Книга Южная Африка. Прогулки на краю света - Генри Воллам Мортон

Затем мы отправились в гости на одну из ферм, расположенных в нескольких милях от города. Ее хозяин — веселый добродушный бур, который, подобно многим здешним жителям, принимал участие в англо-бурской войне (и как вы понимаете, не на стороне британцев) — принял нас с распростертыми объятиями. Меня предупредили, чтобы в беседе с африканерами я не касался щекотливой темы, но признаться, у меня и не возникало подобного желания. Во-первых, бесполезно обсуждать с простыми необразованными фермерами причины, породившие ужасную братоубийственную войну, а во-вторых, сами буры становятся чересчур разговорчивыми и могут часами предаваться болезненным воспоминаниям. Однако справедливости ради надо отметить, что они не злопамятны. Я уже и прежде отмечал эту черту у многих бывших солдат (причем независимо от их национальной принадлежности): как правило, при личном контакте они оказываются милейшими людьми и не выказывают злобы к недавним противникам. Странно, что именно гражданские (в особенности же гражданские, которым не довелось услышать ни единого выстрела) оказываются рабами застарелой вражды в нашем мире.

Хочу рассказать еще об одном ветеране, которого встретил в Трансваальской глубинке, в маленьком домике, окруженном деревьями. Доктор Дж. Д. дю Туа сыграл важную (чтобы не сказать решающую) роль в развитии родного языка буров. На момент нашей встречи он был занят поистине титанической работой — переводил на африкаанс Библию. В интеллектуальной жизни Южной Африки доктор дю Туа занимает примерно то же место, какое традиционно отводится Йейтсу и Дугласу Хайду в ирландском возрождении. Мы с ним побеседовали и с горестным вздохом констатировали, что оба не в восторге от современного мира.

Поспешив обратно в Потчефструм, мы успели на прелестную чайную вечеринку, где самыми веселыми гостями оказались пасторы.

— Между Свободным государством и Трансваалем существует некое добродушное соперничество, — рассказывал один из них. — Мы, трансваальцы, потешаемся над соседями, считая их болтливыми хвастунами. На эту тему есть хороший анекдот. Два трансваальца удят рыбу в Ваале, который, как вам известно, является пограничной рекой. И вот один из них разглядывает пойманную рыбку и спрашивает у друга: «Как, по-твоему, эта рыба трансваальская или из Свободного государства?» «Открой ей рот, — советует друг. — Если язык длинный, значит, из Свободного государства».

Позже я услышал еще одну историю. Жил себе в глубине вельда один старый бурский фермер, который очень любил разъезжать на автомобиле, но не умел его чинить. А поскольку тормоза часто отказывали, то он обычно ездил кругами по вельду до тех пор, пока бензин не кончится и машина сама не остановится. И вот однажды в тех краях появился аэроплан. Он с ревом пролетел над домом, описав несколько кругов. Служанка, чернокожая девчушка, с криком бросилась на кухню к хозяйке: «Миссус, миссус, идите скорее, поглядите, куда забрался наш мастер!»

И вот третья история.

Как-то раз один фермер взял себе в помощники непонятного туземца — тот появился невесть откуда и попросился на работу. Через день хозяин и сам уже был не рад. Туземец и вправду оказался на редкость странным: он в два счета выполнял всю порученную работу, а затем возвращался и требовал нового задания. Фермер пребывал в удивлении — никогда прежде он не встречал таких чернокожих работников. Тот в рекордные сроки переделал всю работу, какая только нашлась на ферме. В конце недели фермер решил, что парню не грех и передохнуть. Поэтому, уезжая по делам, он дал помощнику лишь одно задание. Велел разобрать кучу картофеля: посадочные клубни отложить в одну сторону, а все остальные в другую. Вернувшись в конце дня, он увидел, что работа не сделана, а туземец сидит, тупо уставясь на картофельную кучу.

— Какого черта здесь происходит? — вскричал удивленный фермер.

— Сижу, баас, — отвечал работник. — Боюсь перепутать.

Когда мы вернулись в дом моих знакомых, чернокожие слуги разводили костер во дворе.

— Сегодня вечером у нас будет барбекю! — сообщили мне довольные хозяева.

С наступлением темноты начали прибывать первые гости. Через полчаса лужайка перед домом превратилась в декорации для вечернего приема в саду. Дамы в легких шелковых платьях расположились вместе со своими мужьями и отцами вокруг огня и с удовольствием наблюдали за подготовкой этого любимого южноафриканского развлечения, когда содержимое целой мясной лавки — в виде стейков, отбивных и прочих конфигураций — жарится на шампурах и на специальной решетке. Очень скоро соблазнительный запах жареного мяса затмил все цветочные ароматы.

Страшно даже подумать, как должен себя чувствовать вегетарианец на подобной вечеринке! Ведь здесь плотоядные инстинкты южноафриканцев достигают апогея. Когда все жарится, шипит и брызгает аппетитным жиром, тут уже не до высокоморальных рассуждений. Вы попросту засучиваете рукава (в прямом и переносном смысле), приближаетесь к огню и, подцепив изрядный кусок мяса, жадно поедаете его без помощи ножа и вилки. Уж не знаю, почему, но мясо, которое держишь просто руками и ешь на свежем воздухе, кажется более вкусным, нежели тот же кусок, сервированный на блюде с гарниром. Во всяком случае могу засвидетельствовать, что мясо, съеденное нами в тот вечер под покровом южной ночи, было выше всяких похвал.

Больше всего на свете южноафриканцы любят выезжать на природу и устраивать там пикники. Возможно, под воздействием воспоминаний о Великом Греке действо это приобретает особое, сакральное значение. Так или иначе, но южноафриканские барбекю надолго остаются в памяти у иностранцев — особенно у тех, кто прибыл из стран с ограниченным потреблением мяса.

Глава десятая

Львы, золото и водопад Виктория

Я знакомлюсь с золотыми приисками Йоханнесбурга и Претории. Я отправляюсь в Северный Трансвааль, в город Барбетон, а затем в Национальный парк Крюгера, где наблюдаю за львами. Я лечу на север, в Булавайо, и посещаю водопад Виктория.

1

В незапамятные времена великая река текла через всю Африку на юг и впадала в огромное озеро. Озеро это располагалось примерно там, где сейчас находится месторождение Витватерсранд. Воды реки переносили с собой крупицы золота, вымытые из горных пород. Они осаждались на дне моря, покрывались слоями грязи, земли и песка, которые со временем превратились в сланцы, кварциты и конгломераты. Затем море пересохло, и дно его, содержащее золотоносные слои, обнажилось. В течение многих столетий оно подвергалось различным геологическим деформациям — то вспучивалось горными хребтами, то вновь опускалось. В результате вожделенный золотой сандвич оказался упрятанным в недрах Трансвааля.

— Так-так, — сказала всеведущая Судьба, — предвижу я, что место это может принести в мир множество бед. Припрячу-ка я его от всяких халдеев, вавилонян, финикийцев, египтян, греков и римлян. Пусть пока полежит, отгороженное со всех сторон морями и горами, а с севера еще и защищенное от непрошеного вторжения злыми москитами…

И надо же было такому случиться, чтобы из всех мест на земле именно это — с богатейшими залежами золота — избрали в качестве пастбища для своих быков бурские фермеры! Ведь, если помните, они затеяли Великий Трек для того, чтобы сбежать от ненавистной цивилизации и укрыться в каком-нибудь тихом, спокойном месте. Вот она, ирония судьбы! Земля Обетованная неожиданно обернулась легендарным Эльдорадо, где о покое оставалось лишь мечтать. Ибо здесь, в Трансваале, земные недра разверзлись и выпустили одного из самых беспокойных и могущественных демонов современности — Золото!