в полон взяла».

Потом орел полетел туда, где случилось бедствие, и в заключение обращается к матери: «А ты, мать, сидишь дома, не знаешь, не ведаешь, что сделалось с сынками».

Над ризкою Самаркою

Горять огни терновии,

Варять каши яловии.

Туди орел прилитае,

Чумачию одвидае:

Котории порубани,

Котории в полон взяти.

Оттут же им прихилище,

Сира земля приимище!

А ти, мати, дома сидиш,

И не знаеш, не видаеш,

Що з синочками зробилось!

Осиротевший козак обращается к орлу с вопросом, что ему делать. Отец и мать померли — не с кем жить. «Зачем спрашиваешь, когда сам знаешь? — говорит ему орел. — Не ходи в ту сторону, где у тебя нет родных».

«Скажи мини, орле, що мини робити:

Помер отець, мати, ни при кому жити!» —

«На що ти питаеш, що сам добре знаеш?

Не иди в ту сторону, де роду не маеш».

Однако не послушался козак орла. Козак в чужой стороне, в степи. Он беспокоится, кто присмотрит за ним, когда он будет умирать в степи. Орел говорит ему: «Есть, брат, много нас, сизокрылых орлов; будем, брат, присматривать за тобою при смерти, будем поминать тебя твоим же телом, похороним кости твои в терновых кустах».

Е в мене, брате, много сизокрилого орла,

Будем твоей смерти, брате, доглядати,

Будем твоим тилом та тебе поминати,

Твои жовти кости по тернах ховати.

Иногда, однако, являются более дружелюбные отношения козаков к орлу. Встречает козак орла, сидящего на камне, и спрашивает его, что делается у него дома, тоскует ли о нем милая. Орел сообщает ему, что его милая даже заболела от тоски по нем.

В чистим поли бил каминь лежить,

Ой, на тим камни сиз орел сидить,

Ой, сидить же вин та розмишляе,

Иде козак дорогою, та орла питае:

«Ой, чи був, орле, в моии сторони,

Ой, чи тужить моя мила по мини?» —

«Ой, тужить, тужить на лижку лежить,

Правою рученькою за серце держить».

Тогда, по одному варианту, извещает невестку о скором прибытии мужа мать последнего, а по другому, собственно, не говорится кто, но по смыслу можно заключить, что это исполняет тот же орел.

Ой, уставай, мила, несу тоби висть:

Ой, прийде до тебе миленький гисть.

Козак, разлучаясь с возлюбленною, обещает ей пересылать письма посредством сизых орлов.

А сам поииду, а сам поииду в велику дорогу,

Буду писати й пересилати сизими орлами.

В веснянках орел является также птицею дружелюбною человеку: он заохочивает девиц к играм, а сам обещает полететь и принести зеленое лето, крещатый барвинок, старым людям посевы, мужам орать, женщинам жать, а девочкам гулять.

Грайте, дивочки, без орла,

Поки я принесу, принесу

Зеленое литечко, литечко,

Хрещатий барвинок, барвинок,

Старим дидам, сияньня, сияньня,

Чоловикам ораньня, ораньня,

Молодицям гречку жати, гречку жать,

Вам, дивочкам, погулять, погулять,

Вам, молодим, погулять, погулять.

Здесь орел является мифическою птицею. Нам кажется, что древняя мифическая птица солнца и животворной силы разбилась на разные образы и, между прочим, на сокола и орла. На Востоке ясно древнее значение сокола; в Греции сокол, сколько известно, не имел значения, зато мифическою птицею Зевса был орел. У нас это значение имеет, между прочим, сокол-орел; так как в песенном языке нередко это одна птица с двойным названием, то и естественно, что одни и те же мифические черты есть и в соколе, и орле. В веснянке орел, приносящий лето и установляющий занятия людей, есть тот же восточный сокол, рассевающий животворные семена, и тот же греческий орел, спутник Зевса. В таком же смысле, вероятно, надобно понимать странную в настоящее время веснянку, где поется, что орел изорал поле и насеял пшеницы и ячменя:

Орел поле изорав

И пшеници насияв:

Дивочкам — на коровай,

Молодицям — на диво,

Парубочкам — на диво.

Орел поле изорав

И ячминю насияв:

Парубочкам — на коровай,

Молодицям — на диво,

Чоловикам — на диво, —

а также и одну петровочную песню, где говорится об орании орлами и о засевании поля жемчугом в виде начала к тому, что не имеет с этим началом связи.

Ой, Петре, Павле, Иване!

Та зъоримо поле орлами,

Та засиемо жемчугами,

Та поставим стовни золотии,

Та зовисим коври шовковии.

Быть может, к мифическому мировоззрению относится, по своему основанию, колядка, где повествуется, что орлы строили церковь, и один из них давал приказания класть белый камень, на камень — дубовое сырое дерево, наверх его — белое железо, а на самой вершине поставить золотой крест. В этой церкви сам Бог — священник, а дьяками — ангелы; сами собою загораются свечи, сами собою читаются книги, само собою отправляется богослужение.

Муровали ей (церковь) три вирлоньки,

Ино един не муровав,

Но им тилько розказовав:

«Кладить на cвид биле каминья,

По каминю сиру дубину,

А по дубини та клениноньку,

По кленинонци явориноньку,

Пид самий верх биле зализо,

На самий верх золотий крест».

А в тии церковци сам Бог попом,

А дячата — анголата,

Сами ся свичи посвитили,

Сами ся книги почитали,

Сами ся служби повиди равяли.

Ворон (малоросс. ворон, крюк, крлчок, гавран с эпитетом черный) птица с неизменно мрачным значением. Он пожирает труп убитого козака и приносит матери роковую весть.

Летить ворон з чужих сторон,

Вин на личку усидае,

Очи з лоба видирае…

………….

«А я твого сина знаю,

З лоба очи видираю.

Иди, стара, до