Книга Пришельцы - Сергей Алексеев

— Занятная картина… Самое главное, это возможно.

— А что я говорю?.. Сначала ты начнешь носиться по всему «бермундскому треугольнику», потом будешь отписываться, отчитываться перед Москвой до глубокой ночи и в результате тебя заподозрят… нет, пока не в измене. А просто заподозрят — надо же из кого-то делать крайнего. Ты же в этой ситуации на самом деле крайний. Все труды — насмарку! Вроде бы одолели «дракона», свернули ему огнедышащую голову, а вышел пшик. Вещественные доказательства превратились в пепел, развеянный по ветру, тела диверсантов в биомассу. На землю упадут лишь обломки дюраля да куски нержавейки. От космического корабля. Но самое обидное, из-за тесноты в пассажирском самолете, все собранные на месте материалы тоже оказались в военнотранспортном.

— Сказка замечательная, — похвалил Поспелов. — С детства люблю страшные сказки, особенно про богатырей и драконов. Значит, одну голову отрубишь две вырастают?

— Примерно так — две, три, четыре…

— Сказка ложь, да в ней намек. Добрым молодцам урок.

— А ты не тужи, добрый молодец. Иди да спать ложись. Дело-то само все и образуется.

— Спать, разумеется, с тобой?

— Нет, я сегодня не хочу, да и условия тут… антисанитарные. Иди к своей сучке.

Георгий похлопал по мешку — поднял пыль.

— Да, условия тут… Поди, еще и мыши скребутся? А когда скребутся, мне ни за что не уснуть.

— Не уснуть, когда кошки скребутся, — поправила она. — На душе.

— Вот, а ты меня спать посылаешь! Научи тогда, что делать, чтобы не скреблись кошки.

— Нет, погибай вместе со мной. Я тебя не отпущу.

— Какая зловредная девчонка. Просто собака на сене!

Она вдруг весело и откровенно рассмеялась, захлопала в ладоши.

— Угадал! Когда-то мне очень нравился этот спектакль. А от Дианы я была просто в восторге! Какая утонченная женщина, какой изобретательный ум. И очарование!.. Ты мне сделал приятное! Спасибо. Иногда ты мне нравишься, особенно если хочешь что-нибудь вытащить из меня и проявляешь наивную хитрость, играешь словами или… руками и губами. Я люблю грубых мужчин, а ты умеешь в такие минуты быть ласковым и грубым. И я немного забываюсь.

— Растаю от комплиментов!

— Честное слово, я научила бы тебя, как избавиться от бессонницы, но ты не примешь мой совет.

— Посоветуй, может и приму!

— Бесполезно… В начале успокоишься, но потом такие тебя кошки заскребут — застрелишься!

— О! Заинтриговала. Говори!

— Ладно, — она сама сейчас напоминала мягкую кошку. — Пока о катастрофе ничего не известно, доложи своему Цыгану, что агент Рем перевербована, давно работает на противника и ты взял ее с поличным во время передачи информации.

И тебе удалось расколоть предателя, который и сообщил, что на борту военнотранспортного самолета среди груза находится взрывное устройство с большим зарядом. Теперь уже можно: катастрофа произошла. Ты первый поднимешь тревогу и потому станешь первым, а не последним, то есть крайним. Сам избавишься от беды и спасешь начальника своего.

Он выслушал Машу с большим вниманием и неожиданно погладил ее руку.

— Резонно, Машенька. Ты умница… Но я должен, в таком случае, немедленно сдать тебя, переправить в Москву, и чтобы ни один волосок с твоей головы не упал.

— С волосками труднее, — заметила она. — Твоя эта сучка попортила мне прическу…

А в остальном — да. Разумеется, сдать.

— И ты думаешь, я смогу это сделать?

— Ну если не сможешь — не знаю, как и помочь тебе.

— Что-то я не понимаю: ты авантюристка или мазохистка?

— Ни то и ни другое, Георгий, — Маша взяла его руку и дотронулась ею до своей груди — ошутился твердый сосок. — Скорее, я нимфоманка… А вообще, я Диана, вскормленная волчицей.

— Любопытный образ, — оценил он. — Оригинальный… Только какая Диана? Героиня Лопе деВега или богиня охоты?

— Богиня охоты и трехдорог. И еще — олицетворение Луны. Люблю ее изменчивый, призрачный свет, очарование теней и скрытых страстей.

— И как же тебя сдавать, такую дуреху?

— Молча, стиснув зубы и думая о чем-нибудь приятном. Точно так же, как если бы ты закапывал человека живьем.

— Не смогу, — признался Георгий. — В самый последний момент рука не поднимется.

— Жаль.

— Жаль, что не смогу?

— Да нет, жаль, что ты слабый человек. И робкий, не уверенный в себе мужчина, — она продолжала ласкать себя его рукой. — Я вас всех презираю. Вы не способны уже ни к чему, пресные, рафинированные люди. И чувства у вас точно такие же. Вообще вы потеряли право на жизнь и обязаны освободить жизненное пространство для людей, сильных духом, для молодой, дерзкой и азартной нации. Я устала жить среди вас. Каждую минуту ощущаю, будто пачкаюсь в вашей слюне. Обтираюсь и снова пачкаюсь, потому что вы бесконечно пускаете пузыри, думая, что спасаете и храните духовность, благородство, честь. Какая честь, если нет силы и смелости гунна?.. Вы умерли! Вы скелеты…

— Кто это — вы? Или мы перешли на официальный-тон?

— Вы — это вы все. Вся эта никчемная страна, которая еще мнит себя государством.

И потому я — против вас.

— Тоже любопытный образ. Диана, вскормленная волчицей, перегрызает волчице горло. И строит свой Рим. Занимательный город, должно быть, похож на Содом или Гоморру. Жаль, не могу тебя сдать. Ты сейчас как писаная торба, а я — дурак.

— Ты не дурак, Георгий. Поэтому тобой заинтересовались, особенно после того, когда ты ушел от засады на болоте. Помнишь, когда я попросила с тобой экстренной встречи?

— Это незабываемо, Маша! А заинтересовался твой резидент?

— Разумеется! Просто пришел в восторг. Хотел сначала убрать, чтобы не мешал, а потом приказал… стеречь тебя от всяких случайностей.

— Значит, сначала ты заманила меня в ловушку, а потом охраняла?

— Но что делать? Такова наша служба, — наигранно вздохнула и смирилась Маша.

— И у твоего резидента не пропал интерес до сих пор, насколько я понял?

— Напротив, усилился. Если бы ты прекратил еще пускать слюни…

— Неужели я кажусь тебе интеллигентом?

— Какой вопрос? Ты и есть современный интеллигент в чистом виде, заключила она. — Самое мерзкое и отвратительное качество, искусственно привитое в этой стране мыслящим людям. Оно-то и уничтожило дух нации, оно сделало вас неспособными к сопротивлению. А мне очень хочется, чтобы ты уяснил наконец, что поистине святым можно стать, зарыв в землю врагов своих живыми, как это сделала княгиня Ольга. Вот это был дух! Вот тогда вы имели право на существование.