Книга От Милана до Рима. Прогулки по Северной Италии - Генри Воллам Мортон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я решил отправиться в Падую по старой дороге, повторяющей изгибы Бренты. Бренту называют рекой, но на самом Деле это — канал, последний отрезок старой системы внутренних итальянских вод. Путешественники до сих пор ею пользуются. За поворотом я увидел шедшую в мою сторону современную версию судна, восхитившего Гёте. Теперь это — длинное, низкое моторное судно с крытым верхом. Туристы, сидя в тени, смотрят на виллы, стоящие на берегах. Эти дома — живописная черта Венеции XVII и XVIII веков.
Стоят они в садах, больших и маленьких. Редко увидишь виллу в хорошем состоянии, большинство их находится в небрежении. Все дома красноречиво говорят о стремлении венецианца выбраться из лагуны, обзавестись садом и конюшней. Вилла, которую снимал Байрон, до сих пор стоит в Мире. Называется она вилла Фоскарини деи Кармини. Из этой виллы он выехал как-то раз верхом и повстречал Маргариту Кони. Самая большая из всех вилл построена на живописной речной излучине в нескольких милях от Падуи. Это — вилла Пизани в Стра, и она сделала бы честь любому европейскому городу. Гид проводит группы по ее апартаментам, показывает комнату, где спал Наполеон. Обращает внимание на потолок, на котором Тьеполо прославил подвиги семьи Пизани. Это была последняя работа художника, перед тем как он уехал в Испанию. Некоторые считают ее лучшим его произведением.
Из Падуи я приехал в Болонью. Переночевал и утром был уже на автостраде дель Соле. Эта удивительная дорога скоро свяжет Милан с Неаполем. Это лучшая трасса в Италии, а пожалуй, и в Европе, с тех самых пор, что были построены виа Фламиния, виа Эмилия и другие опоры цивилизации. В Неаполь она идет через Болонью, Флоренцию и Рим и тянется на расстояние триста миль.
В некоторых местах трасса поднята над землей на бетонных опорах, напоминающих классические колоннады. Превращаясь в грациозные мосты, дорога перескакивает через реки, исчезает в горах — построены сотни тоннелей — и снова выныривает на солнце. Где-то она прямая, где-то извилистая, но при этом все время напоминает великое инженерное изобретение античности. Путешественнику, желающему исследовать города и деревни, эта дорога без надобности, но как средство транспортировки она разгружает старые дороги, отчего те становятся еще приятнее.
Дорога от Болоньи до Флоренции — настоящий триумф. После долин Рено и Сельты она устремляется через Апеннины, пропадая в туннелях и вновь появляясь. Путешественник получает возможность увидеть ранее недоступные местности, где практически нет дорог.
Совершив это комфортабельное путешествие, автомобилист, возможно, задумается: «А как же Пий II перемахнул когда-то через Апеннины?» Иногда он ехал в повозке, иногда — когда дорога была слишком уж трудной — его несли в кресле. Как бы он порадовался автостраде дель Соле, а уж как бы гордились такой дорогой цезари!
Трасса соединилась с дорогой на Флоренцию, и скоро я оказался в ее западных окрестностях.
Флоренция. — Понте Веккьо. — Заговор Пацци. — Секрет Медичи. — Благотворительница Флоренции. — Коней Медичи. — Современный трубадур. — Фреска Гоццоли. — Невинные младенцы за игрой. — Один во дворце. — Сады Боболи. — Браунинги и английские флорентийцы.
1
Я не обратил особого внимания на письмо с подтверждением того, что мне забронирован номер во Флоренции с хорошим видом на мост Понте Веккьо. Представление отеля о хорошем виде не всегда совпадает с мнением гостя. Я подумал, что мне повезет, если, высунувшись из окна, смогу увидеть вдали небольшую часть моста. Тем более был я поражен, когда обнаружил, что номер мой расположен буквально над мостом, и я мог пересчитать все черепицы на его крыше. Отель — как мне сказали — был построен на месте древней башни, а башню в 1944 году взорвали немцы, чтобы преградить тем самым подход к мосту. Это единственный мост во Флоренции, который уцелел после войны, и все потому, что, как сказал Гарольд Эктон, «Гитлер просто обожал его». Возможно, Гитлер посмотрел бы на это иначе, если бы знал, что по мосту проложен телефонный кабель, соединявший Комитет Освобождения с британской армией.
Каждое утро, раздвинув шторы, я смотрел на Понте Веккьо и не верил своему счастью. Из окон номера мост был похож на поставленные вплотную друг к другу красные глиняные горшки. Из черепицы торчали странные трубочки с оцинкованными верхушками. Они не могли быть печными трубами — слишком малы для этого. Возможно, то были вентиляционные трубки печей. Ювелиры — чьи лавки обрамляют мост — плавят в таких печах золото.
Я с удовольствием сидел у окна за легким итальянским завтраком и смотрел на открывавшийся передо мной вид. Перекинутый через Арно мост, подобно пожилой красотке, много лет позировавшей художникам, не утратил своей грации. Лето в том году выдалось засушливое, и река обмелела настолько, что под арками моста ее почти не было заметно. В неярких лучах утреннего солнца хорошо знакомая сцена переливалась сотней пастельных оттенков — коричневых, желтых и красных. Как всегда, находился энтузиаст, гнавший по воде свою лодку, он проскакивал под арками, словно гнался за призом. Были и два рыбака. Со стоявшей на якоре у берега барки они упрямо забрасывали в воду удочки, но при мне ничего не поймали, а потому и стали для меня символами надежды.
Утренняя свежесть делает Флоренцию еще более очаровательной. В это раннее утро нет и намека на разноязычные толпы, которые скоро высадят в город свои десанты. Пополнение придет из кемпингов и туристских автобусов, но пока все тихо, лишь два-три официанта и горничная, переговариваясь, пройдут по мосту к гостиницам на другом берегу реки. Постепенно, один за другим, придут ювелиры, откроют ставни, некоторые из них утыканы гвоздями, словно двери темницы, и старый мост подготовится к встрече нового дня. В такие моменты мне казалось, что я каким-то чудом оказался в XIX веке, Браунинги живут на другом берегу в Каса Гвиди, а великий герцог Тосканский спит во дворце Питти под золотыми купидонами.
Когда Козимо I, герцог Тосканы, решил поселиться на другом берегу реки — первый Медичи, который сделал это, мост Понте Веккьо, занятый мясными лавками, вряд ли мог считаться привлекательным подходом ко дворцу. По этой причине герцог убрал мясников, а вместо них пригласил ювелиров. Так они и обосновались здесь с 1565 года. Козимо приказал устроить крытый коридор, соединивший Уффици с дворцом Питти. Мост этот перекинут через реку в верхнем ее течении. Такая эксцентрическая конструкция, которую, как с гордостью сказал Вазари, он спроектировал и построил за пять месяцев, позволила герцогу приобрести секретный крытый проход от дворца к дому правительства. Я вспомнил о коридоре, соединяющем Ватикан с замком Святого Ангела, а Козимо, должно быть, припомнил, как за тридцать лет до него родственник, Климент VII, сумел во время разграбления Рима спастись благодаря тайному проходу. Сидя у окна, я обратил внимание, как умно встроил Вазари этот коридор в мост Понте Веккьо: он добавил к мосту дополнительный этаж. Если изобретателем этого прохода был Корридойо ди Кастелло из Рима, то одним из последователей была бы Большая галерея Лувра, которую Екатерина Медичи заказала в подражание этому коридору.
