Книга Прекрасные господа из Буа-Доре - Жорж Санд

Более того, продолжая с пылом сражаться, Людовик XIII, прислушавшись к добрым советам своей матери, которая в свою очередь следовала добрым советам Ришелье, не противился идеям о примирении и о переговорах, которые положили бы конец гражданской войне.

Принц, мечтавший перепутать все карты, был огорчен и раздражен, он отвечал на письма от своих губернаторов в Берра посланиями медоточивыми, но исполненными желчи.

Он приказал, кроме прочего, подвергнуть репрессиям гугенотов в своей провинции, хотя они, в общем, вели себя очень спокойно, арестовать имущество господина де Бевра, если тог через три дня после опубликования указа не появится в Берра.

В три дня господину де Бевру, тогда находившемуся и Монпелье, было бы нелегко явиться в свои владения. В то время лишь для того, чтобы сообщить ему о принятых против него мерах, понадобилось бы в два раза больше времени.

Наместник и мэр Буржа господин Бье, который всю жизнь имел привычку держать сторону того, кто сильней, и который в молодости был ярым сторонником Лиги, решил проявить рвение и издал декрет, гласящий, что господин де Бевр не появился в назначенное время, чтобы отчитаться за свое отсутствие, и поэтому его дочь, мадам де Бевр де ла Мотт де Сейи и так далее, должна покинуть свой замок и последовать в один из монастырей в Бурже, дабы там получить наставления в государственной религии.

Глава шестьдесят первая

Был прекрасный весенний вечер. Марио и Лориана бегали по лугу перед замком и смеялись так заливисто и звонко, что им мог бы позавидовать соловей, как вдруг они увидели подбегавшую к ним испуганную Мерседес.

— Пойдемте скорей, дорогая моя госпожа, — проговорила Мерседес, обнимая молодую девушку, — попробуем бежать. Клянусь, они схватят вас только после того, как убьют меня.

— А как же я? — воскликнул Марио, подбирая с земли маленькую шпагу, брошенную во время игры. — Что случилось, Мерседес?

Времени на объяснения уже не было. Мерседес знала, что вход охраняют солдаты магистрата. Она хотела провести Лориану в замок, спрятав ее под своим плащом, а потом бежать, воспользовавшись подземным ходом, но Марио стал возражать, заметив, что калитка тоже охраняется. Пока они спорили, маркиз также находился в затруднении, людям из магистрата, которые в вежливой форме сообщили ему о своих полномочиях, он сказал, что мадам де Бевр поехала на прогулку верхом вместе с его сыном. Чтобы рассеять возникшие подозрения, от него потребовали дать честное слово. Однако маркиз не хотел давать ложную клятву, тем самым подтверждая подозрения, и после многочисленных извинений со стороны солдат был взят под охрану вход и произведен тщательный обыск в доме.

Гвардия магистрата Ла Шартра не была настолько велика и хорошо вооружена, чтобы можно было послать в Бриант большой отряд.

Солдаты и офицеры подчинялись приказам принца, которого боялись и в городе, и во всей стране. Однако они неохотно выполняли приказ и радовались тому, что их визит не очень рассердил доброго господина Буа-Доре.

Они исполнили то, что было предписано, но случись недовольство или небольшое сопротивление со стороны Буа-Доре — сразу же сбежали бы без всякого сожаления.

Маркиз понимал все это, а Аристандр уже в нетерпении сжимал кулаки, ожидая лишь сигнала, чтобы обрушиться на господ гвардейцев. Но что-то подсказывало Буа-Доре, что дело серьезное и не ограничится трепкой, устроенной каретником передовому отряду.

Имя мадам де Бевр было так скомпрометировано, что защита ее интересов воспринималась, как бунт против королевской власти, и двери, взятые под охрану «именем короля», были меньшим злом, чем появление на глазах патриотично настроенных владельцев соседних замков целой армии.

Несмотря на то, что Буа-Доре имел характер античного воина, а в душе был непоколебимым протестантом, он со времен падения Валуа считал королевскую власть воплощением Франции, и теперь, когда последние усилия реформации, преследуя совсем другие цели, тем не менее неуклонно обрекали страну на все большую зависимость от внешнего врага, Буа-Доре проникся подлинным национальным чувством.

Но, с другой стороны, ничто не могло заставить его бросить в беде дочь, своего друга.

Он знал о преследованиях, которым подвергаются в монастырях дети из протестантских семей, и догадывался о том, что Лориана своим энергичным сопротивлением лишь усугубляла бы эти преследования.

Маркиз понимал, что для спасения Лорианы необходима была какая-то хитрая уловка, и он незаметно для других поглядывал на Адамаса, призывая его проявить свою поистине гениальную изобретательность и на этот раз.

Адамас ходил по комнате, любезничал с гвардейцами, а сам перебирал варианты возможного спасения их любимицы. То он предполагал затопить внутренний двор, подняв с этой стороны щиты в пруду, то хотел поджечь дом с помощью нескольких вязанок дров, сваленных в сарае, правда, потом пришлось бы несколько подпалить себе бороду, гася пожар после того, как непрошенные гости будут изгнаны. Так он терзался в тревоге, как вдруг увидел спокойную и гордую Лориану, которая шла к нему навстречу, держа за руку бледного и задумчивого Марио. За ними следовала в слезах Мерседес. Четверо полицейских весьма почтительно сопровождали их.

Вот, что произошло. Лориана потребовала, чтобы ей объяснили, в чем дело. Она поняла, что любое сопротивление, направленное на то, чтобы спасти ее, навлечет на друзей обвинение в измене. Она прекрасно знала, что ее отец поставил на карту свою жизнь, и, увидев, что он уехал, она поняла, что рано или поздно и ее свобода окажется под угрозой. Она никому не говорила об этом ни слова, однако была готова все вынести, лишь бы не отказываться от своих убеждений.

Напрасно Марио и Мерседес страстно умоляли ее молчать, она, повысив голос, объявила, что желает сдаться, и поклялась это сделать. Когда гвардейцы, явившиеся за ней, направились к лугу, она уже шла прямо к ним.

Они не сразу решились задержать ее, она держалась так уверенно, что они засомневались, Лориана ли это.

Но она назвалась и сказала:

— Не стоит применять силу, господа, я отдаюсь в ваши руки добровольно. Позвольте мне попрощаться с тем, кто дал мне приют, и я буду готова следовать за вами.

Маркиз был потрясен ее поступком и не мог не восхищаться благородством и великодушием девушки.

— Господин лейтенант, — проговорил он, — вы видите, что я вынужден вам подчиниться, потому что такова воля мадам. Но и вам ничего не остается другого, как оказать ей все необходимые почести. Разрешите мне самому в карете отвезти ее вместе с моим сыном и гувернанткой в Бурж. Я возьму с собой двух или трех слуг, а вы организуете эскорт так, как посчитаете нужным.

Справедливое требование было принято, и семье был дан час на сборы.

Лориана готовилась к отъезду с поразительным самообладанием. Марио, смущенный и подавленный, ни о чем не мог думать и предоставил себя заботам Адамаса.

Казалось, что у него нет сил даже поднять ногу, когда Адамас натягивал на него сапоги.