Книга 40 градусов в тени - Юрий Гинзбург

дня рождения короля. Большой Королевский дворец Бангкока, построенный в 1785 году, на самом деле является комплексом исключительно красивых дворцов, храмов, пагод, галерей и других сооружений. Чтобы всё осмотреть, требовался по меньшей мере полный день, а коллеги приехали туда с выставки после множества встреч, и Игорь был очень усталым. Сил у него хватило только на самую знаменитую достопримечательность – Дворец Изумрудного Будды, построенный по распоряжению короля Рамы. Здесь выставлена статуя Будды высотой шестьдесят шесть сантиметров. Правда, Будда в действительности сделан не из изумруда, а из минерала жадеит зеленого цвета, похожего на изумруд. После посещения Изумрудного Будды профессор поехал в отель отдыхать, а Лев остался смотреть представление. Вернулся он около часа ночи и сказал, что это было совершенно невероятное, феерическое зрелище.

Возвращаясь в Израиль, профессор каждый раз испытывал двойственные чувства. С одной стороны, он вроде бы ехал домой, и это было весьма приятно, а с другой стороны, «пепел стучал в его сердце». Марьян Беленький как-то в начале 1990-х написал, что эмигрант должен быть уверен, что он правильно сделал, покинув родину. Иначе его жизнь в эмиграции лишается всякого смысла. Лишь немногим под силу признаться себе, что, покинув родину, они совершили ошибку… Профессор к таким немногим, скорее всего, и принадлежал. Он остро ощущал всю нелогичность и несправедливость массовой полунасильственной эмиграции советских евреев начала 1990-х, ему было безумно жалко десяти потерянных лет в Израиле. Единственные в мире среди евреев индустриальная и инженерная культуры были безжалостно уничтожены, и мировое еврейство снова, теперь уже навсегда, вернулось к врачебно-финансовой ипостаси. Проблема еще была и в том, что спустя десятилетие после порабощения экрабство вошло в души русских олим, и среди них экрабов стало гораздо больше, чем свободных. Человек, а особенно еврей, ведь как устроен: если ему хорошо, то он думает и декларирует, что это всех и всего касается. В СССР рабами было всё население поголовно, все были равны и, соответственно, рабство ощущалось в меньшей степени. В Израиле часть советской интеллигенции вымерла, часть опустила руки, часть где-то как-то пристроилась, а часть приняла рабство как израильскую данность и согласилась быть всегда на вторых ролях в уплату за небольшие материальные блага.

Эта часть старается не замечать того, что Израиль, по сути, не является демократической страной, несмотря на разговоры о единственной ближневосточной демократии, что страной правят люди, не способные решать государственные проблемы, что в Израиле процветает принцип «неравной оплаты за равный труд», что здесь имеет быть тотальное воровство и коррупция, что в любом учреждении 75 процентов служащих – родственные, дружеские и политические назначенцы, что в Израиле совершенно недоразвитая инфраструктура (шоссейные и железные дороги, морские порты и т. д.), что израильская пропаганда при самом активном содействии некоторых профессоров из «давнюков» усиленно культивирует мифы об отсталости советской науки и техники и низкой квалификации специалистов-олим, что в Израиле есть две большие части населения с совершенно различным уровнем жизни, что в Израиле четко укоренилась кастовая система, что здесь материальные и политические интересы выдают за религию, что израильская олигархия сама раздувает конфликт между светской и религиозной частью жителей, между выходцами из различных стран, между различными волнами репатриации, что израильские власти беззастенчиво спекулируют на Холокосте и антисемитизме, называя любую критику Израиля антисемитизмом.

Борьба русской улицы против всего вышесказанного заключается в совершенно гипертрофированной по объему болтовне в русскоязычных СМИ, изящно называемой публицистической активностью. Изрусские болтуны, видимо, не знают, а если знают, то не чтут, слова Помпея сицилийцам, ссылавшимся на букву закона: «Перестаньте приводить статьи законов тому, у кого за поясом меч».

Лев полетел в США, и ему удалось поднять на развитие проекта и фирмы десять миллионов долларов. С такими деньгами уже можно было жить. Коллеги сняли в Петах-Тикве в престижном технопарке отличный офис, а в промышленной зоне – лабораторию, где был построен самый современный в мире на то время стенд, имитирующий работу газовой силовой установки на автомобилях. Ян был назначен начальником лаборатории и оказался отличным организатором и руководителем.

Как принято в Израиле, поскольку деньги в фирме уже водились, она начала обрастать израильско-производственным персоналом: на работе появились какие-то люди-«нужники», дальние родственники, родственники родственников, кунаки Льва и прочая подобная публика. Одного из таких людей, высокого и худого ашкеназа с легкой хромотой по имени Йоха, который был то ли журналистом, то ли писателем, ну уж никак не могли никуда пристроить, и Лев постоянно досаждал с ним Игорю. Однажды его хромота навела Игоря на мысль. В то время китайцы еще не наладили серийный выпуск дешевых и надежных кольцевых электромоторов, с использованием которых позже массово производились и производятся электровелосипеды, самокаты и коляски, и существовала проблема передвижения инвалидных кресел по грунту, траве, заезда на бордюры и т. п. Профессор давно вынашивал идею создания пневматического кресла-коляски, передвигающегося по принципу паровоза, в котором вместо пара используется сжатый воздух.

– Послушай, Йоха! Я сделаю все расчеты, дам тебе классного «рукастого» инженера и давай построим действующий прототип коляски. За тобой маркетинг, ищи потребителей…

Через пару дней Йоха пришел к профессору:

– Есть шикарный потребитель! Знаешь ли ты, что верующий еврей в субботу не может пользоваться электричеством?

– А сжатым воздухом может?

– Представь себе, что да!

Игорь тут же позвал Лисянского, и он с Йохой битый час объясняли профессору, что в Торе о сжатом воздухе ни слова.

– А что об электричестве там написано? – слабо сопротивлялся профессор.

– Ты уж молчи, – сказал Йоха профессору, – тоже мне знаток Торы. Я консультировался с директором научно-исследовательского института по техническому обеспечению выполнений заповедей Торы, и он сказал мне, что тема очень актуальная, поскольку некоторые евреи-инвалиды не могут ездить в синагогу в субботу на своих электрических колясках.

– А что, есть такой институт?

– И даже два. Послезавтра директор нас ждет на встречу.

Профессор полез в интернет… Конечно, про электроколяски в Торе он ничего не нашел, но зато обнаружил в литературе много других примеров. Так, использование лифта в субботу запрещено по многим причинам: во-первых, в кабине зажигается освещение, во-вторых, при вызове нужного этажа замыкается электрическая цепь и в ней появляется ток, и плюс ко всему этому «безобразию» зажигается сигнальная лампочка, а на контактах выключателя образуется искра, что категорически запрещено. Звонить по телефону в субботу нельзя, потому что, поднимая трубку, пользователь замыкает электрическую цепь, и т. д. и т. п. Поражало воображение, как во всё это верит в Израиле около миллиона людей и еще сколько-то в галуте.

Хотя в силовом контуре разрабатываемой коляски и не было электричества,