Книга Река Джима - Майкл Фрэнсис Флинн

Донован уставился на бесконечные ряды капсул, и его объяла скорбь. «Великий день» пришел и прошел, а люди проспали его. Он задался вопросом, удалось бы уберечь планету от скатывания в варварство, если бы спустились все колонисты.

— А теперь, — сказала Пэчароо, — вам надлежит возвратиться в свои капсулы для сна.

— Нет, — сказала Мéарана.

Вспомнив то, что успела выучить из древнего языка, она произнесла:

— Панна матен! Я этого не сделаю.

Лицо проводницы нахмурилось.

— Мне снова вызвать смотрителей?

— Смотрители! — хмыкнул Поули. — Будь здесь Тедди, я даже знаю, что он сказал бы.

— «Это нехорошо», — процитировал Софвари, он обернулся и посмотрел вдаль. В тенях что-то двигалось.

— Постой! — воскликнул Донован. — Пэчароо! Снова? Был еще один пробужденный?

— Капсулы случайным образом пробуждают людей. Нет причин для тревоги, техническая служба работает над этим. Но мир пока не готов для них, и людей требуется ввести в гибернацию. Нам всем не терпится основать тыловую базу, но терпение — это главное. Терраформирование нельзя торопить. Вы должны доверять нам.

— Куда вы отвели ее — самую последнюю пробужденную? — спросил Донован. — Около года назад. Рыжие волосы, золотая кожа, похожа на мою компаньонку.

— Я сверюсь с записями. — И вновь заиграла приятная мелодия.

Мéарана дернула его за рукав:

— Моя уховертка начинает понимать отдельные фразы.

— Так учатся невральные сети. Осторожнее. Проводница тоже учится галактическому.

— Ты спросил о ком-то, кто похож на меня.

— Да.

Ее хватка усилилась.

— И что? Что?

— Пожалуйста, погрузитесь на платформу, — сказала проводница. — И я доставлю вас к ней.

Из тележки выдвинулась пассажирская платформа. Она выскользнула непонятно откуда, не разворачиваясь, хотя была больше всей тележки. Когда они погрузились, Пэчароо поехала прямо вперед, затем налево, вниз. Мостики обладали собственными гравитационными решетками. Куда бы машина ни сворачивала, она словно оставалась на одном уровне — а огромный зал как будто вращался вокруг нее. Для Поули это оказалось чересчур, и его завтрак исчез за бортом.

Мелькали блоки капсул. Быстро, но не настолько, чтобы не разглядеть, что внутри.

— Донован! Отец! Они пустые! Капсулы открыты, и в них никого нет.

— Пэчароо сказала, что здесь есть свободные места. Полагаю, именно из этих капсул и вышли предки эньруниев.

Время от времени они проезжали мимо проводников. Некоторые безжизненно висели в специальных нишах между блоками или неподвижно стояли посреди мостиков. Другие занимались обслуживанием оборудования, которое питало и поддерживало жизнь обитателей капсул. Или должно было их питать и поддерживать жизнь.

Не все цилиндры пустовали. Попадались открытые капсулы, в которых Донован видел скалящиеся черепа, мумифицированные трупы, массы разложившейся гнили.

Другие капсулы, по крайней мере на вид, работали. На панелях возле них горели огоньки, приборы отображали параметры и характеристики. Пэчароо заехала в сектор, где капсулы выглядели почти как новые. Здесь она притормозила, и люди осторожно сошли с платформы.

— Ну и поездка! — отдышавшись, сказал Поули.

Мéарана обнаружила, что стоит перед иллюминатором.

С внутренней стороны к нему прижималось женское лицо, частично разложившееся и покрытое клейкой массой похожего на стекло материала. Мéарана подавила крик и уткнулась лицом в плечо Софвари.

— Пробужденная, — сказал ученый-валлах. — Капсула не открылась. Она задохнулась… или сошла с ума и умерла внутри.

Арфистка отстранилась от него.

— Это должно меня успокоить? Что, если то же случилось и с матерью? Этот искусственный интеллект запихнул ее в капсулу — и кто знает, работает ли она еще?

— Не нужно грубить, — сказала Пэчароо на галактическом.

Поули фыркнул, но смолчал. Билли Чинс тяжело дышал и поминутно оглядывался.

— Сахбы, — сказал он, — у нас компания.

— Полагаю, это и есть смотритель, — заметил Поули.

Новоприбывший был высоким, худощавым, со множеством рук. Голопроекция полностью обволакивала машину, так что, за исключением колес, она выглядела как человек. Благодаря синей коже создание походило на древнее многорукое божество.

Жиба-Разрушитель, догадался Донован.

— Так-так, — произнес смотритель на галактическом, — что это у нас тут?

Пэчароо заговорила первой:

— Офицер, эти колонисты отказались вернуться в стазис-ные капсулы после многочисленных просьб так сделать.

— Мы не можем же такого допустить, верно? Сахбы, вам небезопасно ходить тут. Планета не будет готова для поддержания жизни еще… девять лакх часов. Это одна треть от протяженности жизни, и пробужденным нечего тут делать до самого дня высадки. Бездеятельные руки и такое-всякое, да?

— Я хочу увидеть мать! — воскликнула Мéарана. — Тысячи капсул сломались. Вы же должны были заметить! Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.

— Запрос кажется обоснованным, проводник.

— Я привезла ее к капсуле матери, — произнесла Пэчароо. — Она может видеть, что все огни зеленые.

— Которая из них? — крикнула Мéарана. — Покажите!

Проводница навела лазер, указав на третью капсулу от нее.

Мéарана прижалась руками и лицом к иллюминатору. Донован подошел сзади.

— Это она? — спросил он.

— Я не вижу. Не вижу. Пэчароо! В капсуле есть свет, чтобы я смогла увидеть, лежит ли там моя мать?

— Такая преданность, — произнес смотритель, — трогательна в столь низменные времена.

Лазер проводницы соединился с чем-то на панели управления. В капсуле ожило освещение, омыв ее обитателя желтоватым светом.

Мéарана всхлипнула. Донован обнял ее за плечи.

— Никогда не думал, — сказал он, — что мы и впрямь найдем ее.

— Донован, — прошептала арфистка на самом грубом данг-чаорском диалекте, который она только знала, — ч’за ‘нопка б’ит ее?

— Как ты’мочь, раз ана в гипосне?

— И она пробу’тся, када я нажму ‘нопку. Если ана ни спит… и ана мертва… ана ни пробу’тся.

— А если ана прост’спит, плохая ‘нопка убьет ее.

— До, но я ни м’гу бросить е’тут. Эт убьет’е. Рано’ли позднее, капс’ла сломается. Ана умрет, ни пробу’вшись… Или пробу’тся и умрет в лавушке, как та… то существо… там.

Донован повернулся к проводнице и смотрителю: