Книга «Зайцем» на Парнас - Виктор Федорович Авдеев

Как видишь, ты жив и… и будешь совсем здоров. Потом, когда выпишешься из госпиталя, я тебе расскажу все, все.

— Сейчас, мама. Неизвестность всегда волнует больше.

Людмила Николаевна нервно вынула из старой муфты носовой платочек, поднесла его к лицу, затем, комкая в руках, заговорила:

— Ну, ты помнишь, Славочка, как тебя… Когда я услышала борьбу в передней, рычание Налика, я сразу выскочила. У нас в квартире было холодно, и я всегда спала одетая. Тут как раз этот ужасный нацист и ударил тебя кинжалом. Я сразу все поняла и вскрикнула: не знаю, слышал ты мой крик или нет. Конечно, я… мне стало ясно, что ты погиб. Что могло тебя спасти? Фашист опустился на колено, стал рвать твой полушубок на шее. Он был как мясник, он искал твое горло, ты застонал, и этот подонок, собачий дрессировщик, несколько раз ударил тебя кулаком по лицу. О, мне даже страшно вспомнить. На меня тогда напал какой-то столбняк, и я не могла пошевелиться…

Людмила Николаевна снова поднесла платочек к глазам.

— И тут вдруг послышался прямо какой-то рев: это Наль кинулся на обера и вцепился ему вот сюда, прямо в загривок. Перед этим Наль имел страшно растерянный вид и переводил взгляд с тебя на эсэсовца, с эсэсовца на тебя. Понимаешь, он сперва был в затруднении и все решал, кто же настоящий хозяин, а уж решив… Ведь к тебе он привык с щенячьего возраста, тебя любил, а этому хаму… просто временно подчинился. Ох, как они боролись, катались по полу! Вопли, рычание, проклятия… Обер несколько раз пытался встать и все не мог. Он исколол кинжалом всего Наля, но тот так и не разжал челюстей. И тогда я пришла в себя. Я схватила в кухне топор для дров и… у нас в квартире сразу стало тихо, тихо, только ты один стонал. На шум пришел наш сосед Веденеев, помнишь? Старик водопроводчик. Мы с ним спрятали труп фашиста в помойную яму. Он же помог мне дворами перенести тебя к тете Лизе. Домой в квартиру я вернулась лишь два дня спустя, когда наша армия вступила в город. Налик так и лежал в холодной ванне. У него было одиннадцать ран: я сосчитала. Похоронила я его в нашем садике под березой… как раз против твоего окна.

Из глаз Людмилы Николаевны капнула слеза. Сын нежно взял ее руку и молча поцеловал.

Сазоновка на Иссык-Куле

1942

Примечания

1

Бусырь — пьяный.

2

Бобка — рубаха.

3

До луны — до расстрела.

4

П. Железнов. Из поэмы «Клеймо вора».

5

Екатерина Холина. Шепот шелковых травинок.

6

А. Бобринский. Из поэмы «О себе».

7

Стихотворение В. Селезнева.

8

Сергей Васильев. Из поэмы «Выдра».

9

МОНО — Московский отдел народного образования.

10

Шкраб — школьный работник.

11

Кичман — тюрьма.

12

Пародия Сергея Васильева.