Книга Драконы Осенних Сумерек - Трейси Хикмэн

– Похоже, это он! – шепнул кендер Фисбену. – Повелитель Верминаард! – И Тас шумно втянул воздух, не в силах отвести глаз: – А вон там, сдается, его дракон, Уголь. Тот, о котором рассказывал Гилтанас!.. Который сжег эльфов в Утехе!

Настоящее имя Угля было Пирос; впрочем, знали его только другие драконы да еще дракониды, но ни в коем случае не простые смертные. Это был громадный и древний алый дракон. Считалось, что Владычица Тьмы наградила своего жреца, отрядив Угля ему в услужение. На самом же деле Пирос был послан ею неотступно присматривать за Верминаардом, почему-то страшно боявшимся, как бы люди не открыли для себя истинных Богов. Так или иначе, однако все Повелители Кринна располагали драконами – хотя, быть может, и не такими мудрыми и могучими, как он, Пирос. На него, между прочим, была возложена миссия особой важности, о которой не ведал даже Повелитель. Ее поручила Пиросу сама Владычица; знали о ней лишь сама она да драконы тьмы.

Пирос должен был разыскать в этой части Ансалона одного человека. Человека, носившего в свое время много разных имен. Владычица Тьмы называла его Вечным Человеком. Драконы именовали его Человеком Зеленого Камня. Люди звали его проще: Берем.

Из-за этого-то человека, Берема, Пирос и торчал теперь в покоях Верминаарда, вместо того чтобы сладко спать в своем логове. Дело в том, что Младший Командир Тоэд должен был доставить двоих пленников для допроса; чего доброго, один из них мог оказаться и Беремом. Поэтому дракон всегда присутствовал на допросах, хотя чаще всего жестоко скучал – за исключением тех случаев, когда Верминаард приказывал кому-нибудь из схваченных «покормить дракона»…

Пирос разлегся вдоль длинной стены огромного тронного зала, почти заполнив его своим чудовищным телом. Широкие крылья были сложены за спиной, мерное дыхание приподнимало и опускало бока, точно меха какого-нибудь устройства, изобретенного гномами-механиками. Пирос дремал, посапывая и легонько ворочаясь во сне. Когда с тумбочки, задетой его хвостом, упала и с треском разбилась редкостная ваза, Верминаард, изучавший за рабочим столом карту Квалинести, поднял голову и зарычал:

– Преобразись лучше, пока все кругом не разнес!..

Открыв один глаз, Пирос холодно посмотрел на Верминаарда, потом коротко и неохотно пророкотал волшебное слово.

Тотчас же громадный алый дракон замерцал и расплылся, словно зыбкий мираж, а затем снова сгустился, но уже в виде стройного черноволосого мужчины с тонким лицом и раскосыми красными глазами, облаченного в красные одеяния. Усевшись на столик возле трона, он сложил на груди руки и с неприкрытым отвращением уставился в широкую мускулистую спину Верминаарда.

Кто-то робко царапнул дверь с другой стороны.

– Войди! – рассеянно приказал Верминаард.

Стражник-драконид распахнул золоченую дверь, впустил Младшего Командира Тоэда и его пленников – и удалился. Верминаард заставил Тоэда прождать несколько томительно долгих минут, но затем, оторвавшись от плана будущей битвы, одарил Младшего Командира милостивым взглядом и взошел по ступенькам на трон. Трон, кстати сказать, был сделан в виде разинутой пасти дракона.

Верминаард выглядел впечатляюще. Высокий, могучий, он был закован в иссиня-черную, отделанную золотом чешуйчатую броню и двигался в ней с грацией и изяществом, удивительными для его сложения и роста. Жуткая маска Повелителя Драконов скрывала его лицо. Он удобно откинулся на спинку трона; рука в кожаной перчатке рассеянно поглаживала стоявшую рядом булаву, вороненую с позолотой.

Он с раздражением взирал на Тоэда и его пленников, прекрасно зная, что Тоэд приволок этих двоих в беспомощной попытке оправдаться за то, что так непростительно упустил жрицу. Когда Верминаард выяснил у драконидов, что среди пленников, захваченных в Утехе и позже столь постыдно утраченных, была женщина, подходившая под описание жрицы, – его гнев был ужасен. Не будь хобгоблин столь искусен по части ползания в ногах, он бы поплатился головой за эту оплошность. Злопамятный Верминаард хотел было нынче вовсе отказать ему в аудиенции, и только странное, беспокоящее чувство близкой беды заставило его передумать.

А все эта проклятая жрица, говорил себе Верминаард. Он ощущал ее приближение и все более нервничал; ему было не по себе. Он внимательно оглядел двоих, приведенных Тоэдом, и, видя, что ни один из них не отвечал нужным ему описаниям, нахмурился под шлемом.

Пирос же при виде пленников повел себя совершенно иначе. Преображенный дракон привстал с места и так стиснул эбеновую столешницу, что тонкие пальцы оставили на ней вмятины. Он так и дрожал от возбуждения и лишь величайшим усилием воли сумел сохранить внешнее хладнокровие. Только пламя, разгоревшееся в красных глазах, выдавало его волнение и восторг.

Один из пленников был овражный гном, и притом не кто иной, как Сестан. Скованный по рукам и ногам – ибо Тоэд не желал более рисковать, – он с трудом мог идти. Оказавшись перед лицом Повелителя Драконов, он в ужасе упал на колени. Второй – тот, что привлек внимание Пироса, – был человеком, мужчиной. Одетый в рванье, он тупо смотрел в пол.

– Зачем ты притащил сюда это отребье. Младший Командир? – зарычал Верминаард.

Тоэд, больше похожий на ком дрожащего студня, издал булькающий звук и быстро заговорил:

– Вот этот выпустил рабов, которых я вез из Утехи. – И хобгоблин наподдал Сестана ногой. – А этот бродяга был схвачен в окрестностях Врат: как ты знаешь. Повелитель, Врата дозволяется посещать лишь воинам…

Мужчина поднял голову; вид у него был растерянный и глуповатый.

– Ну и на что они мне? – раздраженно спросил Верминаард. – Пусть их бросят в рудник вместе с остальными никчемными…

– Я д-думал… – начал заикаться Тоэд, -…ч-человек может оказ-заться с-соглядатаем…

Повелитель Драконов впился в мужчину пристальным взглядом. Тот был высокого роста, лет пятидесяти по человеческому счету. Его волосы были седыми, гладко выбритое лицо – загорелым, обветренным и в морщинах. Одет как нищий, – да он, скорее всего, и есть нищий, брезгливо сказал себе Верминаард. Ничего примечательного не было в этом человеке; вот только глаза казались молодыми и удивительно ясными, да и руки могли бы принадлежать юноше. Быть может, эльфийская кровь…

– Тоже мне соглядатай! – сказал наконец Верминаард. – Это же недоумок! Только и может, что разевать рот, словно рыба на песке!..

– Насколько я понял, он глух и нем. Повелитель… – Тоэд обливался потом.

Верминаард невольно сморщил нос: даже драконий шлем не мог спасти от зловония, источаемого потеющим хобгоблином.

– Итак, ты пленил овражного гнома и шпиона, лишенного слуха и языка, – ядовито заметил Верминаард. – Молодец, Тоэд. Может, ты мне еще букетик цветов соберешь?

– Как будет угодно Повелителю… – Тоэд почтительно поклонился.

Верминаард неслышно засмеялся под шлемом. Все-таки Тоэд был забавен; какая жалость, что его так и не удалось приучить хотя бы изредка мыться, Верминаард махнул рукой: