Книга Страдать, чтобы простить - Ребекка Донован

— Тогда я буду жить за тебя, — хрипло произнес я. — Только, ради бога, позволь любить тебя до тех пор, пока ты не поймешь, что достойна любви. Потому что ты — Эмма. А сейчас моей любви хватит на нас обоих. Я не знаю, какие еще слова можно найти, чтобы убедить тебя. Но я буду искать их до конца жизни. Ты не можешь бросить меня вот так. Я тебе не позволю.

От наплыва чувств у меня комок встал в горле. И я уткнулась Эвану в грудь. Ведь я жила только ради него. Это его слова не позволили мне пойти ко дну. Это его дыхание спасло меня от неминуемой смерти. Это его руки крепко держали меня, не позволяя сдаться без боя. У него действительно хватало и сил, и любви на нас обоих. Я поняла, что не смогу жить без него.

Когда я подняла голову, он тут же разжал объятия. Я погладила его по мокрой щеке, а он наклонился ко мне, словно хотел перехватить мое дыхание. И внезапное прикосновение его теплых губ вызвало мощный прилив нежности, заполнившей каждую клеточку моего тела. Он целовал меня так, словно желал воскресить мою измученную душу. И я вдруг поняла, что ему это удалось.

Своим поцелуем я желал дать ей прочувствовать каждое сказанное мной слово. Я не мог ее отпустить — ни сейчас, ни потом. Она страстно ответила на мою ласку, инстинктивно запустив руку в мои волосы. А когда провела кончиком языка по моим губам, словно пробуя их на вкус, у меня что-то екнуло внутри.

Я осыпал ее жадными поцелуями — и мне все было мало. Я хотел слиться с ней воедино, почувствовать живое биение ее сердца. И судя по глухим ударам в груди, так оно и было. Наши сердца бились в едином ритме. Дрожащими руками она расстегнула мою рубашку, сняла и отшвырнула в сторону. Тогда я спустил с ее плеч лямки платья, а потом стянул его вниз. И замер, пойманный в капкан темных глаз, в которых прочел и страх, и любовь.

— Эмма Томас, я люблю тебя, — торжественно произнес я. — И буду доказывать тебе это каждое мгновение своей жизни.

По ее щеке скатилась одинокая слеза, оставив темное пятно на синей подушке. Я осторожно провел пальцем по мокрой дорожке на любимом лице.

Внезапно мы услышали глухой взрыв, небо расцвело россыпью разноцветных огней фейерверка. Огоньки эти отражались в загадочных темно-карих глазах, которые, точно магнитом, притягивали меня к себе.

Я провел пальцами по ее обнаженному животу, а когда она судорожно вздохнула, погладил стройные ноги и, расстегнув босоножки, позволил им упасть на пол. Поднимаясь все выше, я стал целовать каждый дюйм этого прекрасного тела, а затем приник к ее полураскрытым губам и снял с нее лифчик, дав ей возможность дышать полной грудью.

Она вцепилась в мои плечи, когда я спустился чуть ниже, чтобы насладиться пряным вкусом ее кожи. Избавившись от остатков одежды, я обвел взглядом каждый изящный изгиб, каждую потаенную впадинку, затем дотронулся до внутренней поверхности горячего бедра — и она с глухим всхлипом раздвинула ноги.

Кровь бросилась мне в голову, когда она закрыла глаза и снова приоткрыла губы. Даже в полутьме спальни я увидел, что ее лицо заливает жаркий румянец. И я наклонился, чтобы поцеловать ямочку между ключицами. И словно отозвавшись на мою ласку, она повернула голову и покорно подставила губы. Она трепетала и сладострастно выгибала спину под моими чуткими пальцами. Затем распахнула бездонные глаза и облизала припухший от поцелуев рот.

Не сводя с нее пристального взгляда, я медленно лег на нее сверху. Она обвила ногами мои бедра, впустив в себя, сжала меня тугим кольцом — и я растворился в ней. Я уткнулся лицом ей в грудь и целовал, целовал без конца…

С резким вздохом она обхватила меня одной рукой за шею, а другой провела по спине, царапая кожу ногтями. Я еще крепче сжал ее бедра, упиваясь каждым движением, мускусным запахом атласной кожи, ощущением обладания. Никогда еще я не желал ее сильнее, чем в эти сладостные мгновения, а она еще ни разу не дарила мне больше, чем отдавала сейчас.

По мере того как разгоралось пламя страсти, ее дыхание учащалось, она жадно хватала губами воздух и конвульсивно извивалась в моих объятиях. Внутри меня вздымались и обрушивались горячие волны, я закрыл глаза, чувствуя, что теряю сознание, и, не в силах больше сдерживаться, с судорожным всхлипом уткнулся в ее плечо.

Я лег рядом с ней, прижавшись губами к ее волосам. Я заглянул ей в лицо и увидел сиявшие, как звезды, глаза.

Он лежал рядом со мной, я уютно устроилась у него под мышкой. Меня захлестывали самые разные эмоции — хотелось остановить это прекрасное мгновение.

Мы лежали, слившись в молчаливом объятии, и смотрели на яркие снопы искр в вечернем небе. Я зябко поежилась, Эван накрыл меня одеялом и осторожно спросил:

— Ты в порядке?

Я ласково провела пальцем по его нижней губе:

— Каждым своим вдохом и каждым своим выдохом я обязана тебе, и только тебе. Даже когда тебя не было рядом, чтобы спасти меня, я дышала только благодаря тебе. И поэтому я всегда буду любить тебя. Всегда.

* * *

— Эмма! — окликнул меня Эван.

Чувствуя слабость в коленках, я остановилась в изножье кровати. Сердце мое было разбито.

Он включил лампу на прикроватном столике. Увидев, что я полностью одета, он растерянно сморщился:

— Который час?

— Еще очень рано, — выдохнула я.

— Что-то не так? — нахмурился он. — Эмма, что случилось?

— Мы дошли до той части романа, где я разбиваю тебе сердце, — прошептала я. — А ты наконец понимаешь, почему должен меня ненавидеть.

Я вихрем взбежал по лестнице и забарабанил в дверь:

— Сара! Сара!

Дверь открыл Джаред. Он сонно тер глаза. Сара села на кровати, со сна она явно не могла сообразить, что к чему.

— Эван? Что случилось?

Я протиснулся мимо Джареда в комнату.

— Сара, позвони своему отцу. Эмма уехала.

— Что?! — откинула она одеяло. — Что значит «уехала»?

— Она кое-что мне сказала… — Внезапно я почувствовал вкус желчи во рту. — Словом, кое в чем призналась, и я не понимаю, чему верить. Я должен знать, правда это или нет. А твой отец — единственный человек, способный помочь.

— О чем ты говоришь? — нахмурив брови, требовательно спросила Сара. — Куда уехала Эмма?

— В Нью-Йорк. Найти Джонатана. — Я собрался с духом и пересказал им то, в чем в конце концов призналась Эмма. Последняя толика правды, которая ранила меня так глубоко, что теперь я истекал кровью.

— Эмма, это звучит нелепо. — Я нервно откинул одеяло. — Что еще ты скрыла? — Затем заметил у нее в руке телефон: — Сообщение, да?

— Ты знал? — удивленно заморгала она. — Как? Я имею в виду… Почему ты не сказал?