Книга Брак на выживание - Анна Орлова

– Поедем домой? – предложил он вдруг.

Как, разве он не жаждет немедленно разобраться с Хайнсом?

Грегори на мой вопросительный взгляд ответил кривой усмешкой.

– Домой, – согласилась я, беря его под локоть.

И так вдруг стало тепло и хорошо!

Глава 10

Небольшая плата

Я сидела в саду, наслаждаясь вечерней прохладой. Раскрытая книга лежала на коленях, но вместо чтения я просто смотрела на пышные кусты герани, которые экономка решила вынести в сад, и слушала ее тихий бубнеж.

Веки потяжелели, глаза сами собой закрылись.

– Мечтаешь? – ворвался в мои умиротворенные мысли бодрый голос призрака.

Я обнаружила, что успела сползти со спинки вниз, встряхнулась и села ровнее.

– Немного, – улыбнулась я, глядя на довольного жизнью – или ее подобием – Барта. – Что-то случилось?

– Ничего. – Барт легкомысленно сделал кульбит в воздухе. – А что?

Я пожала плечами. Последние дней десять я безвылазно сидела дома и успела изрядно заскучать. В деле об убийствах не было никаких подвижек. Аспиранта Хайнса нашли убитым – не принесли ему счастья кровавые деньги – и расследование вновь застопорилось. Ни я, ни Грегори не представляли, с какого бока к нему теперь подойти. Кое-что, конечно, прояснилось, но толку-то?

Город взбудоражили слухи о том, что леди Блэкфич подала на развод. Она навестила меня однажды в моем добровольном затворничестве. Рассказала о спасенной в приюте женщине – с ней и двумя малышами все было в порядке, леди подумывала взять ее к себе горничной. Мы проболтали целых два часа, но о своем муже пожилая дама не обмолвилась и словом. Зато имя мистера Вуда звучало часто. Быть может, хотя бы на склоне лет эти двое обретут свое счастье?

Грегори сражался, как лев, однако дело неумолимо шло к передаче в суд. Он целыми днями где-то пропадал, и лишь по ночам… Ох, об этом и вспоминать-то было стыдно!

Барт со скуки взялся тренировать щенка (теперь его имя сократили до Май) и уже достиг немалых успехов.

Мэри день-деньской возилась по хозяйству, навевая на всех домочадцев тоску своим мрачным видом. Даже как-то пыталась перекрасить свой призрачный халатик в черный, чтобы соблюсти положенный траур, но была высмеяна Бартом и потом три дня дулась. Зато дом сиял небывалой чистотой и сверкал свежей краской.

В саду тоже, уже моими стараниями, наконец воцарились порядок и уют.

– Эмма? – Загробный голос Мэри заставил меня вздрогнуть. – Можно с тобой поговорить?

Мы с ней теперь тоже были по именам и на «ты» – по настоянию Грегори.

Барт снова кувыркнулся в воздухе, пробормотал что-то насчет «поговорите тут о своем, о женском» и сбежал. Чуял, чем дело пахнет!

Мэри же зависла рядом с моей скамейкой и спросила просто:

– Ты знаешь, как я умерла?

– Нет. – Я поежилась. По правде говоря, не знала и не горела желанием узнать.

Однако Мэри уже было не остановить. Она решительно настроилась излить душу.

– Он был такой… такой! Нежный, внимательный, а уж пылкий!..

Мэри мечтательно закатила глаза.

– Майкл? – осторожно предположила я.

Экономка нахмурилась.

– При чем здесь Майкл? Это было уже после того, как… в общем, я очень нуждалась в мужском внимании. Хотела вновь почувствовать себя красивой, желанной!.. – Она стиснула ворот халатика. – Я познакомилась с Паоло случайно. Мы с первого взгляда понравились друг другу и… Он дарил мне цветы. Водил в рестораны, в театр, на ипподром! Нам не приходилось прятаться, как с Майклом, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула я даже с некоторым сочувствием. Нелегка, должно быть, доля возлюбленной женатого мужчины – когда тебя держат словно в чулане, пряча от посторонних глаз, и лишь изредка вынимают на свет. – Рада, что ты обрела… кхм, утешение.

Я опустила взгляд, делая вид, будто заинтересовалась ползущим по дорожке жуком. Конечно, сама я была ничуть не лучше Мэри, даже хуже – она-то никому в верности не клялась! – и все же было мучительно неловко.

– Спасибо. – Мэри вздохнула и продолжила томно: – В ту ночь я привела его сюда. Тут никто не жил, дом стоял запертым. Паоло был такой… такой! Мы не сомкнули глаз почти до рассвета.

Я искренне заинтересовалась. Надеюсь, этот пылкий любовник ее не убил? На Мэри нет следов насильственной смерти, тогда от чего же она умерла?

– Что было дальше?

– О. – Мэри облизнула губы. – Он ушел рано утром и обещал вскоре вернуться. Я привела себя в порядок, переоделась, легла немного поспать, – она потеребила пояс, – и…

– И? – не выдержала я, когда пауза стала мучительной.

– И умерла, – закончила она буднично. – Угорела. Оказалось, что я впопыхах слишком рано закрыла вьюшку. Паоло я так и не дождалась.

Я прижала ладонь к горлу.

– Как жаль!

– Дела давно минувших дней, – отмахнулась экономка, хотя глаза ее подозрительно ярко блестели. – Зато в моей жизни была любовь и умерла я молодой и красивой. Вот, например, жена Майкла с годами превратилась в старую калошу и ужасную ханжу. Только и знала, что каяться!

Мэри громко фыркнула, давая понять, что уж она-то ни о чем не жалеет.

– Мне жаль, – повторила я, изнывая от неловкости. – Но, Мэри, зачем вы мне это рассказываете?

От растерянности я вновь сбилась на «вы».

Экономка подлетела ближе и пристально посмотрела мне в глаза.

– Ты ведь надеялась, что я уйду вместе с Майклом?

Я вздрогнула, но не стала лгать:

– Да.

Именно ради этого и устроила свадьбу призраков. Чтобы отплатить Мэри за ее выходки, хотя сейчас это уже казалось мне сущим ребячеством. Желание дать покой исстрадавшейся душе Майкла было, признаю, вторичным.

Мэри затрепетала, словно от сильного ветра, и попросила очень тихо:

– Тогда сделай это сейчас!

– Ты хочешь?.. – в ужасе прошептала я.

– Да! Я мечтаю наконец уйти за ним. Помоги мне!

Я в ужасе замотала головой:

– Нет-нет! Грегори…

Я хотела сказать, что в этом доме он повелевает неупокоенными душами, но Мэри скорчила такую кислую гримасу, будто целиком сжевала лимон.

– Он не хочет! Говорит, что это просто горе. Что мы вернемся к этому разговору через год. И вот тогда… Но я больше не могу! Не хочу и не буду!

Она топнула ногой, отчего громко треснула и раскололась каменная плитка. Вот это силища! Неудивительно, что Грегори не боялся оставлять меня под охраной экономки!

– Но что я могу…

– Уговори его! – страстно потребовала она. – Уговори передумать. Ты ведь веревки из него вьешь!