Книга Миро - творцы - Сергей Иванов

В бригаду разносчиц затесалось пяток парней, довольно изящных и тоже голых. Вели они себя нетипично – сообразно их и воспринимали. И подминали с той же непринуждённостью, если подворачивались под руку. (Руку ли?) К своему удивлению, Вадим разглядел среди них Милана, сладенького блондина-управителя.

Были здесь и Леднёв с Волковым. Первый к ночи на удивление посветлел, будто смыл грим с лица и рук, и теперь смахивал на альбиноса, однако в поведении изменился мало: так же собран, невозмутим, деловит. Зато «его превосходительство» Волкова было не узнать. Обычное благодушие пропало из его лика, как и плавность из движений, черты заострились, плечи расправились, взгляд потемнел. Чем-то он даже напоминал своего тотемного зверя – матёрого волчищу, задравшего не одну отару овец. Впрочем, с истиной это расходилось не сильно.

Конечно, оба были в ранге вампиров. Несмотря на разницу в возрасте, стаж у них отличался мало – соответственно и Сила разнилась не слишком. Взаимной неприязни они не скрывали, однако это не мешало им исполнять общую задачу. Разбросав незримые щупальца, вампиры дирижировали своими «птенцами», подлаживаясь под кропотливое, массированное колдовство Паучих.

– Всё ж мне по душе, что они голенькие! – сказал Брон, кивая на хоровод. – Правда, эдакие зады можно использовать взамен подушек.

– Это не та нагота, – откликнулся Вадим. – Не ведьмовская. Это их способ охоты. Так они притягивают взгляды, чтобы надёжней зацепить жертву. Затем подправляют себя под её вкусы, чтоб сомкнуться с ней без зазоров. – Будто невзначай он снова глянул на Эву: «Знакомые повадки, а?» – У них потрясающая Текучесть!.. А уже после выпивают беднягу досуха, оставляя лишь оболочку.

– А чего пьют? – заинтересовался Гризли. – Тоже кровь?

– Жизнь. И Силу. И Хаос. Напрямую, в процессе соития, – оттого и прозваны Паучихами. Редкому паучку удаётся сбежать, вволю натешась.

– Например, тебе? – вставила Кира, невинно улыбнувшись.

– А что ж они такие пышные? – удивился Брон. – Ну прямо амфоры!

– Значит, таков общекрепостной стандарт, – ответил Вадим. – Не исключено, зрители что-то замечают за Студийной лабудой – оттого их не оторвать от экранов.

– Если б они видели! – хмыкнул князь. – Особенно ту, что в центре. Какой пейзаж, вах!.. Кстати, у неё-то какой статус?

– Вот она и есть настоящая колдунья, а прочие у неё в подручных. Кажется, её зовут Лин, и в жилах течёт царская кровь… А может, не только у неё, – внезапно добавил Вадим. – Кто желал возродить в России монархию? Вот вам готовые Рюрики – не угодно ли породниться!.. Кстати, у вампиров, если помните, кровь отдаёт голубизной.

Он замолчал, пытаясь понять, чего именно добиваются вампиры, подсобляющие царевне-колдунье. Неспроста же нынешняя Программа перевалила за полночь и отличалась повышенной притягательностью – чтобы ни у одного крепостного, как бы ни хотелось ему спать, не поднялась рука выключить тивишник. Стало быть, тут заваривалась каша покруче обычной! Будто вампиры учуяли неладное и готовились нанести превентивный удар. А за ценой, конечно, не постоят – даже если придётся жертвовать половиной стада, столь долго и бережно взращиваемого.

Похоже, в зрительских душах раскручивали Резонанс. Большинство измельчало уже настолько, что достигло потребного единообразия и вполне могло откликнуться на внушаемую вампирами эмоцию. Эффект толпы в масштабах Крепости – «из искры возгорится пламя»! Достаточно подбросить подходящую страстишку: страх, злобу, зависть, – чтобы та запылала по всему городу, словно лесной пожар. И тысячи озверелых тивишистов кинутся крушить тех, на кого укажут самые активные. А активистов у нас хватало всегда!..

«Пожалуй, пора встрять, – подумал Вадим. – Конечно, бестактно мешать занятым… хм… людям. Но если они доведут затею до завершения, то от Свободных Зон камня на камне не оставят!.. Не говоря о тамошних жителях. Уж с ними-то посчитаются – за чрезмерный достаток и лишние вольности».

Переглянувшись с Броном и Гризли, он подобрался, готовясь прыгать на центр Окна, чтобы сразу, не мелочась, захватить в плен царевну. А затем проверить, хватит ли на всю здешнюю стаю мощности его зеркал. И как понравятся ей молнии да огне-шары.

Но тут от входа раздался треск, массивные створки с грохотом рухнули, и в зал ворвалась плотная свора серков, врезаясь в толпу. Если б тут собрались зауряды, эффект оказался бы ужасающим, – да с них хватило б и одного исполина, уже наполовину обернувшегося Мстителем!.. К счастью, серки ещё не озверели настолько, чтобы рвать подвернувшихся девиц на шматочки, – однако вожделели их до безумия.

Внезапный и слаженный штурм поначалу ошеломил оборотней. Многие оказались опрокинутыми прежде, чем сообразили хоть что-то, двоим свернули толстенные шеи («ох и трудная эта работа!»), одного даже загрызли. Но было их всё же намного больше, да и вампиры быстро разобрались в ситуации и уже организовывали оборону. Хотя вперёд пока не лезли – берегли себя, драгоценных.

К колдовскому кольцу серки не прорвались. Для верности на их пути встал Леднёв, окружив себя лучшими слугами. За ним плотной стеной выстроились прислужницы, оберегая своих хозяек. Ударившись о заслон, атакующий клин расплескался по сторонам, вовлекая в потасовку всё больше нежити. Прикрываясь оборотнями, Леднёв пытался зацепить кого-нибудь из серков властным лучом, будто именно у него открылись вакансии. То ли он оказался ответственнее Волкова, то ли инициативнее, то ли не столь озабочен выживанием – во всяком случае, выкладывался куда больше старшего наперсника, действовавшего лишь «за страх».

А скоро оборотни сами ринулись в атаку, набрасываясь на серков по двое-трое, пока те пытались уволочь захваченных самок, зажав под мышками. Задача нежити осложнялась тем, что укротить дебоширов следовало без крайних мер: убийств или глубоких ранений, – и это выравнивало силы. К тому же, привлечённые шумом баталии и женскими воплями, в пролом ворвались ещё пятеро буянов, пылающих гневом и неспадающей похотью. И тут чаша весов опять закачалась. А если сбегутся прочие серки!.. Как тогда с численным перевесом?

– Ну, натворили дел! – хмыкнул Брон, качая головой. – Кто мог ожидать?

– Не иначе Юстиан с Гогой наворожили, – откликнулся Вадим. – Они же обещали подправлять сюжет!..

– Может, нам тут и делать нечего?

– Если бы! – буркнул Вадим, устремляясь сознанием к Глазу.

Очень ему не хотелось туда соваться. Даже сумеречное Зазеркалье казалось родным в сравнении с холодом и мраком, веющим от странного существа. Подумаешь, Зазеркалье!.. Всего лишь Подвал Вселенной, преддверие Порядка. А вот внутри Тьмы любому покажется кисло. Что там можно понять, до чего докричаться? Самому бы не увязнуть.

Всё же Вадим проник облаком в сознание Глаза, в общем-то мёртвое – мертвее любого из колдунов, а может, и загадочного их властелина. Однако продолжавшее безмолвно вопить от боли и ужаса, будто терпеть такую стужу было не под силу и мёртвым.

Что есть Тьма? – убеждал он себя. Всего лишь наше неумение узреть Свет, наша слепота! У неё нет надо мной власти, ей не за что зацепиться во мне – значит, и бояться нечего.