Книга Принц из серебра и золота - Вивиана Ипарагирре Де лас Кассас

67

София

Увидев меня, они опустили оружие. В историях на их лицах я прочитала, что они думали и что это значило. Они недоверчиво подняли брови. Поджали губы и обменялись взглядами, пока один из них в металлических доспехах слегка не склонил голову, словно восхищаясь моей храбростью. Но я не была храброй. Мое сердце билось так сильно, когда я взглянула на массивные башни Медного города, смотревшие на меня в ответ, как немые свидетели в ночь моего побега. Теперь они разглядывали меня, как друзья, соскучившиеся по мне. Мой дом. Клетка из серебра и золота.

Яна и Элиа стояли сразу за мной. Саманта рядом, словно выдавая меня, даже если солдаты знали, что я пришла, потому что сама хотела этого. На мне не было наручников в качестве украшения и никаких травм в качестве угрозы.

Я подняла голову и передала им окровавленное послание короля.

Я знала каждое его слово наизусть. Такое издевательское приглашение.

Станцуй для меня, София.

– Король Люциус ожидает моего присутствия. Скажи своему королю, что я выполнила свою часть сделки. Теперь он должен выполнить свою.

Они вновь кивнули и открыли ворота.

– Пропустите их!

И так мы прошли мимо них и исчезли в переулках, которые еще некоторое время назад были наполнены жизнью. От меня не ускользнуло, как Саманта смотрела на меня. Как и все дни до этого. Я сильнее завязала платок на своей голове, так что волосы ниспадали на плечи. Растрепанные ветром. На мне было красное платье. Бахрома покачивалась у моих ног. Традиционный костюм стэндлера в цветах семьи Рей. Каждый знал, кем я была. Каждый узнавал мой цвет.

– Король выполнит свое обещание? – дрожащим голосом прошептала Саманта, когда я свернула на улицу, ведущую к рыночной площади. Было раннее утро вторника; туман призрачными пальцами обхватывал наши лодыжки.

– Если он этого не сделает, он будет бесчестным. Но Люциус одержим тем, чтобы выглядеть перед своим народом хорошим. Он сдержит свое слово. – Или отрежет мне язык, если я предъявлю ему обвинение в день суда над его братом. Перед его же народом, который постепенно возникал на рыночной площади. Но если он не сдержал бы свое слово, я бы запела. Громче, чем любая птица, которую он когда-либо держал в пальцах.

Что-то оборвалось во мне, когда я увидела, что натворил Люциус.

Повсюду висели флаги пылающего красного цвета с гербом короны и скрещенными мечами.

Внизу собрались люди, окруженные металлическими солдатами, что расставлены вокруг сцены, которая красовалась под тикающими часами, как кресла в зале суда. Впереди располагалась закрытая площадка со стульями, предназначенная, вероятно, для короля и его свиты. В десять часов судья вынесет свой вердикт.

– Вот тварь, – оглядевшись, произнес Элиа. Того места, которое мы когда-то знали, больше не существовало. Им завладели сверкающие доспехи, острое оружие и трибуны, возвышавшиеся над высокими стенами, как лестницы.

Мы оба знали, что казнь проведут с большим размахом, чтобы каждый увидел ее, – даже без виселицы, как в других королевствах. В Леало отрубали голову и вешали у ворот дворца в знак предупреждения. Что бы сделал Люциус? Человек, не знающий границ?

– Принцесса, сюда, – подал голос старый знакомый, который резко схватил меня за руку и притянул к себе. Лицо его не было ни старым, ни молодым. В нем не пряталась ни насмешка, ни забота.

Я равнодушно посмотрела в его серебристо-серые глаза, которые вонзились в меня, как кинжалы.

– Хэймиш, – произнесла я и натянула на себя неискреннюю улыбку.

Элиа напрягся позади меня, но я предупредила его, сверкнув глазами.

– Я как раз думала о тебе.

– Заканчивай свои игры. Ты или невероятно глупа, или невероятно умна. Я еще не знаю, что и думать об этом. Но тебя уже ждут.

Он схватил меня и дернул в сторону отделенной зоны прямо перед сценой.

– Ладно, – сказала я, посмотрев на Элиа, который рефлекторно взялся за кинжалы. – Оставайтесь здесь. – И позаботьтесь о себе.

Хэймиш протиснулся мимо молчаливых медных жителей и кивнул своим солдатам, охранявшим оцепленную территорию. Они тоже знали, кто я, и распахнули глаза, когда действительно увидели меня стоящей перед ними. Чего они ожидали?

Что я спрячусь, словно трусиха?

Я знала, что стояло на кону. Мое сердце висело на шелковой нитке.

Хэймиш потащил меня к одинокому креслу, с которого открывался лучший вид на происходящее. Почетное место в первом ряду. Жуткий подарок в стиле Люциуса. Рыночные часы безжалостно отсчитывали секунды до приговора.

Тик-так. Тик-так.

Капельки пота выступили на моем лбу, а мой желудок стянуло. Он переворачивался, пока желчь не собралась у меня во рту.

Тик-так. Тик-так.

Я снова вспомнила роковые слова Саманты, которые определили судьбу принца.

– Люциус казнит его перед всем народом.

Казнит.

– Он заставит его страдать!

Заставит страдать.

– И ты будешь смотреть, как он медленно и мучительно умирает!

Мучительно умирает.

– Потому что только из-за такой грязной маленькой стэндлерки, как ты, закончится на виселице жизнь.

Так и было. Все произошло из-за меня. Только из-за меня одной. Я не знала, что и думать, сидя здесь и наблюдая за серостью. В глубине души я знала, что появиться здесь – жутко глупая затея. Я не могла спасти Эрика. Не могла спасти свое сердце. Я могла спасти лишь Таранса и Кайрона. И помочь им. Все испуганно смотрели на меня и завороженно на часы, которые неумолимо начинали тикать быстрее.

Тик-так.

Что, ради всего святого, произошло?

Внезапно по толпе пронесся грохот, и голос прогремел над площадью, словно мог управлять ветром, остудившим пот на моем лбу.

Люциус.

Волосы на моем затылке встали дыбом, и я медленно повернулась в его сторону. Удовлетворение вспыхнуло на его лице, когда я увидела его стоящим на балконе. Там, где впервые заметила его, когда танцевала в его честь на рыночной площади.

– Жители королевства Купфоа, свита, подданные! Рад приветствовать вас всех по этому, к сожалению, очень печальному случаю. – Его губы дернулись в хитрой ухмылке, что разозлило меня. Его поцелуи? Его требовательные губы? Все вызывало во мне отвращение. Абсолютно все. – Я не хочу долго ждать, дабы не мучить моего почетного гостя. Честно говоря, дорогая, я не ожидал, что такая трусливая девушка, как ты, появится здесь! – Все взоры тут же устремились на меня, и я сжала челюсть от того, что он озвучил этот козырь.

– Да начнется казнь.

Вдруг на сцену вытолкнули троих мужчин. Все они были с мешками на голове, в грязной, испачканной кровью одежде. По очереди солдаты открывали их лица. Сначала Кайрона. Потом Таранса. А затем… лицо, из-за которого у меня перехватило дыхание.