Книга Человек из чужого времени - Борис Сидненко

– И в моей жизни тоже.

– А я о чем? Спелись. Если слушать показания людей, то вас действительно двое, даже больше, трое или четверо. Одного видели там-то, другого еще где-то, третьего в метро, а четвертый гонял на мотоцикле. И все это в одно и то же время. Причем уследить ни за одним из вас практически невозможно.

– Фантастическое везенье, – не выдержала Марина. – Ну все, давайте о чем-нибудь другом поговорим.

Но Андрей, не обращая внимания на ее реплику, продолжал:

– Это при нашей-то наисовременнейшей системе тотальной слежки. У специалистов словно память отшибает, а свидетелей при этом все больше и больше. Но вот опять же парадокс: сверили отпечатки пальцев – один человек. Проверили ДНК – тоже один человек. По крайней мере, так говорят. Тогда как этот один человек может быть одновременно и там, и там? Вот где крыша-то поедет. Тамбовцы накатили на Михаила, мол, что за дела? Мы с тобой о чем договаривались? «Гони, юрист, информацию». А он им: «Вы это о чем, господа хорошие, я – историк». Те опять ему: мол, не поняли, при чем здесь история, ты нам информацию давай – и занимайся чем хочешь.

– Хватит, Андрей!

– Да угомонись ты, Мариш, расслабься, о твоей роли в его судьбе мы говорить не будем. Это отдельная тема.

– Андрей!

– Собчак говорил моему шефу, будто он видел в Смольном доктора исторических наук Петрова, так тот, видите ли, не признается, говорит, что он вовсе и не историк, а юрист. «Уж кто-кто, – обижается Анатолий Александрович, – а я-то знаю всех питерских юристов… А ведь совсем недавно я устроил ему полную реабилитацию. Вот она, благодарность современной интеллигенции. Зачем ему это надо»?

– Откуда ты все это знаешь, Андрей?

– Михаил, это моя работа. Тебе что, неизвестно, ху из кто? Двенадцатый отдел КГБ – это прослушка. А уж если мы начали разрабатывать человека, то это делается по полной схеме. Я слушаю всех, кто хоть раз произнес слова «Михаил», «Петров», «юрист», «историк». Правда, на слово «юрист» чаще всего попадают другие фамилии, типа Собчак и Жириновский.

– Все, хватит нести чушь. Завтра ты пожалеешь о своей болтовне.

– Марина, милая моя, очнись. Ты что, не видишь, что происходит? Все рушится. Вся страна летит в тартарары. Внутри КГБ нет никакой ясности. Произойдет переворот, и нас первых сольют, как дерьмо в унитазе. А ведь именно мы сохраняем силу и мощь государства, оберегаем граждан от врагов и прохиндеев. Именно мы бескорыстно служим тому государству, которое нас породило. Мы обеспечиваем стабильность и безопасность страны и ее граждан. В чем наша вина?

– Если стабильности и безопасности не стало, значит, действительно вы в этом и виноваты. Но я думаю, ты глубоко заблуждаешься. Без ведома вашего ведомства и прыщ на теле не выскочит.

– Ты знаешь, почему я приехал сюда в таком виде?

– Нет.

– Извини, дорогая, но не из-за тебя.

– Из-за кого же тогда?

– Вот из-за этого неуловимого психа. Мы сидели чинно в ряд и принимали на посошок, когда Хащанов сообщил мне, что только что прослушал твой разговор с Михаилом по телефону. Ну я, конечно, сорвался с места и сюда.

– Зачем тебе это?

– Хочу немного поговорить с ним до отлета в Москву. Ты уж извини. Но у меня свои тараканы. Самое сложное – стать самим собой. И я хочу это сделать. Михаил – редкое явление в нашей жизни. Таких идеальных больше нет. Он как солнечный зайчик: все хотят его поймать, но никому это не удается.

Михаил только сейчас понял, почему Андрей так поступает. Это маленькая, личная месть от отчаяния и безысходности. Месть КГБ и своему государству. Месть тем, кого он любил больше всего на свете, искренно и бескорыстно, за кого он готов был жизнь отдать, не раздумывая, месть тем, кто сегодня лишил его смысла и веры. Кто не посвятил его в свои игры, утаил от него тайну, которую он так старательно защищал. Месть тем, кто утаивал от него великую тайну переустройства государства. Но это все мелочи. Андрей пришел сюда из-за единственного и настоящего друга – предупредить его об опасности.

– Беги отсюда, Михаил, пока еще есть время. Сведения уже пошли куда надо. Хотя, черт его знает, может быть, именно здесь ты в безопасности. Можно сказать, попал прямо по адресу, в бомбоубежище… Бомбист в бомбоубежище!

Андрей от души расхохотался.

Девушки стояли поодаль и говорили о чем-то своем.

– Забавную историю вспомнил, – сквозь смех продолжил Андрей, – ее один мент другому по телефону рассказывал, мол, целый час он гонялся со своим напарником на «хмелеуборочной» машине за поддатым парнем. В итоге упустили его. Заезжают к себе во двор, а там, прямо под вывеской «Спецмедвытрезвитель» стоит их беглец. Парень двор перепутал и попал прямо по нужному адресу. Ну ладно, хорош, пойдем, я тебя провожу.

– Я еще немного побуду. Мне надо кое о чем поговорить с Юлей с глазу на глаз.

– Тут, брат, без моей помощи тебе не обойтись.

Глава 13. Момент истины

– Лиза правильно сделала, что выбрала тебя. Вы идеально подходите друг другу, – задумчиво сказал Андрей, когда они вышли на кухню и остались наедине. Андрей достал из шкафчика коньяк и налил его в две маленькие рюмки.

– Давай, за встречу.

Михаил не стал отказываться и выпил за компанию.

– Раньше я столько не пил, – поморщившись, заметил Михаил.

– Раньше вся страна столько не пила.

– Я вообще не пил.

– В нашей стране этим не принято гордиться.

Выдержав паузу, Андрей начал издалека.

– Я иногда безумно завидую тебе. Жить так, как будто ты сам по себе, а мир сам по себе, – это, конечно, здорово. Ни политика, ни общественное мнение, ни ситуация в стране – ничто тебя не волнует. Просто живешь, любишь, занимаешься тем, чем хочешь, и поступаешь так, как сам того пожелаешь. А что еще человеку надо? Деньги? Слава? Власть? Я снова и снова задавал себе один и тот же вопрос: много ли человеку надо для полного счастья? И вдруг мне открылась истина. Как оказалось, от внешнего мира ему всего-то и нужны свобода, стабильность, безопасность, любимая работа и любимая женщина.

Он немного помолчал и, хитро улыбнувшись, добавил:

– Ну и деньги, конечно.

Михаил молчал, он понял, что именно сейчас настал момент истины. Андрей посмотрел с сочувствием на этого «большого, наивного ребенка» и после небольшой паузы продолжил:

– В какой-то момент своей новой жизни я словно прозрел. Это произошло, когда мы с Маришкой были в Югославии.

Он налил еще по полрюмки, и молодые люди молча выпили, после чего Андрей снова заговорил.

– Наши связи и деньги заменили нам весь тот бред, который правители придумали для народа, чтобы выезд за границу не казался раем. Ты только вникни в этот абсурд: рядовому советскому гражданину надо было сдать все анализы, получить у всех козлов-руководителей положительную характеристику, выучить наизусть фамилии всех членов политбюро дружественного государства, и только тогда можно было ждать, благоговеть и изо всех сил надеяться на чью-то лояльность. Мой компьютерный и ее кафешный бизнес дали нам столько шальных денег, что мы не знали, куда их распихать. Мотали направо и налево. Покупали технику, машины, квартиры, шмотки. У одного известного академика выкупили дачу в Вырице. И все равно чего-то не хватало. И мы решили оторваться по полной. Так вот, это было в Югославии. Мы выезжали без анализов и без знания имен членов югославского политбюро. Деньги – это удав для кролика-чиновника. А денег у нас было немеряно. Марина и там вела себя высокомерно, как в Союзе. То ли она кому-то не так ответила, то ли кого-то послала в свойственной ей манере, но в итоге разбираться пришлось мне. В результате – три ножевые раны. Одна пустячная, одна в легкое и одна около сердца. Я истекал кровью, но все было сделано вовремя. Как видишь, я жив и здоров. Но когда меня везли в больницу, я этого еще не знал. Я думал, что умираю… и лишь молил Бога, чтобы он так рано не забирал меня к себе. Пойми меня правильно, я очень хотел жить. Именно тогда я понял, что у меня нет ни истинной веры, ни настоящей любви, ни богатырского здоровья. А когда этого нет, то тебе уже не нужны ни деньги, ни шмотки, ни квартиры и ни дачи, – Андрей замолчал, налил Михаилу и себе коньяк, не спеша выпил и продолжил свой монолог: – С Юлей ты сам разберешься. Это фантастическая девчонка. Лизе до нее лететь и лететь. И все же я пришел, чтобы предупредить тебя о том, что сейчас происходит именно вокруг Лизы и с ней самой. Я понимаю, ты любишь и ту и другую. Так, наверно, бывает. Да что лукавить, по себе знаю, так бывает… Но жертвовать одной любовью ради другой – это… Даже не с чем сравнить. Твой выбор верный. Лиза любит тебя неестественно сильно. Ты даже не можешь себе представить, сколько всего она сделала, чтобы защитить тебя, оградить от неприятностей и обезопасить тебя. Ради этого она пожертвовала всем – семьей, карьерой, собственной безопасностью. Она сделала все, чтобы мы думали, будто документы уехали вместе с ней в Германию. И все это только для того, чтобы отвести от тебя беду. Она даже разыграла комедию с тайной передачей документов одному из немецких бюргеров.