Книга Живущий в ночи - Дин Кунц

Через минуту, держа подушку в зубах, на кухню вернулся Орсон. Бобби принял ее, изо всех сил пытаясь казаться равнодушным.

Прямоугольная подушка размером сорок на двадцать сантиметров была украшена вышивкой. Подобные вещицы изготовлялись и продавались в рамках кампании по сбору средств одного из популярных телевизионных проповедников. Обрамленные кокетливой рамочкой, на ней были вышиты слова: «ИИСУС ПОЕДАЕТ ГРЕШНИКОВ И ВЫПЛЕВЫВАЕТ СПАСЕННЫЕ ДУШИ».

– И ты считаешь, что это не безвкусица? – изумленно спросила Саша.

– Довольно безвкусно, согласен, – ответствовал Бобби, опоясавшись патронташем и даже не привстав для этого со стула. – Но недостаточно безвкусно.

– У нас, видите ли, чересчур высокие запросы, – подковырнул я.

На следующий год после этой подушки я подарил Бобби керамическую статуэтку Элвиса Пресли. Элвис был одет в один из своих великолепных концертных костюмов из белого шелка с блестками и сидел на толчке, на котором его застала смерть. Он молитвенно сложил руки, закатил глаза к небесам, а вокруг его головы был нимб.

В этом святочном соревновании Бобби явно проигрывает. Дело в том, что, руководствуясь каким-то неведомым мне принципом, в поисках подобных идиотских штучек он упорно ходит по магазинам подарков, я же лишен такой возможности, зато в моем распоряжении – десятки каталогов для заказов товаров по почте, а в них такого дерьма – хоть пруд пруди. Купи я все сразу, этим хламом запросто можно было бы заполнить все полки в библиотеке конгресса.

Повертев подушку в руках и покосившись на Орсона, Бобби проговорил:

– Неплохой фокус.

– Никаких фокусов, – сказал я. – Очевидно, в Уиверне проводилось много исследований. И одно из них было связано со стимулированием интеллекта людей и животных.

– Фуфло.

– Чистая правда.

– Безумие.

– Вот здесь ты прав.

Я велел Орсону отнести подушку туда, откуда он ее взял, а потом пойти в спальню, открыть раздвижные двери стенного шкафа и принести черный ботинок Бобби. Вообще-то мой друг признавал только шлепанцы, сандалии и кроссовки, но эта обувка не подходила для того, чтобы прийти в ней на похороны моей матери, и ему пришлось купить пару туфель.

Кухню наполнил ароматный запах пиццы, и пес тоскливо посмотрел на плиту.

– Не переживай, ты свою долю получишь, – успокоил я его. – А теперь делай, что ведено.

– Подожди, – окликнул Орсона Бобби, когда тот направился к выходу из кухни. Пес остановился и обернулся к нему. – Принеси не просто ботинок. Принеси левый ботинок.

Насмешливо фыркнув, словно посчитав это усложнение задания слишком незначительным, Орсон выбежал из кухни и отправился выполнять приказ.

Небо над Тихим океаном разверзлось, и изломанная лестница молний соединила поверхность воды с облаками, будто возвещая о том, что архангелы собрались спуститься с небес. От последовавшей за вспышками канонады грома зазвенели стекла и задрожали стены коттеджа.

На нашем побережье с его умеренным климатом грозы не часто сопровождаются подобной небесной пиротехникой. Но сегодняшняя ночь во всем обещала быть из ряда вон выходящей.

Я поставил на стол баночку с красным молотым перцем, одноразовые картонные тарелки и пластмассовые разделочные доски, на которые Саша выложила обе пиццы.

– Мангоджерри, – пробормотал Бобби.

– Это имя из книги стихов о кошках, – пояснил я.

– Чересчур претенциозно, – поморщился Бобби.

– А по-моему, очень забавно, – не согласилась с ним Саша.

– Пушистик – вот имя для кошки, – не сдавался Бобби.

Поднялся ветер, завертел флюгер на крыше, засвистел в стрехах. Мне почудилось, что в отдалении раздались безумные крики наших врагов.

Бобби опустил руку вниз и поправил ружье, стоявшее под столом рядом с его стулом.

– Пушок или Мурзик, – сказал он. – Вот нормальные кошачьи имена.

С помощью ножа и вилки Саша отрезала кусочек от пиццы с пепперони и отложила его в сторонку, чтобы он остывал. Это была порция Орсона Тут же прибежал он сам, держа в зубах черный ботинок, и положил его на колени Бобби. Ботинок был на левую ногу.

Бобби встал, подошел к мусорному ведру и бросил ботинок туда.

– Не сочти, что я брезгую твоими слюнями или считаю, что ты изжевал туфлю, – обратился он к Орсону. – Просто я больше никогда в жизни не собираюсь надевать ботинки.

Я вспомнил квитанцию на покупку «глока» из оружейного магазина Тора, которую прошлой ночью обнаружил на своей постели вместе с оружием. Тогда она показалась мне влажной и с какими-то странными отметинами. Так вот что это было. Слюна и отметины от зубов. Значит, это Орсон принес пистолет моего отца и положил туда, где я наверняка нашел бы его.

Бобби вернулся к столу, сел и уставился на собаку.

– Ну, что скажешь? – осведомился я.

– По поводу чего?

– Сам знаешь.

– Я обязательно должен это сказать?

– Да.

Бобби вздохнул.

– У меня такое чувство, будто мне в черепушку засунули здоровенный шланг, высосали мозги и спустили их в толчок.

– Он потрясен тобой, – перевел я фразу Бобби для Орсона.

Саша помахивала кистью руки над кусочком пиццы, предназначенным для Орсона. Она боялась, что горячий сыр прилипнет к небу собаки и обожжет его.

Убедившись, что угощение остыло, она положила его в картонную тарелку и поставила ее на пол.

Орсон принялся радостно молотить хвостом по ножке стула, рядом с которым сидел, доказывая тем самым, что высокий интеллект необязательно сочетается с умением вести себя за столом.

– Барсик, – произнес Бобби. – Простое хорошее имя. Вполне кошачье. Барсик.

Мы ели пиццу, запивая ее холодным пивом, а я тем временем в тусклом свете свечей одну за другой читал исписанные рукой отца желтые страницы, вырванные из блокнота. Это был подробный рассказ о работах, которые велись в Форт-Уиверне, о том, как непредсказуемо стали разворачиваться события, обернувшиеся в итоге катастрофой, о том, насколько глубоко была вовлечена во все это моя мать. Отец не был ученым и всего лишь по-дилетантски пересказывал то, что узнал от мамы, но все равно в этих оставленных для меня записках содержалось огромное количество информации.

– Маленький мальчик-разносчик, – пробормотал я. – Именно так ответил прошлой ночью Льюис Стивенсон, когда я спросил, что заставило его так неузнаваемо измениться. Маленький мальчик-разносчик, который останется в живых. Он имел в виду ретровирус.

Очевидно, моей матери удалось создать новый вид ретровируса, обладающий способностью избирательно воздействовать на ретротранспозон – длинный «прыгающий» ген, являющийся носителем генетической информации.