Книга Час Совы - Владимир Добряков

— Это — мне.

Вторую, потемнее и с красной каймой, она укладывает на стопку, предназначенную для Наташи:

— А это — ей.

— Ты уверена, что ей это потребуется.

— Время покажет.

Спорить с Леной бесполезно, и я разглядываю, что она натворила. Замечаю, что в одежде преобладают тёмно-голубые и белые тона, а обувь вся красная.

— Ты, что, творила по своему вкусу?

— Нет, почему же, по её. Когда мы с ней разговаривали, я выяснила, что наши цветовые гаммы почти совпадают. Только обувь она предпочитает красную.

Лена относит всё сотворённое в комнату Наташи.

— И что же мы будем делать с нашей гостьей? — спрашиваю я.

— Это она сегодня — гостья. А завтра будет такой же хозяйкой, как я и ты. А делать будем ясно что: учить и воспитывать.

— Хм? Учить, понятно, а воспитывать, по-моему, уже поздновато.

— Брось, Андрюша. Она сейчас — непаханая целина. Поверь мне, как психологу.

— Что ж, допустим. Раз ты так считаешь и видишь для себя здесь фронт работы, тебе и карты в руки. Но не это имел я в виду.

— А что же?

— Надо помочь ей вернуться домой.

Лена поворачивается ко мне и долго смотрит на меня удивлёнными глазами.

— Как? — спрашивает она, — Ты ей уже чуть не наобещал всякой ерунды, вселил несбыточные надежды. Я еле-еле успокоила её. Но ведь ты сам понимаешь, что пути домой ей отрезаны. Мы можем вырваться, если сумеем, конечно, только к своим. А уж из Монастыря дорога домой ей заказана, и ты хорошо знаешь, почему. Так что, давай над этой проблемой голову ломать не будем, а будем её потихоньку, но настойчиво, приучать к мысли, что домой она уже никогда не вернётся.

Лена внезапно замолкает и внимательно смотрит на меня:

— По-моему, у тебя есть какая-то идея?

— Есть одна, но она требует обмозговывания.

— Поделись. Помозгуем вместе.

Лена вытягивается на шкуре, протянув ноги в голубых тапочках к очагу. Я молча смотрю на неё и размышляю, как сказать то, что я думаю. Чтобы потянуть время, я наклоняюсь над её ногами и глажу ступни и длинные пальчики через тонкую кожу тапочек. Лена шевелит ими и спрашивает:

— Ну?

Я решаюсь и говорю только два слова:

— Старый Волк.

Лена резко приподнимается на локте и пристально смотрит на меня. Похоже, ей кажется, что она ослышалась.

— Андрей! Ведь мы договорились, что код связи со Старым Волком для нас не существует.

Я снимаю с неё тапочки, беру её тёплую лапку в руку и пожимаю её.

— Пойми, Лена, если бы речь шла обо мне, то этот Волчара ждал бы моего вызова до морковкиного заговенья. Но речь-то идёт о Наташе. За что она должна терпеть всё это? Ну, ладно, мы с тобой попались в ловушку и, с точки зрения Старого Волка, заслужили свою участь. Впрочем, с моей точки зрения мы заслужили куда более худшего. А она здесь совершенно не при чем. Просто игра слепых сил Природы.

Лена молчит и смотрит на тлеющие угли. Я продолжаю убеждать её:

— Вспомни. И ты, и я оказались в Монастыре не по своей воле. Как мы восприняли этот факт? Как тяжело приспосабливались, находили своё место?

— Она молодая, а в молодости приспосабливаться легко. Я уверена, ей у нас понравится, и она найдёт своё место.

— Леночка, да пойми ты! Это ещё самый благоприятный, но далеко не самый вероятный, вариант. Мы сами-то в него верим потому, что другого нам просто не остаётся. Но ведь нельзя скидывать со счёта и такой расклад, при котором мы останемся здесь пожизненно. Давай смотреть правде в глаза. Ведь рано или поздно она поймёт, что и такая альтернатива не исключена. А то может получиться ещё хуже.

— Что же может быть хуже? — тихо спрашивает Лена.

— Допустим, что переход откроется надолго, и мы успеем добежать до него, пока он действует. Или мы сумеем разгадать механизм перехода, по которому ушёл Мог. Мы что, не воспользуемся этими возможностями и останемся здесь?

— Конечно, уйдём.

— А Наташу возьмём с собой, или ты решишься оставить её здесь одну?

Лена опять молчит, а я продолжаю:

— Ты можешь сказать, куда нас приведут эти переходы, и сколько лет мы будем по ним скитаться? Верно, не можешь. Да и откуда тебе это знать? Ты сама прошла десятки этих переходов, побывала во, Время знает, каких Фазах. И ты прекрасно знаешь, какие на этом пути могут встретиться Фазы. Там даже мы, профессиональные хроноагенты, с трудом можем существовать на грани выживания. А что будет с ней? Это же типичная городская девчонка. Она даже для этой-то жизни мало приспособлена. А там… Подумай, имеем ли мы право тащить её за собой и рисковать её жизнью?

Лена ложится на спину и закрывает глаза.

— Ты меня убедил, — тихо признаётся она, — Но давай, ради Времени, не будем торопиться. Надо всё обдумать.

— А кто тебе сказал, что я собираюсь прямо сейчас вызывать Старого Волка? Правильно, надо всё как следует обдумать.

— Вот и подумай, не спеша. Время у нас есть.

Утром Лена, по своему обыкновению, убегает на речку. Я ограничиваюсь прозаическим туалетом у бочки с водой и ставлю на очаг кофейник. Завтрак сделаю на Синтезаторе. Когда я размышляю, что бы такое сотворить, из своей комнаты выходит Наташа. Она в коротком белом халатике с широким голубым поясом и в красных тапочках-чешках. Оглядевшись по сторонам, она нерешительно подходит ко мне:

— Доброе утро, Андрей!

— Доброе утро, Наташа! Как спалось?

— Спасибо, я отлично выспалась. А где Лена?

Я киваю на раскрытое окно. В него хорошо видно, как Лена занимается гимнастикой. В данный момент она вытянулась в струнку, подняв руки вверх и, глядя в небо, стоит на носке правой ноги, а пяткой левой касается правой лопатки.

Наташа таращит глаза от изумления и краснеет. Надо же, она смущается наготы другой женщины! Глядя на статую Венеры, она, наверное, не покраснела бы, а тут ведь живая. В этот момент Лена, не меняя позы, в прыжке меняет ноги. Наташа восхищенно охает, а я поясняю:

— Это она гимнастикой занимается. А ты, если хочешь умыться, то в прихожей найдёшь умывальник, а если там тебе воды мало, то у крыльца стоит бочка с водой. Туалет у выхода, налево. Минут через двадцать Лена закончит гимнастику, и мы будем завтракать.

Наташа благодарно кивает и уходит. Я снова принимаюсь за кулинарные изыски. Когда минут через десять я вынимаю из камеры дивно удавшуюся мне фаршированную утку, то слышу сзади тихий восхищенный возглас:

— Красивая она!

— Кто? — не понимаю я и оборачиваюсь.

Наташа стоит неподалёку от меня и издали смотрит через окно на Лену, так, чтобы та не видела, что за ней наблюдают. Деликатная, нечего сказать.