Книга Неделя: истории Данкелбурга - Сергей Жилин

– Не думаю, что это нужно им, – я небрежно запихнул листы в папку, – Полагаю, всё совсем наоборот – им не нужно, чтобы она это знала. Боюсь, Катарина им мешает и её хотят убрать. Она сильно вляпалась…

– Значит, следует отыскать этих ребят и арестовать, да поскорее. Уже есть зацепки?

– Есть одна… Соседи все как один говорят, что к девушке приезжал незнакомец во вторник.

– Выходит, она соврала! – блеснул выдающейся дедукцией Ирвин.

Я даже зубами скрипнул от досады. Почему же тебе это стало очевидным только сейчас? Причём моему чутью он верить не стал. Понятно, насколько умнее меня ты себя считаешь…

– Выходит, что так, – сильно смягчил я ответ, – А как ты думаешь, почему она могла так поступить?

– Она пытается выгородить того парня…

– Похоже на то, однако неясно, почему. Посуди сам: неизвестный, явно богатый, если вспомнить его тачку, приезжает два раза в течение дня. Парень приметный – с чёрной повязкой на глазу – наведывался бы ещё когда-либо, соседи бы без внимания это не оставили. Подозрительный тип, однако Катарина пытается скрыть знакомство с ним… следовательно, с ним что-то нечисто, иначе смысл выгораживать?

– Значит, – Ирвин ещё сильнее измял воротник своей рубашки, – Наш первый шаг – это установление личности того одноглазого?

– Пожалуй, что так, – чёртова боль в шее заставила меня срочно размять её, – Готов спорить, дело тут именно в нём, хоть потерпевшая и сама этого не осознаёт. Повторный допрос должен всё поставить на свои места…

Согласно кивнув, усатый напарничек проворно вскочил на ноги и бодро направился к двери. Ну ты и торопыга, чтоб тебя…

Заметив мою заминку, он застыл в дверях с чутким нетерпением, исказившем его лицо, и принялся пританцовывать на пятках:

– Вы идёте, Зиммер?

– Погоди, – вяло отмахнулся я, запрокинув голову назад, чтобы смягчить ломоту в позвонках, – Дождёмся сперва проявки фотографий из её квартиры… А ты пока поищи, что ли, в картотеке кого-либо, похожего по описаниям: блондин, повязка на глазу… ну, разберёшься, в общем…

– Хорошо, только это займёт время. Если не успею управиться быстро, то координаты Катарины записаны где-то в материалах дела.

Хлопок дверью означает, что я снова один. Компанию мне правда решила составить никак не проходящая боль, добравшаяся своим кривым жалом, похоже, до самого нерва. Помочь избавиться от неё может только самое сильное и действенное лекарство на земле – отличнейший коньяк «Амброзия», припрятанный в ящике стола под ворохом бумаг.

Эх, последний раз пил его, когда прощался со старым напарником. Тот не умер, нет, он просто ушёл со службы по состоянию здоровья. Жаль, хороший был человек, вместе мы трудились больше десятка лет, отлично сработались…

Думаю, до таких времён, когда я достигну взаимопонимания с оболтусом Ирвином, дотянуть мне не суждено.

Работа становится всё более дикой… пару лет назад и представить себе не мог, что людям будут отрезать языки и пальцы, а девушки будут задыхаться посреди недостроенных зданий…

Романтики полицейской службы не существует: её выдумали те, кто ни разу не копался в тоннах макулатуры, не работал регулировщиком в самом сердце преступных районов и не видел, как мужья-нарики убивают жён «по приказу лыбящегося жёлтого кота». Никаких доблестных быков с грудью колесом, спасающих беззащитных и сажающих уродливых бандюков с масками на мордах не существует.

Вообще, всякий, кто ищет в каком-либо деле романтику – просто наивный мечтатель. Кто-то даже находит в пиратстве романтику…

Если здраво смотреть на мир, то легко заметить, что он до боли хмурый и тёмный, как Неделя Долгой Ночи. А всё потому, что никто не хочет или не может сделать его другим.

Вот мой предыдущий напарник был мечтателем. Помню, он говорил, что если искоренить весь криминал на земле, то жить станет лучше, веселее и проще. Все беды сами собой исчезнут, на небе всегда будет светить солнце…

А мы останемся без работы, выкинутые на обочину, ненужные…

Как это обидно осознавать, что хлеб тебе дают именно те ублюдки, на запястьях которых ты защёлкиваешь браслеты наручников. И нам, полицейским, меньше всего хочется, чтобы преступность исчезла…

Квартира номер восемь, охраняемый дом третий – временное место жительства потерпевшей Катарины Зандарт. Ирвина Коперни со мной нет – погряз в архиве, выискивает таинственного незнакомца.

Фотографии квартиры Катарины готовы. Их сделали больше четырёх десятков, нащёлкали со всех возможных ракурсов. Порой попадаются почти идентичные фото, изображающие, скажем, какой-нибудь угол с разных сторон.

Но это всё на совести фотографа…

На проходной меня ждал скучающий дежурный, слушающий по радио какую-то джазовую ерунду. Унылым взглядом пьяного кролика он осмотрел меня с головы до ног, посе чего двинул в мою сторону журнал.

Когда я расписывался, он вдруг пробурчал:

– Я думал, Вы уже закончили службу, лейтенант…

– Ждёшь, когда я уйду?

– Лично я – нет. А вот некоторые ждут… Некоторые даже ставки делают, когда Вы уйдёте.

– Ммм, ясно. Если захочешь тоже поучаствовать, я скажу, когда следует ставить, – бросил я полицейскому и двинулся в нужную сторону.

Нужная квартира отыскалась быстро. Я постучал:

– Катарина? Это детектив Зиммер, можно войти?

– Да, входите.

Ввалившись в тесную квартирку, я сразу заметил девушку, сидящую на кровати. Уставшая, она часто моргает и глядит в мою сторону сонными глазами. Даже здесь она не чувствует себя в безопасности.

– Мисс Зандарт, – протопал я через комнату и остановился перед девушкой, – Мы осмотрели Вашу квартиру и магазин «Церера». Следов преступников, к сожалению, не найдено, но у меня есть снимки, сделанные при осмотре, могли бы Вы взглянуть на них? Скажите, если увидите что-нибудь необычное…

Девушка покорно взяла у меня из рук толстую стопку фотографий и принялась внимательно просматривать. Я присел рядом – устал за сегодня мотаться туда-сюда, надо дать ногам отдохнуть.

Как и ожидалось, Катарина не увидела ничего подозрительного. Лишь пару раз она отмечала, что тут ящик задвинут не до конца, а вот тут кресло переставлено…

В целом, это мне ничего не даёт…

– Это всё, что я могу сказать, – девушка протянула стопку обратно.

– Хорошо, Катарина, а теперь у меня вопрос: кто тот одноглазый гость, что заезжал к Вам во вторник?

Реакция очевидна: девушка испуганно отстранилась и начала немо хлопать губами, явно собираясь всё отрицать. Что же заставляет тебя так выгораживать этого парня?

– Отпираться бесполезно: Ваши соседи видели Вас в его компании. Так кто он?

– Это… Это психолог, – неуверенно проронила Катарина.