Книга Величайший рыцарь - Элизабет Чедвик

В следующем танце мужчины вставали в один круг – слева, а женщины в другой – справа, и Изабель танцевала с женой Иоанна Маршала. Алине де Порт было чуть более тринадцати лет. Она оказалось бледным, стройным существом с еще неоформившейся грудью и узкими, как у ребенка, бедрами. Шелковое платье на ней было туго зашнуровано. Вильгельм сообщил Изабель, что его брат еще не ложился с ней постель. Хотя девушка уже вошла в брачный возраст, она все еще оставалась физически не созревшей. Если бы она сейчас забеременела, то, вероятно, умерла бы, как и ребенок. Изабель содрогнулась от этой мысли. Сама она уже полностью развилась как женщина, была крепкой и здоровой, но все равно боялась родов. А это испытание казалось все более вероятным с каждым днем задержки.

Танец закончился. В конце участникам приходилось почти бежать, и теперь Изабель старалась отдышаться. К ней присоединилась Алина, объявила, что хочет пить, и осушила полный кубок вина. Локоны волос мышиного цвета выбились из-под сеточки и прилипли к раскрасневшемуся лицу девушки. Изабель пила вино медленно. Она спросила новую родственницу, как та находит семейную жизнь.

Алина пожала плечами.

– Мне нравится двор, – сказала она очень высоким, даже пронзительным голосом. – И мне нравятся красивые платья. – Это был ее третий кубок вина, и ее покачивало. – Я не хотела выходить за него замуж, но мама сказала, что раз он настолько старше меня, то умрет через несколько лет. А я тогда смогу выйти замуж за того, кого сама выберу.

Изабель чуть не подавилась. Когда ей сказали, что ей предстоит выйти замуж за Вильгельма, именно эта мысль первой появилась в голове. Но она была старше Алины, а Вильгельм – младше Иоанна. А за шесть недель после бракосочетания многое изменилось: теперь она каждый день благодарила Бога за свое положение.

– У меня своя комната, – продолжала болтать Алина. – А у него своя. Я знаю, что он иногда приводит туда женщин, но меня это не беспокоит. Пока он занимается этим с ними, он не занимается этим со мной.

– Да, – тихо произнесла Изабель, не зная, что еще ответить.

– У него есть настоящая любовница. Я все про нее знаю. Она тоже отказывается заниматься этим с ним. Она говорит, что грешно заниматься этим вне брака, что из-за этого умер их ребенок. Иоанн все еще ее навещает и оплачивает ее содержание. Это хорошо… очень мило с его стороны… Он – хороший человек…

Алина замолчала. Ее голос стихал, напоминая рассеивающийся дым – вот он стал тонкой струйкой, вот исчез совсем. Красный цвет лица сменился зеленым. Изабель быстро вывела ее на улицу и держала, пока девушку рвало выпитым вином.

Потом, шепча успокаивающие слова, Изабель ласково повела Алину к их с Иоанном шатру во дворе. Навстречу поспешно выбежали служанки, но Изабель сама немного посидела с ней. Ей было жаль Алину, но в то же время она ее немного раздражала. А из-за раздражения Изабель чувствовала себя виноватой. Многие невесты страдали, не удостаиваясь милости Божьей… как и женихи. А ведь все хотели быть счастливыми.

* * *

– Бедная девочка, – говорил позднее Вильгельм, когда Изабель рассказала ему о встрече с Алиной. Он отпустил оруженосцев и сел на складной стул, чтобы снять сапоги. – Но ее положение могло оказаться хуже. Мой брат балует ее и еще не ложился с ней в постель, хотя имеет на это право, несмотря на ее молодость. Он привез ее с собой ко двору, чего не обязан был делать.

– Ее семья бы сильно возмутилась, если бы он этого не сделал, – заметила Изабель. – Но ее присутствие не остановило его от развлечений в спальне с другими женщинами.

Вильгельм потянулся к жене и усадил ее к себе на колени.

– Я не одобряю Иоанна, но, возможно, он ищет не только удовлетворения физических потребностей.

– Того, о чем ты говоришь, со шлюхой не найдешь, – фыркнула Изабель.

– Может, какое-то подобие, если она знает свое дело и умеет сочувствовать. У жены-ребенка он уж точно этого не найдет, а к Алаис обратиться не может. На этой дороге слишком много шипов. – Вильгельм расстегнул покрывало, прикрывавшее ее шею и часть головы, а потом достал золотые шпильки, удерживавшие на волосах сеточку, также украшенную драгоценными камнями. Золотистые, тяжелые, как канаты, косы упали вниз. Они блестели, как шелк. – Твои волосы… Я люблю твои волосы. Я хочу дочерей с твоими волосами…

Он зарылся лицом в мягкие волосы жены. Изабель закрыла глаза; ее сердце переполняла любовь, а между ног стало влажно. У нее уже были готовы сорваться с губ слова о том, что его желание может скоро сбыться, но тут полог, закрывающий вход в шатер, отвели в сторону, внутрь ворвался вечерний ветер, и часть свечей погасла. Появился красный, как рак, Жан.

Он не смотрел на Изабель, которая тут же спрыгнула с колен Вильгельма. Волосы у нее были растрепаны, а верх платья расстегнут.

– Господин, я… – только и успел сказать Жан, потому что вслед за ним появился принц Иоанн, который, как все знали, в эти минуты должен был наслаждаться первой брачной ночью.

За принцем в шатер вошел брат Вильгельма Иоанн, явно чувствовавший себя неловко. Изабель присела в поклоне. Вильгельм медленно поднялся на ноги и в свою очередь почтительно поклонился принцу.

У того на губах появилась насмешливая улыбка.

– Простите, что помешал вам, Маршал. Вы, по крайней мере, кажется, наслаждаетесь своей женой. – Он склонил голову, глядя на Изабель и откровенно восхищаясь ее слегка растрепанным видом. – Если бы я хорошо подумал, то заставил бы Ричарда отдать земли де Клеров мне.

Вильгельм жестом приказал оруженосцу принести дополнительные стулья.

– Мне повезло, что вы этого не сделали, – ответил он. – По какой причине я удостоился чести вашего визита? Это должно быть что-то важное, раз вы покинули супружескую постель.

– Тайны гораздо интереснее, чем постель. Вы так не думаете? – спросил Иоанн и взял стул у оруженосца, смотревшего на него широко открытыми глазами. Иоанн раздвинул еще один стул и уселся на него верхом. – Ты можешь идти, – сказал он юноше.

Жан посмотрел на Вильгельма, и тот резко кивнул.

Принц перевел взгляд на Изабель.

– Моя жена останется, – заявил Вильгельм. – Она моя женщина, а земли де Клеров – ее.

Иоанн пожал плечами.

– Как хотите, но помните, что женским языкам требуется крепкая узда.

– Я доверяю своей жене, как и королеве, вашей матери. Я доверю им обеим и свою жизнь, и свою честь, – бесстрастно ответил Вильгельм. – А языки, которые причинили мне больше всего зла в жизни, принадлежали мужчинам.

Он поднялся на ноги, взял Изабель за руку и усадил на свой стул. Она быстро взглянула на него из-под ресниц. В этом взгляде соединились гордость, опасения и дурное предчувствие. Женщина собрала волосы рукой, и быстро завязала их одной из лент из распустившейся косы, но даже не попыталась прикрыть их чем-нибудь. Таким образом она без слов говорила, что это частные владения ее и Вильгельма и здесь она будет вести себя так, как пожелает.