Книга Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916-1945 года - Вальтер Неринг

Потери личного состава группы армий «Юг» составили около 20 000 человек, из них 3300 убитыми, и эти потери вряд ли можно было восполнить.

Выводы

Надежды, которые Гитлер и, вполне вероятно, начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Цейтцлер в качестве его ближайшего помощника возлагали при осуществлении Восточной кампании на проведение операции «Цитадель», не оправдались. Генерал-полковник Гудериан, который не отвечал за проведение этой операции, но был в курсе всех ее перипетий, а потому мог объективно оценивать ее ход, считал «совокупность неудачных решений главной причиной всей катастрофы». Подобный вывод разделял и генерал Варлимонт[296].

Другого взгляда придерживался фельдмаршал фон Манштейн, считавший, что удалось значительно ослабить оперативные резервы противника, а тактическая неудача 9-й армии последовала из-за преждевременной отмены всей операции по причине стратегического положения в Средиземноморье.

Слова среднего командного корпуса русской армии о том, что операция «Цитадель» стала «лебединой песней» германских танковых войск, не вполне соответствуют действительности; если бы это было в самом деле так, то они не могли бы в течение почти двух лет успешно оказывать сопротивление неприятелю на всех фронтах.

Сами же войска, а также их среднее командование не так уж сильно были под впечатлением от решения о прекращении наступления, как высшее командование вермахта. Необходимо отметить, что последовавший позднее за этим отвод войск за Днепр вряд ли удалось осуществить в таком масштабе, если бы упорным сопротивлением советские войска не были бы в значительной степени ослаблены.

Неудача «Цитадели» состояла отнюдь не в проигранном сражении, которое стало поворотным пунктом всей войны; она в гораздо большей степени стала значимой датой, которая знаменовала собой важное изменение в ходе Второй мировой войны. Война теперь вступила в новый этап. Предыдущий, когда инициатива стратегического наступления принадлежала Гитлеру, закончился. Теперь подобная инициатива принадлежала русским и их союзникам, западным державам, Гитлеру же оставалась только возможность стратегической обороны, которой он, однако, не сумел воспользоваться, как писал фельдмаршал фон Манштейн, чтобы свести все к «ничьей».

Для русских же «Цитадель» означала значительное укрепление уверенности в своих силах. С полным правом Гитлер перед началом сражения в своем приказе армейским командирам подчеркнул, что исход всей операции может «значительным образом повлиять… на настроение и отношение к службе советского солдата».

Эти прогнозы теперь — причем в прямо противоположном смысле — сбылись; «Цитадель» придала русским войскам и их командованию значительный стимул, облегчивший им лежавшие в будущем перед ними тяжелые боевые задачи.

Для германской же стороны операция «Цитадель» обернулась огромными потерями во времени и силах, в личном составе и вооружении, в надеждах и в уверенности, совершенными не только впустую, но и имевшими громадное негативное воздействие на весь последующий ход боевых действий. Некоторые частности уже были упомянуты ранее. Но об отдельных пунктах должно быть сказано особо.

Отягчающим обстоятельством для Гитлера был перенос сроков операции более чем на два месяца, что объяснялось им ожиданием поставки новых тяжелых танков. Но в действительности он медлил из-за своей внутренней неуверенности, не решаясь поставить на карту этого масштабного наступления всю с такими усилиями восстановленную боевую мощь армии, и прежде всего танковых войск. Гитлер чувствовал неприятие этой идеи большинством своих военачальников. По его словам, сказанным 10 мая 1943 года Гудериану, «при мыслях об этом наступлении мне на душе каждый раз становится не по себе».

Многократный перенос сроков наступления позволил русским усилить фронт под Курском возведением полевых оборонительных позиций, резко улучшить боевую подготовку войск и командования, произвести поставку вооружения и снаряжения в неожиданно крупных объемах. Эта потеря времени германской стороной стала причиной успешной обороны неприятельского фронта против сил 9-й армии. А упорная оборона, в свою очередь, позволила высшему командованию русских использовать часть своих крупных сил для успешного наступления на Орловской дуге, поскольку операция «Цитадель», по крайней мере на своем северном фронте, потерпела неудачу.

Другой основополагающей ошибкой Гитлера была его переоценка эффекта применения новых тяжелых танков, которые были выпущены промышленностью отнюдь не в достаточном количестве, и к тому же, будучи поставленными в войска, еще требовали приведения их в боеспособный вид. Для этого процесса не было ни времени, ни экипажей, которые обладали бы необходимой подготовкой и боевым опытом. Воспринимавшийся Гитлером как «чудо-оружие» танк типа Pz V «Пантера» еще не был доведен до фрон товых требований, поскольку его длительные технические испытания так и не были завершены. Гудериан во время совещания у Гитлера 4 мая 1943 года высказался относительно переноса сроков операции «Цитадель» (в принципе, без назначения определенной даты). Он считал операцию бесцельной и высказал опасение, что «только что про изведенное пополнение войск танками для наступления предполагаемого рода» будет разбито. Новое же пополнение Восточного фронта танками в таком же масштабе в 1943 году будет уже невозможно осуществить. При этом нужно было бы «предусмотреть танки новых типов для Западного фронта, чтобы вермахт мог противостоять десантам западных держав».

16 июня он снова высказал Гитлеру свои технические сомнения против использования «Пантер» на поле боя. На этот день из 200 боевых машин лишь 65 было принято в качестве технически годных. Гудериан предложил «это новое и мощное средство борьбы» применить только тогда, когда на поле боя можно будет выпустить около 500 боевых машин, ибо лишь тогда они смогут произвести должный эффект.

Неудача «бригады «Пантер» в боевых действиях с 5 июля должна была подтвердить опасения Гудериана. Уже к вечеру первого дня наступления из задействованных 200 боевых машин осталось только 40 боеспособных танков, а к тому дню, когда операция была отменена, «Пантер» оставалось в строю от 16 до 40 машин. 162 танка этого типа были подбиты или вышли из строя по техническим причинам. В ходе последующего отступления большинство из них, оставшиеся недвижимыми, несмотря на все попытки полевого ремонта, попали в руки врага.

Ожидания, возлагавшиеся Гитлером на новые танки как на «решающее оружие войны», не только не оправдались, не принеся никакого успеха, но в результате потери времени обернулись крупным ущербом. Так что до сих пор безупречная и проверенная в боях репутация «танкового оружия» в результате ошибочного решения фюрера сменилась своей противоположностью.

На совещании у Гитлера 4 мая Гудериан открыто возражал против «наступления предложенным способом», под которым он подразумевал наступление танковыми дивизиями почти без поддержки пехоты против мощных, прикрытых минными полями позиций противника. Для подобного наступления были необходимы современные пехотные дивизии, оснащенные штурмовыми орудиями, которые могли бы осуществить прорыв передовой линии противника, а затем были бы поддержаны танковыми дивизиями, расширившими этот прорыв и превратившими его в оперативный прорыв всего фронта. Подобных дивизий прорыва не имелось ни на юге, ни на севере. Немногих имевшихся в распоряжении и по большей части потрепанных в боях пехотных дивизий едва хватало на удержание своих позиций и необходимое прикрытие флангов танковых дивизий.