Книга История Центральной Европы с древних времен до ХХ века - Оскар Халецки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двадцать лет свободы
Последствия Первой Иировой войны
При изучении современной истории, которая начинается с Первой мировой войны, Центрально-Восточную Европу больше не обходят вниманием – наоборот, ей часто уделяют особое внимание, потому что новая Европа, которая вышла из этого горнила, казалась особенно «новой» в ее Центрально-Восточном регионе. Факты достаточно известны, но их толкование обычно страдает от некоторых ошибочных представлений. Первое из них проистекает из недостаточного знания более древней истории всего этого региона. Большинство из так называемых новых государств, заново возникших после этой европейской войны, имели долгую историю, уходящую в Средние века, и были поделены между соседними империями лишь в более позднее время. Так что идея о даровании этим государствам прав на самоопределение вовсе не была искусственным новшеством, а естественным образом развилась в ходе войны как единственно приемлемая основа справедливого мира.
Однако заслугой президента США Вильсона надолго останется то, что он четко выразил эту идею, которая в расплывчатой формулировке носилась в воздухе, и попросил повсеместно применять ее, по крайней мере в принципе, тогда как раньше это зависело от простой политической целесообразности. Сначала каждая сторона, особенно империи в восточной части Европы, обещала «освободить» только те народы, которые находились под властью ее противника. Однако они продолжали считать национальные проблемы в своих собственных странах своим чисто внутренним делом, где были предусмотрены – если вообще были предусмотрены – лишь небольшие уступки.
Вопрос перешел из области военной пропаганды в область конкретной реализации, как только одна из империй оккупировала иностранные территории. Когда Россия вторглась в Австрийскую Галицию осенью 1914 г. и удерживала большую ее часть до весеннего наступления Центральных держав в следующем году, она объявила по крайней мере восточную часть этой провинции «старыми русскими» землями, проигнорировав, как обычно, само существование отдельного украинского народа и ограничив решение польского вопроса обещаниями самоуправления под властью царя для тех территорий, которые русские считали этнографически чисто польскими. Когда русским пришлось оставить не только свои временные завоевания, но и чисто польские территории, которыми они владели до войны, Германии и Австро-Венгрии пришлось, в свою очередь, решать, как сдержать свои неопределенные обещания. После раздела бывшего королевства Польского, каким оно было создано Венским конгрессом, на нещадно эксплуатируемую немецкую зону оккупации и австро-венгерскую зону, где были в основном польские чиновники, два императора, германский и австро-венгерский, в конце концов 5 ноября 1916 г. обнародовали воззвание с объявлением о создании «независимого» Польского государства.
Однако независимость этого нового королевства без короля должна была быть ограничена довольно неопределенными военными и экономическими связями с империями-«освободителями», а вопрос о его границах оставался в подвешенном состоянии. Германия и не думала отказываться даже от самой маленькой части Польской Пруссии, рассматривая лишь возможность пересмотра довоенной границы в ее пользу. Одновременно Австрия дала большую степень самостоятельности Галиции, но это обещание имело очевидную подоплеку: эта провинция останется за пределами восстановленного королевства. Так называемое австро-польское решение, то есть связь королевства Польского, включая Галицию, с реорганизованной, по-настоящему федерализованной Габсбургской монархией, никогда не пользовалось поддержкой в Австрии, едва ли вызывало симпатию у дружественной во всем остальном Венгрии, которая опасалась за принцип дуализма, и всегда вызывало противодействие Германии. У последней не было четкой программы относительно будущего российских провинций к востоку от Русской Польши, которые также были оккупированы во второй половине 1915 г. приблизительно до линии второго исторического раздела Польши. Когда немцы вступили на их территорию, то стали называть Вильно польским городом и стравливать с поляками литовцев, которым было разрешено создать Национальный совет в этом городе. В то же время они рассматривали возможность объединения всех балтийских земель, включая Литву, с империей Гогенцоллернов под видимостью автономии.
Что касается созданного по плану королевства Польского, то немцы были разочарованы тем, что мобилизация, которую они там объявили, провалилась и даже польские легионы, сыгравшие заметную роль в наступлении на Россию, отказались служить под руководством немцев. Кризис, приведший в июле 1917 г. к заключению в тюрьму Пилсудского, сторонники которого ушли в подполье, создав Польскую военную организацию (ПОВ), был смягчен благодаря постепенному созданию в королевстве польских управленческих структур, но лишь в октябре 1917 г. у руля был поставлен Регентский совет, в который входили три выдающихся польских государственных деятеля. Эта и другие уступки оккупационных держав, однако, произошли под влиянием огромного изменения в подходе к решению польского вопроса, которое произошло тем временем в лагере союзников.
Россия, разумеется, немедленно заявила протест против провозглашения независимости Польши немецкими захватчиками, и западные союзники, включая Францию, несмотря на ее традиционные симпатии к Польше, продолжали признавать российскую точку зрения на то, что польский вопрос является внутренней проблемой Российской империи, в которой, однако, даже после повторного завоевания Польши споры о ее автономии ни к чему не привели. Наоборот, союзники все больше и больше начали интересоваться народами Габсбургской империи. Особенно их интересовали чехи, лидеры которых, находящиеся в эмиграции, Томаш Г. Масарик и Эдвард Бенеш очень успешно пропагандировали на Западе подрыв этой империи. Другие народы этой монархии также находились в неспокойном состоянии, о чем свидетельствовали политические суды внутри страны и обстановка в парламенте, который был заново открыт в мае 1917 г., а за границей представители этих народов участвовали в различных конгрессах «угнетенных народов». Участие в войне Италии (с мая 1915 г.) и Румынии (с августа 1916 г.) – а обе они претендовали на австро-венгерские территории на этнических основаниях – способствовало принятию решения о том, чтобы сделать освобождение различных народов Двойственной монархии одной из целей войны.
Поэтому этот вопрос был включен в условия мира, сформулированные союзниками в январе 1917 г. в ответ на призыв президента Вильсона начать мирные переговоры. Настаивая на дезинтеграции не только Османской, но и Габсбургской империи, страны антигерманской коалиции потребовали освобождения «итальянцев, славян, румын и чехословаков от иностранного господства» в добавление к своему изначальному требованию восстановления стран, подвергшихся вторжению, – Бельгии на западе и Сербии и Черногории на востоке. Общая ссылка на «славян» при перечислении народов Австро-Венгрии сбивала с толку, так как славяне-чехословаки были упомянуты отдельно. Это дало возможность пропустить тех славян, «освобождение» которых Россия считала исключительно своим делом, и избежать упоминания югославов, против чего возражала Италия, сопротивлявшаяся объединению хорватов и словенцев с Сербией.
