Книга Властимир - Галина Львовна Романова

— Тогда худо наше дело. Он нас по пожарам загоняет. Силы-то в нем немерено, а у наших коней?

Рев взлетевшего Змея слышался уже не так далеко. Змей, должно быть, крыльями гнал огонь в ту сторону, куда ускакали друзья. Оставалось удивляться, как это он смог узнать, где их искать.

И тут купина вспыхнула сама собой, но каким-то странным негорячим пламенем. Куст занялся весь снизу доверху. А трава осталась нетронутой, и пожар остановился на опушке. Точно этот слабенький огонь был сильнее того, что напустил лютый Змей.

Купину не зря прозвали неопалимой. В огне она стояла, как прежде, прямая и стройная — только чуть дрожали листочки. Забыв про все на свете, друзья не сводили с нее глаз.

И тут не тронутые пламенем кусты на одной стороне поляны раздались, и к людям вышло чудище на задних лапах, похожее на медведя. Оно подошло к купине и через ее костер поглядывало на людей.

Буян стряхнул с себя оцепенение и встал.

— Уж ты гой еси, уж ты лютый зверь, — начал он напевно, как привык заговаривать лесных тварей.

Уж ты зверь лесной, зверь неласковый!

Ты не тронь нас, зверь, мирных путников,

и конями нашими побрезгуй.

Ты послушай нас, не прогневайся,

не прогневайся, не обманывай.

Заклинаю я божьим именем —

я Велесовым да прозванием.

Подчинись нам, зверь ты неласковый,

расскажи, как отсюда выбраться…

— А коли станешь упираться, то не будь я князь Властимир, ежели не намну тебе бока! — добавил князь решительно.

Чудовище пристально посмотрело на резанца, и тот почувствовал, что сказал лишнее.

— Ну, а если станешь сговорчивым, — молвил он потише, — то по возвращении в Резань принесу я жертвы в твою честь.

Медведь встал на задние лапы и проревел вполне человеческим голосом:

— Зачем в лес пожаловали?

— А ты все должен знать, — огрызнулся Властимир.

— А ты совсем разум потерял, — в тон ему шепнул Буян. — Разве можно так с ними? Вот перестанут они нам помогать!..

— Они и раньше-то нам не больно споспешествовали, — тихо молвил Властимир, — и теперь вот стоит и торгуется… А мы тем временем сгорим.

Медведь прислушался к словам князя с интересом и повернулся к друзьям спиной, проревев:

— Идите за мной!

И потопал в чащу вперевалочку.

Друзья взяли за уздечки лошадей и поспешили следом. Когда они, оставив купину позади, покинули поляну, Властимир указал Буяну на следы, оставляемые зверем:

— Глянь-ка!

На горелой траве отпечатались человечьи следы.

— Оборотень!

— Долго же ты соображал! — откликнулся медведь, не оборачиваясь.

Лошади шли за оборотнем как привязанные. Медведь вел их по горелому, еще дымящемуся лесу. Листвы и хвои уцелело немного. Под копытами коней хрустела зола и головешки.

Медведь вывел их на опушку, за которой открылась низина с редкими чахлыми деревцами и низкими кустиками. Кочки, что кое-где стояли плотным строем и перемежались только островками-холмиками и озерками блестящей, как слюда, воды, говорили о том, что путники вышли к болоту.

Оборотень остановился и присел на поваленное дерево, всем своим видом показывая, что дальше не пойдет. Так он больше, чем раньше, походил на человека, одетого в медвежью шкуру, — даже положил ногу на ногу.

Буян полез в седельную суму, достал ломоть хлеба и протянул медведю. Тот поднялся, двумя лапами принял дар и стал с чавканьем есть. Князь с удивлением смотрел на него, сдерживая взволнованного и напуганного близостью зверя Облака.

Доев, оборотень вытер лапой пасть и поднял морду, которая походила на человечью так, что было жутко.

— Вот это и было то, что надо, — довольно сказал оборотень. — А то — «бока намну» да «жертвы принесу»… На что мне жертвы? Я сам мясо добуду! А вот чтоб хлеба, как человеку…

— Но ты помог нам не за хлеб? — спросил князь.

— Вестимо, не за это, — оборотень утробно рассмеялся. — Я видел вас, следил потихоньку — огня-то я не боюсь, не зверь же совсем дикий!.. Видел я, как за вами Змей гонялся над лесом, все целился вас спалить… Ну, и решил на вас поближе посмотреть.

— Ну, и как мы тебе кажемся?

— Людьми, — ответил оборотень загадочно и повернул в лес.

— Прощай! — молвил ему Буян.

— Слушай, а может, еще останешься? — окликнул Властимир. — Нам в болоте дорогу покажешь…

Оборотень ответил уже из-за деревьев:

— Солнце скоро встанет. Должен я до первого луча его у себя в избушке оказаться, иначе смерть мне. А в болоте поезжайте все прямо и прямо, никуда не сворачивая. И ни с кем не заговаривайте — а то в яму к болотнику попадете. Он в нее всех сажает, а выпускает только тех, кто ему служить пообещается до самой смерти. Так что даже ежели мать родная вам встретится, не оборачивайтесь на нее, коли жить хотите.

— А другой дороги нету? — голос Буяна чуть дрогнул.

— Из этого леса-то? Есть. Но вам в другую сторону надобно, та вам не подойдет.

— Это почему еще? Нам все едино! И откуда ты знаешь, что нам подойдет, а что нет?

Буян еще горячился, но Властимир придержал его за локоть.

— Перестань языком молоть, — строго приказал он. — Не доведет он тебя до добра!.. Весь свет уже, верно, прознал, что я еду со Змеем ратиться, вот и этот медведь — тоже…

Властимир посмотрел вслед оборотню, но тот уже пропал из виду.

Над болотом, казалось, витали какие-то чары — они ехали целый день, но не встретили ни единой птахи. Только мошкара вертелась перед лицом, мешая говорить и набиваясь в нос и уши. Буян мотал головой и тихо бормотал что-то под нос, непотребными словами поминая всех летучих тварей на свете.

Вокруг стелилась унылая болотная равнина, которую немного оживляли лишь островки леса и бочаги с водой. Но та вода была мертва — даже лягушки не прыгали в нее при виде всадников. И кони сами не просились пить. Небо заволокло тучами. Лишь изредка сквозь них проглядывало солнце, словно уже пришла осень.

После полудня решили ненадолго остановиться, дать роздых лошадям, которые не знали его с ночи. Друзья присели на невысокий холмик, вытянув ноги. Жеребцы стояли поодаль, опустив головы и время от времени пытаясь щипать жесткую болотистую траву.

Буян не мог долго сидеть на месте. Он вскоре вскочил, прошелся туда-сюда, оглядываясь. Равнина тянулась в стороны, сколько хватало глаз.

— Чтоб сдохнуть тому оборотню! У, нечистая сила, — вдруг выругался он.

— Ты чего, Буян, взъелся-то? — спросил князь.

— А то как же, княже? Указал нам дорожку проклятый медведь. А про то, сколько дней нам по этому болоту идти, не сказал! Вдруг по нему ходу целый месяц или бодее? И что вообще это за болото чудное? Кто в нем, кроме болотника, водится? И как этот болотник выглядит? Человек ли он или нелюдь вроде лешего?