Книга Проклятие палача - Виктор Вальд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Присутствующие перекрестились и склонили головы.
– И когда представился папа Климент? – с некоторым огорчением спросил Джованни Санудо.
– Десять дней назад – шестнадцатого декабря. Достойный был отец церкви и мудрый человек!
Молчали долго, пока деспот Мануил не припомнил:
– Отец Марцио, вы говорил о втором известии, как о еще более печальном?
– Верно, – пробормотал Джованни Санудо. – Но что может быть еще печальнее…
Глаза старого инквизитора вдруг блеснули адским огнем:
– Печальнее то, что на вашей галере, прибывшей в Константинополь, «господина в синих одеждах» не оказалось! Он бежал! И где он, теперь одному Господу известно!
– Как так? – застыл от оглушительного удара судьбы герцог наксосский.
– Эх, труды, труды… И еще предстоят труды. И не малые! А сколько золота истрачено впустую. Подумать страшно! И на что? И на кого? – старый инквизитор ледяным взором уставился на Джованни Санудо.
– Так значит, я не получу обратно Ареса и Марса? – В унынии спросил великий герцог. – И ничего не получу?
Отец Марцио поднялся из-за стола.
– Постойте, святой отец! Я вспомнил. Я понял! Я отдам «господина в синих одеждах» в ваши руки. Скоро отдам. Я постараюсь. Я знаю…
– Что ты знаешь, герцог? Что ты постараешься? – ядовито усмехнулся инквизитор.
– Я знаю тот крючок, на который попадется этот демон.
– Говори! – в нетерпении воскликнул инквизитор.
– Скажу. Но в начале именем Господа и святой церкви поклянитесь, что исполните наш уговор.
– Клянусь, клянусь! – поспешно выкрикнул отец Марцио. – Говори!
– И скрепите печатью договор?
– Да, да!
– Но ведь у вас печать умершего папы!
Старый инквизитор с поспешностью достал из широкого рукава сутаны печать и пергаментный свиток, с которого свисала золотая печать на красной шелковой ленте:
– Это прибыло вместе с печальной новостью. Печать и булла нового папы римского – папы Иннокентия Шестого…
– Если так… Женщина… о которой вы говорили. За которой этот демон гонялся по всей Европе… Я думаю, это она. Я уверен. Он ее нашел. У нее был мешок с инструментами этого людоеда. Она его называла «наш Гудо!» Эта женщина при мне. Здесь в повозке. И с дитем, возможно, от этого демона!
– Старый я глупец! Как же я это упустил! Старость, старость… Ты привез их с собой из Венеции! – воскликнул отец Марцио и схватился за голову. – Это надежный крючок. Нужно только, чтобы он узнал о своей женщине. И тогда он сам к нам явится! Благодарю тебя, Господи! Благодарю!
– Так что, напишем договор и скрепим его? – радостно улыбаясь, спросил герцог Наксосский.
– Да! И еще раз да! – воскликнул радостно старик. – Эй, там! Пришлите отца Ронима. Он все в точности запишет. Все! Все!
Джованни Санудо в отличном расположении духа налил вина, выпил и еще раз налил. Но эту кружку вина он не успел поднести к губам.
– Вы звали меня, отец Марцио? – спросил вошедший молодой священник с глубоко надвинутым на лицо капюшоном.
– Ты нам нужен, отец Роним. Мне и… герцогу. Особенно герцогу!
Молодой священник сбросил с головы капюшон и дерзко посмотрел в лицо герцога наксосского.
– Ты? Ты! – кружка выпала из ослабевшей руки Джованни Санудо.
– Меня трудно узнать из-за этих шрамов. Но ты меня мгновенно узнал. А как не узнать собственного лекаря? Я был лекарем Юлианом Корнелиусом, а стал отцом Ронимом.
– Что? Опять поворот судьбы? – издевательски спросил деспот Мануил, наблюдая, как побелело лицо герцога наксосского.
«Они знают все… И о моем уродстве также. Судьба, судьба… Теперь я полностью в руках инквизиции…» – обреченно решил Джованни Санудо и тяжело опустил голову на стол.
В тесном шатре Орхан-бея присутствовали только нужные для решения важных вопросов люди. Только те, кто мог дать полезный совет и в силу своей власти и мудрости обратить внимание владыки османов, прозванного Непобедимым, на то, что ускользнуло от его недремлющего ока.
Небольшой открытый очаг и несколько масленых светильников у входа едва вырывали из темени лица хорошо знакомых бею, советников. Они же нагревали маленький шатер так, что у присутствующих пот струился по бритым щекам и подбородкам.
Орхан-бей провел рукой по длинной седой бороде и встряхнул головой. Нужно было вникать в каждое слово, сказанное старшим братом, великим визирем Алаеддином – человеком небывалой мудрости, с величайшим опытом, как в государственных, так и в военных делах.
– Посмотри брат на эти карты.
Орхан-бей с неохотой склонил голову к большим кускам пергамента, разостланным на войлочном полу шатра.
– На этой арабской карте начертаны земли вокруг Константинополя. Византия, Болгария, сербские земли, северные татарские владения, острова. Вот пролив, отделяющий нас от Европы. А эта точка – город Цимпа, что так счастливо достался нам трудами твоего сына Сулеймана-паши и славного воина Эврена. Теперь мы одной ногой на землях неверных. Значит нужно готовиться к великим походам. А на этой карте… Это христианская карта. Смешная карта. Видишь, христиане указали священный город Иерусалим как центр земли, а вверху него поместили Восток! Но это не важно. Важно, что на карте достаточно подробно вычерчены христианские страны. Если сопоставить эти две карты, то…
Орхан-бей кивнул головой и отклонился. Он почти не слушал великого визиря. Его мучила головная боль, доставшаяся ему еще в молодости, при взятии византийского города Бруса в Анатолии[156]. Тяжелые и славные были времена. Десять лет Орхан, по велению отца, бея Османа, осаждал такой нужный для пришедших из глубин востока воинов турецкого племени кайы город. Именно этот город, по замыслу отца, должен был стать главным городом его воинов, еще при жизни самого бея прозвавшихся османами в честь своего великого вождя.
Тогда османов была всего лишь горстка. Они были потомками тех, кто, спасаясь от нашествия татар, униженно просили службы у хорезмшаха Джалал эд-Дина. От такой пришлось откочевать во владения румского султана Кай-Кубады, который пожаловал земли на границе с Византией. На этой границе и родилась и расширилась слава о великих воинах османах, дни и ночи сражающихся с врагами веры. Испить этой славы, а заодно и крови неверных прибыли из многих стран Востока гази[157]– воины, ставшие на путь джихада – священной войны с неверными.
