Книга Психолог, или Ошибка доктора Левина - Борис Минаев

– Отрадно, – сказал Лева, мучительно ощущая недостаток нужных слов. – Отрадно это слышать. Но… Может, расскажешь тогда, что произошло?

– А ничего не произошло. Ничего особенного. Просто скучно. Мне скучно здесь. Я хочу на воздух.

– Ну, это круто, конечно. Очень круто. Другого способа выйти на воздух ты не нашла?

– Не нашла, – просто ответила она.

– Слушай, Кать. Я, видимо, чего-то не знаю. Или не понимаю. Из-за чего эта война? Ведь это война, да? За что вы воюете с мамой? За какую территорию? Что у вас случилось? Может быть, не сейчас, может быть, давно? Я хотел разобраться в этом спокойно, не торопясь. Но видишь, не успел. Помешали.

– Да… – сказала Катя. – Вас долго не было.

– Ну прости.

– Да я понимаю, – опять она улыбнулась этой тихой, не похожей на нее улыбкой. – Я же не одна у вас… пациентка.

– Так что, Кать? Или вопрос поставлен неправильно?

– Нет, почему, правильно. Война… Я, правда, так не думаю. Я думаю, она просто не понимает, что происходит.

– Но ты-то понимаешь?

– Я понимаю. Но не скажу. Сейчас не скажу. Просто не смогу. Потом… Вы посидите, посидите. Вы же обещали.

– Ладно, посижу. Чай принести? Ах да, тебе же ничего не надо.

И Лева присел, молча глядя на Катю, которая закрыла глаза – теперь уже в полной уверенности, что он никуда не уйдет.

* * *

Таблетки она приняла ночью, предварительно сделав торопливый макияж и надев черную майку. Она была уверена, что мать давно спит, но Елена Петровна, почуяв неладное, вышла в коридор и поняла, что происходит что-то необычное, – на кухне что-то было не на своих местах, в ванной валялась косметичка, а в комнате у Кати (свет пробивался под дверью) горит не настольная лампа, как обычно, а полная люстра.

Она осторожно постучала и, не услышав ответа, распахнула дверь.

Катя лежала на полу.

«Скорая» приехала на удивление быстро – и это решило дело. Принесли тазик, сделали укол, Катю начало рвать очень быстро…

Да и, в общем, доза оказалась не смертельной. Так сказал молодой врач, которого Елена Петровна серьезно отблагодарила и который настоятельно посоветовал вызвать профильных врачей, но Катина мама сослалась на совет Льва Симоновича, «домашнего доктора», дождалась семи утра и сразу ему позвонила.

На этом месте Лева ощутил серьезный толчок в груди, черт его знает, может, и прав был врач со «скорой», который каким-то чудом не забрал ее в больницу и каким-то чудом сам не вызвал дуровозку, милицию, что вообще-то просто обязан был сделать по инструкции в случае суицида. Может, больница была бы сейчас для нее самым лучшим, самым естественным исходом? И воздуха там полно, не то что здесь…

– Лев Симонович, а вы уверены, что Катю не нужно госпитализировать? – Голос у Елены Петровны сильно дрожал. – Ведь я мать…

– Возьмите себя в руки, – сказал Лева сухо. Как можно более сухо. – Ради дочери.

– Я ведь почему не хотела, чтобы ее увозили на «скорой», – неизвестно же, куда попадет. А вообще-то… я за госпитализацию. А вы?

– Елена Петровна, я уж не знаю, имею ли я право голоса в данной ситуации. Я не за и не против, пока не поговорю с Катей, более подробно, не по горячим следам, и с вами, конечно. И вы абсолютно правы – надо не просто класть в больницу, надо знать, в какую. К кому. Это потребует времени.

– Лев Симонович, но мне так страшно. Мне очень страшно. А вдруг?

… Пришлось дать воды, уложить, померить давление, посидеть, поговорили даже на отвлеченные темы. Наконец Елена Петровна решительно встала, заварила чай и стало ясно, что оклемалась хотя бы она.

– Елена Петровна, можно я с Катей поговорю? Посмотрите, она спит или нет?

… И вот теперь он сидит возле нее, то ли спящей, то ли просто пребывающей в тяжелом забытье – и не знает, что делать. Сколько он должен тут находиться? Не заснет ли он сам? А если вдруг заснет? Ловко ли это? Неловко, конечно. Очень неловко.

– Какой же вы смешной… Вы очень смешной, – вдруг сказала Катя.

Он очнулся.

– Что?

– Я говорю, что вы очень смешной. Когда спите.

– Извини, Кать. Задремал. А ты не спала?

– Лев Симонович, да вам необязательно возле меня дежурить. Ну правда. А то я совсем… обнаглею. Вы идите домой. Или если не хотите домой, пересядьте в то кресло, поспите по-человечески. Там ноги можно вытянуть.

– Нет, я больше спать не буду.

– Ну и зря. Мне кажется, вы любите поспать.

– Откуда ты знаешь?

– Мне так кажется. Почему-то.

– Поспать надо тебе. Чем раньше ты восстановишь силы, тем скорее мы сможем поговорить.

– О чем?

– Кать, наверное, не сейчас.

– Ну почему же? Сейчас самое время.

– Это откуда такая уверенность?

– Ну не знаю. Я сейчас такая вялая, ненапряженная. Как бы все равно.

Помолчали.

– Ну ладно, – сказал Лева и почесал в затылке. – Даже не знаю, с чего начать… Я тоже… какой-то вялый. Ненапряженный. Или просто растерялся.

– Все-таки вы смешной, – сказала Катя. – Ну чего вы от меня хотите? Чтобы что я вам рассказала?

– А все, – вдруг сказал Лева. – Давай все, с самого начала. Вот всю эту историю про Путина Владимира Владимировича, с самого начала.

– А я не помню, как началось, – неожиданно спокойно отреагировала она. – С глупости какой-то. Я стала искать его телефон.

– Зачем телефон-то?

– А не знаю. Просто так. Позвонить. Я подумала: ну не может же не быть у него телефона?

– Ну, ты смешная девчонка.

– Ага. Вот из-за этого, наверное. Потому что задача глупая, невыполнимая. А мне нужна была какая-то задача.

– Зачем?

– Не знаю. Просто было скучно, наверное.

– Ну, продолжай. Как же ты искала телефон?

– А по-разному, – улыбнулась Катя. – Скачивала базы данных. Шарила в интернете ночами. Потом звонить начала… В администрацию.

– И что?

– Ну, мне объяснили, что если у меня дело, надо писать письмо по такому-то адресу. И мне ответят.

– Ответили?

– Ага.

– Что?

– Ну трафарет какой-то. Типа что на личные послания он ответить не может в силу большой занятости…

– Ну потрясающе, Кать. С администрацией в переписку вступила. Можешь объяснить мне это?

– Могу… Интересно же. Вот есть один человек и другой человек. И если один человек хочет встретиться с другим человеком – что может помешать? По-моему, ничего…