Книга Арбайт. Широкое полотно - Евгений Попов

— Постельничий — это ведь тот, который горшки за царем выносит, да?

— Если бы постельничий, и если бы за царем. У нас царя давно отменили, и того, кто выносит парашу за паханом, следует именовать «парашничий».

— Кафка мог бы устроиться на работу в ЧК? Там сначала декадентов много было, это потом их тоже постреляли.

— Вызывает интерес даже не то, что было бы в СССР с Джойсом и Кафкой, а было ли возможно появление таких писателей на российской почве в принципе? Мне отчего-то кажется, что не было, нет и не будет у нас кафкианско-джойсовской традиции. Не может быть у нас Джойса и Кафки, как на Западе невозможен Андрей Платонов.

— Советский абсурд породил нового коллективного Кафку, советская глупость — нового коллективного Джойса.

— Литературные связи в основном и есть метафизические, вся поэзия — метафизика, а проза — та же поэзия, но только более осмысленная.

— Если время повернуть вспять, то кафкианские традиции можно проследить в «Записках из подполья» Достоевского.

— Платонов на Западе тоже есть, какой-то, условно говоря, тоже «коллективный» — состоящий из совокупности самых разных писателей, начиная от Оруэлла.

— Леонида Добычина иногда именовали «русским Джойсом». Правда, Джойсом периода «Дублинцев».

— Но тогда и Джойс периода «Дублинцев» — это Салтыков-Щедрин с его «Помпадурами и помпадуршами». Любопытная трансформация: от развилки шестидесятых-семидесятых XIX века, когда Пушкина ставили «не выше сапог», — в восьмидесятые-девяностые ХХ века с их отказом от реализма и «конструированием действительности», когда в глаза бросаются эти грубые сварные швы между реализмом и мистикой. Показателен в этом смысле даже не Пелевин, а, скажем, Улицкая с ее «Казусом Кукоцкого».

— Да ну ее, эту литературу! Скажите лучше, что, по вашему мнению, произошло бы в СССР с Марксом и Бакуниным?

— То же, что с Кропоткиным, которого Ленин сначала сослал в Дмитров, называл «дмитровским ворчуном» за то, что старик его оттуда постоянно ругал, а потом Кропоткин в одночасье помер и его похоронили в Кремлевском садике, можете пойти и полюбоваться на гранитную стелу, посвященную этому событию.

— Может, я слишком хорошо думаю об этих деятелях, но полагаю, что Михаил Бакунин погиб бы во время Гражданской войны — либо возглавив отряды Нестора Махно, либо еще раньше, во время разгона матросиками Учредительного собрания. А Маркса выслали бы всё на том же «философском пароходе». А скорей всего расстреляли бы в 1919 году, так как вторая программа ВКП(б), о которой в СССР не любили потом вспоминать, отменяла деньги, банки и провозглашала военный коммунизм, продразверстку и пайки нормой жизни коммунистического общества. Собственно, «товарищи» еще на первом этапе своей многотрудной деятельности попытались таким образом отменить экономику, а заодно и свободу.

— Касательно Маркса и Бакунина — есть же пример Плеханова, который вовремя умер. В своем политическом завещании Плеханов признает, что одна из его главных ошибок заключалась в том, что он познакомил Ленина с вождями международного рабочего движения. Легко представить, что бы с этим марксистом было, если он сказал бы это открыто, году этак в 1920-1922-м. И что бы с ним сделали за то, что он утверждал, будто в грядущем времени рабочий класс ждет сильное сокращение и он превратится в малочисленную и маловлиятельную социальную группу.

— Ну да бог с ними, с большевиками, Марксом, Бакуниным, Плехановым, Кропоткиным и прочими «марксидами». Все-таки действительно жизнь сейчас совсем другая, и «пусть мертвые хоронят своих мертвецов», как написано в Старой Книге. Размышляя про этот самый так называемый СОЦИАЛИЗМ, я с годами все больше и больше склоняюсь к мысли, что ничего в нем не было бы особенно страшного, если б не победили в нем такие экстремисты и козлы, как Ленин, Сталин и Гитлер. Был бы и в России тогда какой-нибудь шведско-финский вариант действительности, прошла бы и она через нищету, волнения и мелкую гражданскую войну. И Германия вряд ли пустилась бы тогда во все тяжкие.

— Относительно социализма — согласен с вами. У меня еще есть интуитивное ощущение — всё, что происходило в ХХ веке, происходило слишком быстро. Никто не понимал тогда политических оснований нового небывалого времени: коммунизма — фашизма — тоталитарной демократии.

— И всё же, извините за упрямство и приставучесть, но хотелось бы вернуться к литературной жизни. Вам известны периоды в истории англо-американской, испанской, германской или французской литературы, когда критика и новые литераторы пытались не только порвать с прежней традицией, но и давали ей отрицательные оценки? Было такое? Или Россия всё же исключение?

— Какое же мы исключение? Ведь футуризм-то сначала возник вовсе не в России, а в Италии. Сальвадор Дали, Хуан Миро, Пикассо — испанцы, разрушитель традиционных прозаических структур Джойс — англо-ирландец. А немецкие экспрессионисты? Американские битники, хиппи, Борис Виан (Франция), «angry young men» и прочие сбрасыватели старого искусства с «парохода современности»? Полагаю, что «порвать с прежней традицией, дать ей отрицательные оценки» — явление интернациональное и скорей всего связанное с «восстанием масс», сначала робким, а потом все более уверенным явлением в общемировую действительность Грядущего Хама.

— Но ведь Дали, Миро, Пикассо и их приятель Бюнюэль, несмотря на весь их радикализм, не вычеркивали «из списков» ни Гойю, ни Сервантеса. Хотя… Дюшан, Виан — пожалуй, да. Насчет хиппи не соглашусь — как и панки, это всё темные люди. Помню, продирался через писания Маркузе — глупость изрядная, — потом убедился, что этого «пророка» никто ни из наших, ни из американских хиппи не читал. За редкими исключениями, которые лично мне не известны.

— Муссолини дал звание академика основателю итальянского футуризма Маринетти, а нашего футуриста Маяковского Сталин назвал «лучшим и талантливейшим». Два сапога пара. Что Сталин с Муссолини, что Маяковский с Маринетти, что фашизм с коммунизмом.

— Сталин имел еще звание «генералиссимус» и прозвище Рябой Упырь. Странно, что никто здесь не упомянул его главный титул — «отец народов». Вспомнился еще «большой ученый» из Юза Алешковского, хотя вряд ли это прозвище и уж тем более звание.

— А я вот тут нашел перечень всех псевдонимов Сталина: http://www.duel.ru/publish/pohlebkin/pohleb02.html#t5.

— Спасибо за ссылку. Особенно хорош псевдоним упыря БЕСОШВИЛИ.

— Эту мразь я больше всего ненавижу за то, что одно только воспоминание о нем вызывает во мне — субъекте не таком уж кровожадном — чувства совсем не христианские. Как у тех пацанов военного времени, мечтавших разрезать Гитлера на тысячу кусочков и сварить в скипидаре. Неплохо было бы посадить в свое время Ленина — Сталина — Троцкого в одну помойную яму и раз в день кидать им гнилые объедки в небольших количествах — пусть сами выясняют, кто из них главнее. Православные, посоветовали бы, как такие мысли по утрам «выдавливать»! Тем более что за окном хоть и не рай земной, но все же ми'р Божий. И сам я не с похмелья вроде бы.