Книга Импульс - Кэтрин Коултер

Похоже, что теперь ему оставалось лишь одно — предстать перед палачами Доминика и, по возможности, с достоинством встретить смерть. Он яростно тряхнул головой. Как он только мог смириться с этим, как он, мечтатель и авантюрист, мог, пусть на какое-то мгновение, допустить подобный исход? Да что с тобой, Маркус?

Нет, он не смирится. Он должен непременно спасти Рафаэллу, женщину, которую любит до умопомрачения. Он вдруг подумал, что, может быть, никогда больше не увидит ее, и ему стало так больно, что он чуть было не закричал. Нет, не может, не должно так случиться…

У него не выходило из головы бледное лицо Рафаэллы с безобразной ссадиной на щеке от удара Доминика. Маркус понимал, что, если бы не Меркел, его пристрелили бы на месте, когда он бросился на Джованни. А потом, черт… Он потер ладонью живот, то место, куда пришелся удар Доминика. Да, почему-то Доминик решил не убивать его сразу. Но почему? Вот загадка.

Мелькнула шальная мысль, что голландцев, тоже запертых в этом сарае, отравила Коко или по ее приказу кто-то из охранников. У них самих не могло быть яда — прежде чем бросить сюда, их наверняка самым тщательным образом обыскали. Известно ли Доминику, что с ними разделался кто-то из тех, кого он считал своим? Да еще вместе с Тюльп пытался убить и его? Разумеется, это ему уже известно. Ведь он отнюдь не идиот. Он определенно что-то замышляет. Но что?

Снаружи послышались шаги, и Маркус встрепенулся: неужели это Антон Рощ? Наконец-то он пробрался сюда, наконец-то предупредил Харли. Может быть — пока лишь может быть! — им удастся выпутаться из этой передряги. Маркус все еще сомневался, но шум за стеной вселил в него надежду на спасение. Он подполз к двери и замер в томительном ожидании.

* * *

— Я еще не настолько свихнулся, — произнес Доминик, глядя сверху вниз на свое «творение», — нет-нет, я не сумасшедший, чтобы теперь, после всего, дать тебе шанс пырнуть меня ножом. Ты смотришься в такой позе очень мило, и эти четыре узелка тебе идут. Весьма соблазнительно.

Доминик присел на кровать и залюбовался ее грудью. Он легонько ущипнул Коко за сосок и почувствовал, как он набух. Заметив, что она поморщилась, Доминик осклабился и медленно провел ладонью по ее плоскому животу вниз к темной поросли на лобке.

Ее кожа показалась ему холодной, безжизненной, но Доминику было все равно. Он немного поиграл с ней пальцами, не отводя глаз от ее лица. Эта возня была ей омерзительна, но она не могла сопротивляться.

Наконец Доминик поднялся и встал у кровати, глядя на нее сверху вниз. Коко не сомневалась, что сейчас он бросится на нее. Доминик усмехнулся:

— О нет, Коко, я не хочу тебя, с этим у нас все покончено. Лучше я тебя тут оставлю в таком вот распятом и распахнутом виде. Пусть мои охранники попользуются твоими прелестями. Думаю, никто из них не упустит свой шанс, а, как тебе известно, их тут немало, и все они попробуют тебя, а ты их. Возможно, кто-то из них тебе понравится, и ты станешь умолять освободить тебя, кто знает… — Он умолк, а затем вдруг сорвался и визгливо закричал: — Черт бы тебя побрал, ведь я дал тебе все, о чем только может мечтать женщина, все! Да, кроме ребенка! Но именно за это ты меня возненавидела! Ты все равно уже слишком стара, и я хотел оградить тебя от неприятностей, когда попросил врача сделать тебе… Я не хотел, чтобы ты беременела еще раз, не хотел заводить внебрачных детей, а Сильвия тогда была еще ох как жива! — Он замолчал, потом неожиданно наклонился, крепко поцеловал ее в губы и снова выпрямился. Больше Доминик не произнес ни слова — повернулся и вышел из комнаты, оставив дверь распахнутой настежь.

Коко вглядывалась в пустой коридор. Теперь все кончится, и очень скоро. Ей не придется долго страдать. Если ей повезет, одним из первых будет Гектор, и он освободит ее или прикончит — одно из двух, как она ему прикажет… Она не плакала; она сражалась изо всех сил, сделала все, что могла. Ей было жаль остальных, ужасно жаль.

* * *

Линк доложил Доминику, что Делорио ждет его внизу. Доминик еле заметно кивнул и направился к сыну.

Ситуация вот-вот выскользнет из-под его контроля — Доминик чувствовал это. На шахматной доске оставалось еще слишком много фигур, а ему надо было завершить партию одним махом, раз и навсегда. Чтобы выйти победителем, он должен действовать молниеносно и наверняка. Пора расставить все по своим местам, а для этого надо сделать решающий ход. Доминик почувствовал неожиданный прилив сил. Ведь он не так уж и стар, чтобы начать все сначала. И уж никак не беден. Он вспомнил о восьми миллионах в банке на Кайманах. Он не пропадет, зацепится где угодно. Все связи в порядке, только свистни. Теперь-то он знает, кому можно доверять, а кому нет. И сын у него — новоиспеченный миллионер, а этим можно ловко воспользоваться, чтобы спасти пошатнувшуюся империю. Он заставит Делорио повиноваться. Что бы там ни было, он славный, послушный мальчик.

А все те, кто предал его, все его заклятые враги сдохнут сегодня же, сейчас.

Доминику нужен был Меркел, и немедленно. Он нашел того в гостиной — Меркел стоял неподвижно, молча, не спуская глаз с Чарльза Ратледжа.

— Пора, Меркел, — сказал Доминик.

Меркел почему-то замешкался, и Доминик в ужасе подумал: «Неужели и он тоже? Нет, не может этого быть».

— Пора, Меркел, — повторил Доминик, — время. Еще немного — и будет поздно. Все готово, давай. Кликни Липка. Когда Лэйси разберется в Майами с Калпасом, он даст нам знать…

Меркел поглядел на хозяина, на его широком, неприятном лице появилась тень сомнения.

— Всех, мистер Джованни? Маркуса? И мисс Холланд? Коко? Паулу тоже?

— Приговор зачитывать не надо! Это же наши враги, Меркел. Вот и считай их врагами, противниками, от которых надо избавиться, только и всего! Минутное дело, ты ведь сам знаешь. К стенке по одному мы их ставить не собираемся — все куда проще.

Меркел кивнул и вышел. Он направился в одну сторону, Доминик в другую.

«Сейчас все свершится, — подумал Доминик, — еще несколько минут — и конец, ни малейших следов. Ничего».

Глава 25

Рафаэлла увидела обнаженную, распятую на кровати Коко. Та отчаянно барахталась, пытаясь высвободиться. Похоже, Коко была в большей степени разъярена, чем испугана. Она что-то бормотала, дергаясь, извиваясь, но тщетно — узлы не поддавались, стирая в кровь кожу на запястьях и лодыжках.

— Все в порядке, Коко, все будет хорошо. Здесь друг Маркуса с подкреплением, — повторяла одно и то же Рафаэлла, распутывая узлы, массируя посиневшие запястья Коко и помогая ей одеться.

Неожиданно Коко перебила ее, хрипло прошептав:

— Я хотела убить его, но он, конечно, это понял и сделал то, что ты видишь. Он надеялся, что его охранники придут и прикончат меня. Спасибо тебе, Рафаэлла. Теперь слушай — об этом не знает никто, кроме меня, а я обнаружила давно и совершенно случайно. У Джованни тут достаточно взрывчатки, чтобы от резиденции не осталось и камня на камне. Можешь не сомневаться — именно это он и замышляет; перестрелять нас по одному — это не в его стиле. Нет, он задумал другое — уничтожить всех сразу. И чтобы никаких следов!