Книга Жребий викинга - Богдан Сушинский

Семейству Арнасона поход в Англию очень выгоден, вот почему оно так упорно подталкивало к нему Гаральда.

Внизу, перед входом в банкетный зал, у лестницы, ведущей в ритуальный зал, томились ожиданием еще трое воинов. Остальные, в том числе и десять рослых наемников-фризов, рассредоточились по замку и его территории. Время было лихое, военное, и Волхвич опасался, что сторонники Торы и ее сыновей могут воспользоваться этим, чтобы убрать королеву с ее скифской гвардией как последнее препятствие на пути к наследованию трона. Для них не было тайной, что и сама королева, и ярлы, поддерживавшие ее, отказывались признавать сыновей наложницы полноценными наследниками конунга конунгов.

— Уж не собирается ли наложница отправиться в поход вместе с королем и сыновьями?

— Она готова была бы пойти на это, но король опасается за жизнь своих сыновей-наследников. Впрочем, младший сын, шестнадцатилетний Олаф, требует взять его с собой. И Тора не противится его настойчивости, хотя король все еще сомневается.

— Лучше бы он сомневался, стоит ли ему самому ввязываться в эту английскую резню, предоставив «забавляться» ею коронным братьям, Гарольду и Тостигу Годвинсонам.

Волхвич понял, что речь идет о вражде между английским королем Гарольдом II Годвинсоном, против которого как раз и намерен развязать войну норвежский конунг конунгов, и его опальном брате Тостиге, который из личной ненависти к брату вызвался помочь королю Норвегии захватить его престол и провозгласить себя еще и правителем Англии. Однако в тонкости этого конфликта он не вникал, знал только, что конунг конунгов считал себя вправе добиваться британского престола, поскольку между его предшественником Магнусом Добрым и королем Дании и Англии Хардекнудом существовала некая договоренность: если кто-либо из них умрет, не имея наследника, то другому достанутся все его земли и подданные.

— Гаральд не должен идти в этот поход? — спросил командир скифской гвардии, помня о пророческих способностях королевы.

— Он не корону ищет в Англии, он ищет свою смерть, — с мрачной задумчивостью объяснила Елизавета. — Не понимаю, почему Гаральд с таким упорством добивается, чтобы я стала свидетельницей этой погибельной для него бойни? К тому же требует, чтобы на корабль я взошла вместе с дочерьми.

— Конунг-то уверен, что он добудет английскую корону и, таким образом, объединит под ней большую часть норманнского мира, — напомнил ей Радомир.

— Причем вместе с дочерьми… — еще мрачнее повторила Елизавета, с тревогой в глазах всматриваясь в залив, в который входила еще одна флотилия — около двух десятков судов, — предназначенная для пополнения и без того огромного королевского флота.

…Да, ее тревогу Волхвич понимал. Похоже, что подобный договор между Магнусом и Хардекнудом действительно существовал. А что произошло потом? У короля Хардекнуда, правившего в Дании, наследника не оказалось, поэтому после его смерти земли, в том числе и Англия, достались королю Норвегии Магнусу. Справедливо ли это? Вроде бы справедливо! А значит, теперь Англия должна пребывать под его, норвежского конунга конунгов Гаральда III Сурового, королевской властью. Поскольку он как командир скифской гвардии служит Гаральду, а не Годвинсону, то и сомневаться в праведности намерений своего правителя ему не с руки. А вот что касается принцесс…

— Мария не хочет отплывать из Норвегии, — молвил Волхвич, окидывая взглядом залив, в котором скопилось более двухсот норманнских драккаров, а также кораблей, закупленных в Германии, у которых уже имелись палубы. Ближе всех к замку стоял большой, в Испании сработанный, королевский корабль «Храбрый викинг», в котором имелись надпалубные надстройки и трюмные каюты для королевской семьи и ее охраны.

— Она предчувствует, — молвила Елизавета, зябко стягивая на груди полы расстегнутого кожушка, — как и я.

Начальник личной охраны не стал уточнять, в чем заключаются эти предчувствия, и, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Ингигерда весела, она воспринимает этот поход как захватывающее странствие, благодаря которому сумеет увидеть далекую прекрасную страну, а вот Мария почему-то мечется, волнуется…

— Знаю, — прервала его королева. — Весь прошлый вечер, когда стало известно, что Гаральд требует, чтобы Мария тоже вышла с ним в море, она горестно молилась, умоляя Господа отвести от нее эту напасть.

33

Лишь после нескольких дней напряженных хлопот, связанных с подготовкой морского похода к берегам Англии, король Гаральд наконец-то по-настоящему вспомнил, что в замке Олафборг его ждут Елисифь и дочери.

— Как они там? — спросил он Гуннара, который выступал теперь в роли его первого полководца.

— Находятся под покровительством Волхвича и его скифской гвардии.

Гуннар отвечал так всегда, когда перед походом Гаральд спрашивал о том, что происходит в его семействе, и всякий раз король с какой-то иронической загадочностью улыбался. Он все еще немного ревновал Елисифь к этому славянину, но при этом даже мысли не допускал, что супруга может изменять ему с начальником охраны. Хотя каждая попытка правителя хоть как-то отдалить от нее Волхвича, превратив его в командира одного из своих легионов, вызывала у нее резкое возмущение.

— Тебе ведь хорошо известно, что когда-то он спас мне жизнь, — всякий раз напоминала она супругу, требуя оставить своего телохранителя в покое, — и теперь у меня нет человека более преданного, нежели Волхвич. Кроме того, он — последнее, что связывает меня с Русью, с памятью об отце, о Киеве, о годах моей русинской юности.

— Значит, как всегда, под покровительством… — повторил Гаральд слова своего полководца.

Он сидел в кресле у камина, подавшись к огню так, словно уже тянулся к теплу походного костра. Конечно, небольшой Фьорд-замок, лишь недавно возведенный у самой гавани, не способен был идти ни в какое сравнение с замком Олафборг. Тем не менее в нем могли находиться и администрация порта, и таможня, и его охрана, которая в нужный момент должна была превращать его в настоящий крепостной замок. Но главное — здесь был небольшой опочивальный зал для важных персон, который тут же назвали «королевским», поскольку в дни подготовки к походу его облюбовал Гаральд Суровый.

Конунг конунгов только что вернулся из Тронхейма, где проводил трудную встречу с ярлами, требуя от них ускорить формирование отрядов и строительство челнов. Он решил поразить воображение англичан, подойдя к их берегам на трехстах боевых кораблях, с которых высадится около пятнадцати тысяч викингов. Это должно будет напомнить им о том, что Великое переселение народов пока еще не завершено и что норманны полны решимости полностью овладеть всеми северными землями мира.

Разве не он, Гаральд, окончательно утвердил христианство во всех регионах Норвегии, подчинив все церкви страны епископу Тронхеймскому? Разве не он усмирил всех бунтующих ярлов, заставив их почитать составленный Магнусом Добрым единый для всех норманнов свод законов, именуемых, по странной прихоти его составителя, «Серым Гусем»?[112]Не он ли сумел собрать под своей короной все земли и племена Норвегии, а после того как неожиданно, после падения с лошади, умер Магнус[113], — и Дании?